Ловушка для примерной девочки - Ирина Волчок

Она никогда в жизни сама не закидывала руки на плечи Артуру.

Она никогда в жизни не говорила Артуру: «Обними меня».

У нее никогда в жизни не случалось никакой истерики.

И еще — ей никогда в жизни не было так хорошо.

Артур был в ярости. Такого черного, слепящего, всепоглощающего чувства он не испытывал никогда.

Его унизили, над ним смеялись, его добрые намерения растоптали!

Нет, на легкую победу он не рассчитывал. Он был готов к тому, что жена может и не пустить его на порог в первый момент. Но у Наташи такой мягкий, такой отходчивый характер! Не может же она всю жизнь обижаться на то, что они с матушкой просто немножко ошиблись с дозировкой. Она же прекрасно понимает, что в тот момент Кирка еще слишком нуждался в ее полноценной заботе. Вот годика через три-четыре — да ради бога! Что, еще один рот прокормить — это разве проблема для него? Тем более что при младенце она бы на работу не рвалась. А ему гораздо выгодней, чтобы жена в доме сидела.

Он пошел в лицей, чтобы уговорить ее уйти с этой работы. Нет, он пошел в лицей, чтобы пригрозить и заставить!

Но потом произошло что-то непонятное.

Кирилл шел по коридору за руку с необыкновенным созданием. Артур даже дыхание затаил, откровенно таращась на это создание. Надо же, оказывается, среди учительниц бывают феи. Создание остановилось, склонилось к его сыну, сын упрямо дернул головой, потянул создание за руку — и только тут Артур понял, что это Наташа.

Это было настоящее потрясение. Когда она подошла ближе, Артур просто не вспомнил того, что собирался сказать. Машинально пробормотал что-то банальное, совершенно не задумываясь о смысле слов. Он смотрел на нее с расстояния двух шагов и все никак не мог поверить собственным глазам. Это — Наташа? Его тихая и незаметная Наташа?

Ну да, он еще в прошлом году заметил, что она со времени их знакомства очень похорошела. Но сейчас о ней так сказать было бы неправильно. Не то слово. Она просто была — не она. Она как будто излучала свет. Вокруг нее как будто вибрировало пространство. И ему немедленно, до зарезу, до черноты в глазах захотелось вернуть ее. Вернуть ту, тихую, незаметную, покорную ему. Он, черт побери, ее хозяин! Что она себе позволяет какие-то… вибрации?! Смирить, погасить, заглушить немедленно!

Артур забыл, что ехал в лицей для того, чтобы избавить Кирилла от ее присутствия. Он выбрал ее для Кирилла, он сделал ее своей женой, она должна по гроб жизни…

И вообще, в их кругу если уж кто кого бросает — то мужья жен. А от него уже вторая ушла. Пока этого никто не знает. Но такие вещи долго скрывать обычно не удается.

Сегодня он ехал к ней с уверенностью в том, что сможет ее убедить вернуться. Излучения излучениями, вибрации вибрациями, а ей без Кирилла тоже, видно, тоскливо. И насчет того, что она без него, без ласкового, заботливого, красивого и богатого мужа, живет хорошо… На съемной квартире после их апартаментов? На учительскую зарплату? Пусть Кирке такие сказки на ночь рассказывает.

Ничего такого он говорить ей не собирался. Уже говорил, да она и сама все понимает… Значит, нужна другая тактика.

И он разработал такую тактику. Главное — не показывать своей зависимости. Он сильнее, он умнее, он хозяин положения, он решает все. Решил, что надо заботиться — и заботится. Просто привез ее вещи. Она же из дому ушла практически в чем была! Он понимает, она была расстроена, все такое… Но к быту надо относиться трезво. Вещи ее, так вот, пусть и забирает. Конечно, возьмет, куда она денется. Это все-таки не барахло с турецких развалов, это настоящая фирма из самых дорогих бутиков. Не бывает в мире таких женщин, которые могли бы отказаться от французских и итальянских шмоток. Наташка, конечно, сначала поломается для того, чтобы лицо сохранить. Как же, тургеневская барышня… Потом все равно впустит, чаю предложит. Она вежливая. Он вино выставит. Скажет тост за цивилизованные отношения. А в вино он кое-что незаметно добавит. Средство проверенное, она сама в его объятия кинется. А уж после ночи любви вернется, это же абсолютно логично.

И все бы получилось, не появись этот наглый хмырь.

Невыносимо было вспоминать, как подло этот хмырь его обыграл.

Невыносимо было думать, что хмырь вместо него — мужа! — вошел в квартиру его жены. Он даже не подозревал, что умеет так ревновать. Так… отчаянно! Он даже Нику так никогда не ревновал, кажется.

