Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович

— Тунгус, Тунгус, — подбежавший Бобри трясёт меня за плечи, — не смей умирать! Не-е-ет!

— Какие вы люди шумные, — раздаётся женский голос, откуда то сбоку.

И самое неприятное, что даже голову повернуть не могу, чтоб посмотреть. Всё вокруг застыло, в том числе и я сам. Разве что глазами могу двигать.

— Кто это?

О! И говорить могу. Какая прелесть. А то лежу тут как рыба об лёд. Хм… И разорванные внутренности не болят. Ну что же, вот и пришёл мой час. Ибо раз боль ушла, то недолго мне осталось.

— Ты что слепой? — в голосе слышится удивление. — А ты же двигаться не можешь. Точно. Ладно, — тяжёлый вздох, — головой можешь крутить.

Тут же смотрю на право. А там… Там Смерть. Ага. Вот так с большой буквы. Бледная супруга Всеслава в своём неизменном белом балахоне.

— Ты за мной?

— Много чести, — фыркнув обходит меня сзади и приседает возле растерзанного очередью трупа гнома. — М-м-м… — втягивает воздух полной грудью и плотоядно облизнувшись, тянет: — Вкусно-о-о…

Отвечаю, если бы мог двигаться, втопил бы сейчас куда подальше, вслед за мурашками, которые, пробежав по спине, сдёрнули в дальние края. И плевать, что кишки наружу.

— Тебе давно надо было сменить род деятельности, — идёт к ранее пристреленному человеку-бандиту. — Раньше ты просто убивал, а став солдатом у тебя появился стиль. Столько адреналина, страсти и ярости! — нежно дотрагивается до пулевого отверстия во лбу трупа. — Ты начинаешь мне нравиться. Признаться мне интересно, почему Всеслав с тобой так носится? Что в тебе особенного?

— Да откуда я знаю? — мог бы двигаться, пожал бы плечами. — А как ты сюда попала? Всеслав ведь говорил, что ему, да и всем богам сюда путь заказан.

— Так, то ему и богам, — отмахивается. — Пока я не вмешиваюсь в дела живых и соблюдаю нейтралитет, система защиты на меня не реагирует. И пусть так остаётся.

— Видел я тот нейтралитет, когда вы с Всеславом с богами развлекались.

— Что ты видел? — хмурится. — Они нарушили договор. И потом, я личные вопросы решала… Ладно, пойду я, прогуляюсь, есть тут одна аномалия интересная, местные называют её «Мутаген». А я такая любопытная, — деланно прижимает ладони к лицу. — Всеслав никогда не простит мне, если не расскажу, как она выглядит.

— Подожди! А как же я?

— А что ты? — удивляется.

— Я же умираю!

— Теоритически да, — кивает, — умираешь. Практически же, ты пока жив, — и исчезла.

А вот моя боль вернулась, ещё и Бобри продолжает трясти. Сдохнуть не дадут спокойно. Больно мне, больно, не уня-я-ять эту злую-ю-ю бо-о-оль…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Как вы понимаете, поминки не состоялись. Ибо Бобри получил в ухо от подбежавшего Олега. Затем последовала матерная тирада и к моему лечению приступили — приложив к наиболее страшно выглядевшему правому боку «Аптечку».

Ответственно вам заявляю. Обезболивающего эффекта у артефакта нет. Так что сегодня у нас матерный день. Очень, знаете ли, неприятно, когда из тебя начинают вылезать сгустки крови, куски ткани, перебитые рёбра становится на место.

— Остановись, он же от разрыва сердца так умрёт, — примчавшаяся Анька, вынимает из нашего медицинского ящика шприц-тюбик. И потрясся им, прокомментировала: — Обезболивающее.

И пока племянница обкалывала начавшую затягиваться рану, дядя возмущался:

— Вот не надо мне тут! А если бы он умер от ран? Но это, конечно, безболезненно, кто же спорит.

— Олег, — шиплю сквозь стиснутые зубы, — спасибо.

— Да ладно, — отмахивается. — Ты же не забыл, что это тело моего племянника?

— Помню, — кривлюсь от боли.

Аня неосторожно надавила на рану, когда принялась обкалывать второй бок, достав ещё один тюбик.

— Иди сюда, шепну кое-что.

— Чего? — Олег встаёт на колени возле моей головы и наклоняется поближе. — Ай, мля…

Какой доверчивый. Это у меня на левой руке локоть выбит, а правая нормально работает. Вот я её и согнул так сказать. Зарядив этому доктору недоделанному в ухо.

