Счастья тебе, дорогуша! - Татьяна Веденская

– Марго, что с тобой?

– А?

– Ты как-то замолчала. Что-то случилось? Ты увидела кого-то? – обеспокоенно взирал на меня он.

– Нет-нет, ничего страшного. Я просто думаю, может, погуляем чуть-чуть? Смотри, какая погодка чудесная. Хочешь, я тебе Кремль покажу? – заюлила я.

– Ты мне лучше дома кое-что другое покажешь, – подмигнул мне он. Я вздохнула. Кого я обманываю, запах пива за пару часов не выветрится.

– Слушай, у меня проблема, – остановилась я.

– Со мной проблема? – нахмурился он.

– Не с тобой. С пивом.

– С пивом? – Яшка растерянно посмотрел на бутыль. Вот черт, какая же ситуация нелепая.

– Да. У меня собачка, одна из них, не обе, пивной запах не выносит.

– Да ты что?! – усмехнулся Яшка. – И что же будет?

– Кто его знает, – честно призналась я. Яшка поднял бровь, пристально посмотрел на меня, выкинул бутылку и зашел в метро.

– Значит, ты не можешь с точностью утверждать, что будет. А обычно в таких случаях что он делает?

– Обычно? – я запиналась на каждом углу. Надо, надо было признаваться, что не моя это собачка. Но сейчас! Не самый удачный момент, чтобы сказать парню, который нравится, что ты ему всю дорогу врала напропалую.

– Ну да, обычно. Он кого-нибудь уже съел?

– Нет, ты что.

– Тогда что?

– Ну… рычал, – сказала я, вспомнив Жанкин рассказ.

– И все? Ты знаешь, я вообще-то с собаками вполне лажу. Нормально я с ними уживаюсь, – самоуверенно заверил меня Ивлев. – Давай рискнем, а то я в душ хочу просто страшно.

– Ладно, – согласилась я, но до самого дома я несколько нервничала. И он, к сожалению, это заметил. Где-то, уже ближе к «Октябрьскому полю», он ехидно усмехнулся и сказал, что с таким нежным характером мне стоило бы лучше завести хомячка, а не двух ротвейлеров. Я ничего не ответила, но про себя подумала, что сейчас всем было бы легче, если бы Жанка оставила на меня двух хомячков. Или даже трех. Меньше было бы проблем. А так, подходя к дому, я мандражировала уже неприлично и, несмотря на насмешки Яшки, все-таки купила и заставила его сжевать несколько долек мятной жвачки. Кто знает, может, мяту Василий Алибабаевич и стерпит.

– Знаешь, может, стоит таких злых псов в намордниках держать? – предложил он, когда я трясущимися руками открывала дверь в подъезд. Хорошо хоть «Лексуса» уже не было. С меня хватит и ротвейлеров.

– Намордник – это хорошо, – согласилась я, досчитала про себя до трех и открыла входную дверь. Мои кони уже топтались с той стороны, готовые идти немедленно гулять. Я мысленно перекрестилась и шагнула внутрь.

– Так, ну кто тут у нас? – ласково произнес Яша, вглядываясь в стадо моих коней. И, конечно же, кто бы сомневался, Василий Алибабаевич тут же попятился назад, опустил хвост и принялся рычать.

– Фу, Васька, фу! – крикнула я, но была полностью проигнорирована. Васька, как говорится, не одобрял гостя и показывал нрав. А заодно и клыки. Хорошие у него клыки, крепкие, белые. Я уже мысленно прикидывала, куда бежать и звонить, когда он все-таки кинется на моего Яшку, как вдруг он, Яшка в смысле, поправ все нормы здравого смысла, вместо того, чтобы не нарываться и держаться на безопасном для здоровья расстоянии, сделал шаг вперед и присел прямо напротив Василия.

– Ну и что ты рычишь? Пиво не любишь? А зря, пиво – вещь хорошая в умеренных количествах. Ну, давай знакомиться? Ты же не будешь Яшу кусать? Зачем тебе это? Я ж тебе не кот какой-то, я человек. От меня много пользы может быть.