Краем сознания Артур понимал, что вот такой неистовый интерес к собственной жене — результат ревности. Вернется — и опять будет безразлична. И это даже хорошо. Но сначала пусть вернется! Это его женщина! И он все равно приведет ее за ухо на ее законное место! Она у него по струночке ходить будет!

Артур метался по своей спальне, то ложился, то вскакивал и бегал из угла в угол, почти с ненавистью глядя на супружеское ложе. На супружеском ложе должна находиться супруга! Он ей покажет, как бегать от законного мужа! Она сто раз пожалеет!..

Наконец он не выдержал давления кипящей в нем ярости и позвонил матери. Она отозвалась заспанным и всполошенным шепотом:

— Что, что случилось?! Говори скорее!

— Случилось! — заорал он в трубку. — Ты со своими выдумками снова меня без жены оставила!

Эти слова и этот тон она слышит уже почти месяц. Но не… — она глянула на светящийся циферблат будильника — не в два же часа ночи! Ольга Викторовна выбралась из постели и тихо вышла из спальни. Не дай бог, Валентин проснется. Артур орал в трубку, не замолкая ни на секунду. Что-то про то, что Наташа его гонит. Что теперь она работает там же, где учится Кирилл. Что он, Артур, хочет, чтобы у него была нормальная семья, черт побери! Ладно, пусть выговорится. Ему просто некому больше рассказать о своих неприятностях. Только вот зачем так орать? Подумаешь, горе какое — эта дворняжка сбежала. Не та это проблема, которую можно принимать всерьез.

Ну да, она в какой-то степени виновата в этой истории. Сын, правда, легко согласился на этот… чай. Но все равно — предложила-то она. Кто ж мог знать, что Наталья так тяжело перенесет выкидыш? У самой Ольги Викторовны всегда все проходило нормально. Немножко больно, но уж никак не до реанимации.

Пожалуй, придется все же ехать к невестке на поклон.

…Артур выкричался и бросил трубку. Даже не заметил, что мать все время молчала.

И даже не понял, что впервые за последние восемь лет ни разу не вспомнил Нику.

Утром Александра разбудила незнакомая мелодия мобильника. Надо же, он, оказывается, уснул! А думал, что теперь всю жизнь будет лежать на боку, одну руку подложив под Наташину голову — под ее шелковые ласковые волосы, и смотреть, как она спит.

Трогательная… Это слово было первым, что пришло ему на ум, когда он увидел ее там, в Крыму, на лавочке, с его книжкой в руках.

Еще вчера, когда он ехал в троллейбусе и держал руку в кармане, а в руке ее телефон, он мечтал, чтобы она хотя бы улыбнулась ему на пороге своего жилища. Просто улыбнулась и сказала: «Спасибо, Саша, а я думала, что я его потеряла». Взяла бы телефон и сказала еще: «Извини, мне завтра рано вставать. Всего хорошего?» Именно так, с вопросительной интонацией. И опять бы улыбнулась, закрывая дверь…

Вот такой вариант их встречи он представлял себе как самый лучший.

А сегодня — лежит с ней рядом, держит ее голову в своей ладони и не может поверить, что это наяву. За это чудо надо благодарить ее мужа, как ни странно. Очень вовремя Артур подвернулся. Позволил Александру защитить от него Наташу. Александр и защитил. И рассмешил. И успокоил. И накормил, наконец, каким-то супом из ее холодильника.

А теперь, кажется, пора ее будить. Ведь это ее мобильник пропел побудку. Ах, какой он замечательный, ее телефончик! Очень кстати он забылся у Ленки.

Словно в ответ на его благодарные мысли телефон засветился и снова запел свою утреннюю мелодию. Наташа, не открывая глаз, начала шарить по тумбочке. Вдруг рука ее замерла, она вся — тоже, но тут же повернулась к Александру и распахнула испуганные глаза. Несколько мгновений смотрела, потом зажмурилась и с облегчением засмеялась:

— Я думала, ты — это сон, я боялась, что сейчас увижу Артура.

— Я не сон, — счастливо сказал Александр. — Это ты сон…

Александр проводил ее до порога лицея. Посмотрел, как она стремительно пробежала по плитке перед входом, как закрылась за ней тяжелая дверь. Вздохнул и повернулся, чтобы уйти. И увидел, что навстречу идет Кирилл за руку с незнакомой, очень эффектной женщиной.

«Ого, какие нянечки нынче у богатеньких! — подумал он. — Или это Наткина свекровь?».

Конечно, это была Ольга Викторовна. Она спозаранку прикатила к сыну и вызвалась проводить Кирчонка и поговорить с Наташей.

— Ты что, надеешься за пять минут до уроков уговорить ее вернуться? — с хамской издевкой спросил Артур.