— Обезболивающее! Слышал когда-нибудь? Упырина-коновал! Ай! Анька, не дави!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Всё-всё. Давайте арт.

Да уж… Похоже мне мстят за всё хорошее, что я для них сделал. Точно вам говорю. Вколоть лекарство вкололи — молодцы. А подождать минутку, чтоб подействовало? Немодно в этом сезоне? Похоже, нет.

Итого в сухом остатке, двух «Аптечек» не хватило, чтоб полностью восстановиться. Не успели они полностью зарядиться. Так что в ход пошли «Бинты» ускоряющие регенерацию. А повреждённую руку просто вправили. Так что я пока в полуразобранном состоянии, с перебинтованным пузом, и подвязанной рукой, сижу в кресле которое приволокли из дома мэра. И сурово раздаю указания.

Факт на лицо, надо поскорее дёргать отсюда. Потому что там, где одни бандиты, там и следующая партия. Так что дал Бобри с его компанией гномов задание. До утра поставить пушки, всё остальное грузить в танки и утром в путь. Очень надеюсь, что до того момента сюда не нагрянет вся банда искать своих кентов.

По счастью колёсные шиты, были почти готовы, но оставалась проблема пушек. Дело в том, что уже установив в башню к Ане 20-миллиметровку, обнаружилась проблема. Система боепитания никак не хотела вставать на место. Какие-то несчастные пару сантиметров…

Вот если бы подача была с другой стороны казённика любой из пушек всё нормально. Но они смотрели прямо друг на друга. Кто вообще так делает? И куда эти «самоделкины» смотрели раньше?

В общем, как решили эти инженеры недоделанные? Зачем в танке такое разнообразие калибров? Семь, двадцать, пятьдесят и восемьдесят миллиметров. Надо уменьшить. А давайте мы воткнём в малую башню две 20-миллиметровки.

Нет, оно конечно логично, спарка скорострелок это вполне серьёзно. Анька всё равно не особо хорошо попадает на ходу из большого ствола. И это я ещё смягчил выражение.

Да и на счёт калибров тоже очень верно подмечено. Нечего плодить сущности. Зачем возить с собой кучу зарядов на пятьдесят миллиметров, если стрелять Аня будет из двадцатки.

Да согласен, мысль светлая. Но ведь эта самая светлая мысль пришла в головы упырей и они вопреки приказу разобрали всё оружие сразу. Последствия вы уже знаете. К нам в гости, а у нас трусы в стирке.

Ладно. Оторвёмся от наболевшего. Иначе я кого-нибудь пристрелю, вот ноет всё внутри, не смотря на обезболивающее.

Или всё-таки пристрелить Олега? Этот хомяк переросток, кажется, снова решил забить танк хламом. Но я был непреклонен. Так и сказал:

— Брать только оборудование которое потребуется для апгрейдов, блоки особо ценные, боеприпасы выгребайте и арты. Ещё можно пару колёс про запас. И оторвите спальники из автобуса. Потом себе присобачим. Хотя стоп, — и поманив пальцем подозрительно посматривающего на меня прапора, не очень-то горящего желанием подставлять ухо, приказал: — Олег, загрузите джип под завязку — и багажник, и задние сидения.

— Так ведь их же трое, как они поместятся?

— Зато в башню попасть не могут. А то кто их знает этих гномов, сегодня улыбаются, а завтра свалить попытаются, а у нас там хабар. Оно понятно, что далеко не уйдут. Но нам оно надо? Ещё и следить за ними. Пусть Дора с нами едет. Понял?

— Дело говоришь, — дёргает себя за губу. — Я тоже думал об этом. Даже хотел предложить дистанционную бомбу в джип поставить. Но твой вариант получше будет.

Раздав народу задания, задумался о бренности бытия. И о том, что куча ценностей так и осталась необнаруженной. И кого пытать не понятно. Ведь был уверен же, что всех раскололи. А тут вот такой поворот.

Всё дело в том самом гноме-бандите который очень быстро двигался. Да-да. У него обнаружился почти разряженный артефакт «Скорость» второго уровня, этакий мячик для игры в теннис, и цвет жёлтый, даже в руке проминается, как настоящий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Артефакт «Скорость» — уровень 2.

Ускоряет восприятие и метаболизм.

Применение:

Сжать.

Энергия — 20 %.

Дополнительная информация:

Можно обнаружить в аномалии ментального типа.