– Гав! – предупредительно высказался обескураженный Васька.

– И что? Может, мне тоже залаять? Все, я уже вижу, что ты мирный пес. Ты вообще гулять, наверное, хочешь.

– Хочет, – подтвердила я. Утром, когда мы выходили в последний раз, все было как-то скомкано из-за подкараулившего нас Николая Дмитриевича.

– Хочешь? – улыбнулся Яша, глядя прямо Василию в глаза. – Гулять? Гулять? – при слове «гулять» Васька зашелся совершенно истошным лаем и чуть ли не запрыгал.

– Марго, давай выйдем с ними? А то они все равно так просто не успокоятся.

– Давай! – радостно согласилась я, и мы быстро нацепили поводки на собак. То есть сначала я хотела все-таки пойти гулять с одним Василием Алибабаевичем, но Яшка страшно удивился и на мои объяснения, что с двумя псами сразу я не справляюсь, как-то странно на меня посмотрел. Потом он сделал какой-то жест рукой и произнес «сидеть», в результате чего Васька сел, как вкопанный, и тут уже я с недоумением посмотрела на него.

– Приходилось когда-то собак выгуливать, – пояснил он. – Ты берешь с собой еды какой-нибудь?

– Еды? – задумалась я. – А что ты хочешь? Могу бутерброд сделать. Только с сыром, колбасы нет. Ты ешь сыр?

– ? – удивленно посмотрел на меня Яшка.

– Не ешь?

– Ты собакам еды возьми, а я и дома поем. Слушай, как у вас тут, в Москве, все странно. Зачем вы вообще собак заводите таких, если не знаете, что с ними делать.

– Ну… как тебе сказать, – протянула я, но они с Васькой уже вышли на лестничную клетку, и мне не оставалось ничего иного, как топать за ними. Странно, но Яшку собаки слушались беспрекословно. Словно он знал какие-то волшебные слова, о которых я не имела никакого представления. Выяснилось, что Доцент умеет ходить в такт с ногой человека. Так смешно, перебирает лапами одновременно с тобой. А Васька с удовольствием таскает палку, кто бы мог подумать.

– Тебе их инструктор тренировал? Хотя, собственно, о чем это я? Предположить, что это делала ты, никак нельзя. Хорошие псы.

– Доцент вообще-то медалист, – похвасталась я и тут же об этом пожалела, потому что Яшка моментально заинтересовался и принялся задавать вопросы, на которые я даже не то чтобы не могла ответить, но даже не понимала их смысла. Оставалось только все валить на инструкторов и мою тотальную занятость, не позволяющую лично заниматься благородным делом дрессуры. А вообще, врать постоянно – это такое страшное напряжение, что когда мы оказались все-таки дома, без собак и без одежды, я наконец-то смогла выдохнуть с облегчением. В разговоре двух тел мы понимали друг друга просто прекрасно. И могли беседовать часами, чем мы, собственно, и занялись, как только вопрос с Василием Алибабаевичем был решен.

Пес совершенно плюнул на свою нелюбовь к пиву и восторженно скакал вокруг Яшки, совершенно игнорируя меня. Он словно бы говорил, что вот, наконец-то тут хоть один нормальный мужик появился, а то все бабы да бабы, какой от них толк. А уж мы-то с тобой, парень, побегаем. Мы с тобой всех котов переловим, все палки перетаскаем. Ух, заживем. Поэтому, когда мы, устав от Васькиных бурных чувств, заперли его в коридоре, он страшно оскорбился и лежал прямо под дверью, надеясь на милость своего нового друга. Но друг его, Яшка, просто не мог оторваться от меня. Как, собственно, и я от него. Так мы и валялись до самого позднего вечера, прерываясь только на то, чтобы отварить по паре сосисок. Или даже каждому по три-четыре. Есть после такого бурного дня хотелось страшно, хотя Яшка и не упустил момента посмеяться над тем, что я даже питаться предпочитаю сосисками, потому что – маньячка. Можно подумать, а сам-то кто?!