Имя твое – номер - Михаил Нестеров

В беспошлинной зоне аэропорта Романов провел самые тревожные часы в своей жизни. Он определил слежку за собой и поначалу не мог понять, почему его еще не арестовали. Ждут подкрепления? Он насчитал не меньше пяти «топтунов», и причина их относительного бездействия стала понятна Романову по их поведению. Они откровенно утрировали свои филерские замашки: внезапно останавливались и закрывались газетой, читали объявления. То ли над собой издевались, то ли над объектом. А может, над своим заданием? – пришла в голову Романова странная мысль.

Гай с ненавистью смотрел на Романова и молил бога послать ему команду «огонь!». Но бог был глух и нем к его мольбам. Равно как и начальник полиции. Он тяжело, словно занимался непосильным трудом, дышал в трубку. И все. Ради этого дыхания он находится на постоянной связи? Похоже, нет. Поинтересовался:

– Где он сейчас?

– Зашел в магазин беспошлинной торговли. Он на нейтральной территории. Еще не на российской, но уже не на нашей.

– Зачем он зашел в магазин?

– Хер его знает. Может быть, сэкономить пару шекелей или евро. Вроде бы купил ноутбук. Отсюда мне видно, что его обслуживают в четыре руки: заполняют бумаги и проверяют операционную систему. Вижу заставку «Windows». Хотя у меня нервов смотреть на все это не хватает.

– Выяснили, под какой фамилией он зарегистрировался и приобрел билет?

– Какая теперь разница? В Москве будут смотреть не на документы, а на рожи. Успокаивает одно, слабо, но успокаивает: его возьмут. В Москве, если он все же решится вылететь, или здесь, если откажется от путешествия. Но нет. Похоже, нет.

Романов здорово рисковал, когда с вызовом посмотрел на решудовца через стеклянную витрину. Тот недобро усмехнулся, заиграл желваками. Этот поединок в открытую был выигран Романовым. Его передали российской стороне – теперь он в этом не сомневался. Но пока не выяснил причину. Разгадка была рядом, но он отложил работу над ней и пытался определить, как его вычислили. На чем он прокололся? Вопрос так практически не стоял. Его тактика и была основана на сплошных проколах, поскольку он успешно использовал тактику, которой так и не смогли воспользоваться спецназовцы Давида Аве: скорость, агрессия, сюрприз. Всего было поровну, но Романов всегда практиковал максимальную агрессивность.

Он мысленно вернулся в несуразный «четырехфасадный» дом Марша Лазара. Где его уже ждали. Лазар был предупрежден о возможном визите Романова. Равно как и несколько других людей из списка Гриневича.

Хоть и не очевидно, но Романов принял этот вариант, потому что другого у него не было и потому что на одной связи, на одном контакте, на одном клиенте Гриневича он обжегся.

Либо Гриневича прижали и он раскололся, либо кто-то еще в курсе его связей. Нет, первое отпадает, покачал головой Романов. Гриневич не знает о том, что список известен Романову, а придумывать это – какой смысл?

Теперь список Гриневича был бесполезен, даже опасен. Опасен каждый из списка, с кем Романов мог потенциально встретиться. Костя в одночасье остался без единой связи в стране, где на него была объявлена охота.

Но все оказалось сложнее, когда оперативники «Решуда» отпустили его. Охота продолжалась, поменялись ее условия: хищника загоняли в самый дальний угол, где его уже поджидал другой хищник. Курбатов.

Романов напрягся. Система, которая помогла выйти на него, могла вывести и на Гриневича. Точнее, на человека, который предоставил ему крышу. На генерала Фали.

Ровно через полчаса Карл Деталь получил сообщение: Романов сел в самолет; самолет вылетел в Москву.

Точно такое же сообщение прочитал и Курбатов. Вскоре перед ним стояли десять человек – бывшие военные, включая оперативников.

– Берите его. Постарайтесь избежать шума.

– Стэффан Олссон? – Стюардесса смотрела через шторку на пассажира, но обращалась к подруге по экипажу. – Ты проверяла его посадочный талон?

– Да, Олссон, а в чем дело? Ты его знаешь?

Она пожала плечами: и да и нет. Она не могла сказать, что не поверила своим глазам, но всегда верила своим ушам, что у нее был отличный музыкальный вкус и слух и так далее. Как не могла сказать, что музыка Олссона, больше известного как Боссон, ей очень уж нравилась. Из шведских «королей» эстрады она могла выделить поп-группы ABBA, Roxette, Ace of Base. Про Боссона она лично могла сказать, что он на слуху и скоро сравняется по популярности со своими именитыми земляками.

Романов не замечал заинтересованных взглядов бортпроводниц, но их мысли текли в одном русле. На нем были наушники, на коленях расположился лэптоп, подключенный к бортовой системе выхода в Интернет. Он уже нашел сайт российских фанов шведского певца и вышел на форум. В данное время и на ближайшее будущее его не столько волновало абсолютное сходство с Олссоном, что было невозможно, сколько ажиотаж вокруг звезды, прибывающей через два дня в Россию на гастроли. Он не мог выдать себя за шведского певца, поскольку у него не было многочисленной команды: музыкантов, стилистов.

Он не заметил, как рядом остановилась стюардесса.

– Стэффан Олссон?

– Мне снова не повезло, – рассмеялся Романов, также отвечая на английском. – В салоне красоты я попросил изменить мне внешность.

– Зачем? – Стюардесса этого не понимала. Она не видела его без бороды, но ей бы он показался юнцом. А так он и взрослый мужчина, и набирающийся опыта юноша с молодым голосом. Удивительная внешность у этого шведа. Но почему он летит один? Где его ассистенты, стилисты? Почему он пользовался услугами местного салона?

Романов опередил бортпроводницу. Встал и, взяв ее под руку, повел в камбуз. Задернув штору, сказал:

– Вам не приходило в голову, что мой стиль жизни должен отличаться от любого другого? Ты русская? – перешел он на дружеское общение.

– Да. Можно угостить тебя кофе? Может, коньяк?

– Мне все равно. Боюсь тебя разочаровать, но я не тот, кто называет себя Боссоном. Я не его двойник, хотя мы похожи и я ношу то же имя. Я все объясню. Недавно Стэффан давал интервью русскому журналисту. Он сказал, что в Москве мало кто знает исполнителя по имени Боссон, но его песни знакомы практически всем. Девчонки, звонящие на радиостудию, просят поставить «You one in a million».[5] Насколько ты романтик в душе, если поешь такие песни? Стэффан ответил: да, мои песни – это мои эмоции и переживания. Потом ваш журналист спросил его насчет Бритни Спирс. Да, он был с ней в турне. Она – одна из миллиона. Она реально смотрит на жизнь, любит подурачиться. Ты знаешь, когда на тебя оказывают такое давление и все что-то от тебя требуют, хотят прикоснуться к тебе, поговорить с тобой, – с этим очень тяжело справиться, а ты должен как-то реагировать на это, отдавать частицу себя. Никто даже не может себе представить, как тяжело быть популярным и жить со своей известностью. Иногда люди не выдерживают, срываются, пускают в ход кулаки, порой сходят с ума. Теперь ты понимаешь меня?

– Так ты…

– Стэффан прилетает следующим рейсом, на меня же возложена задача принять удар журналистов и фанатов на себя. Общее сходство, заученные манеры, жесты, черные очки – вот все, что понадобится мне на сегодняшний вечер. Несколько парней из труппы поджидают меня в аэропорту, чтобы картинка моего прилета не оказалась жидкой. Иначе в нее не поверят. Тогда Олссона в зале прилета будет ждать настоящий кошмар. Совсем забыл про охрану. Со мной летят пятеро парней. Их наняло одно сыскное бюро. Не против, если я при тебе проясню ситуацию.

Он вернулся с парнем лет двадцати пяти и начал задавать ему вопросы в стиле блица.

– Тебя нанял Дэвид Духовны?

– Да.

– Он объяснил тебе задачу?

– Не спускать с вас глаз.

– В самолете этого делать не обязательно. Но, как только я выйду из самолета, покажусь на трапе, вы возьмете меня в коробочку. Навыки телохранителей у вас есть?

– Только у двоих.

– Ты в их числе?

– Да.

– Проинструктируй остальных. В зале прилета мне придется раздавать автографы, твоя задача – ограничивать число желающих. Только вежливо: «Спасибо. Теперь вы. Вы, пожалуйста. Спасибо, господин Олссон спешит на пресс-конференцию». В таком стиле.

– Значит, ваше имя…

– Стэффан Олссон. Ты можешь идти. Подготовь товарищей. Кстати, деньги вам заплатили?

– Да.

Романов отпустил телохранителя и с улыбкой посмотрел на стюардессу, свидетельницу этого откровенного и, главное, правдивого разговора. Он подумал, что ему вряд ли повезло с этой девушкой, но с ее помощью он все же надеялся отработать ситуацию до конца.

– Сейчас я торчу в форуме. Хочешь посмотреть, как я общаюсь с фанами?

Самолет был заполнен едва ли на две трети, и бортпроводница села рядом с Романовым. Он положил ноутбук на колени и, взглянув на экран, рассмеялся:

– Меня завалили вопросами. Вот сообщение: «В Шереметьево уже начинают съезжаться поклонники певца». Вот схожее объявление. А вот вопрос: «Как ты проводишь свое время?»