Бескрайние земли - Жоржи Амаду

Порт в Ильеусе составлял главную заботу жителей города. В ту пору там имелся лишь один причал для пароходов. Когда в одно утро прибывало два судна, товары с одного из них выгружались на рейде. Правда, уже было основано акционерное общество по эксплуатации порта, и поговаривали о сооружении новых причалов и крупных доков. Говорили также, что будет приведен в порядок опасный из-за отмели вход в порт; уже были вызваны землечерпалки для углубления фарватера.

Ильеус зародился на островах; большую часть его занимало пространство земли, зажатое между двумя холмами. Город поднимался по этим холмам — Уньан и Конкиста. Потом началось заселение и соседних островов. На одном из них возник пригород Понтал, где городские богачи понастроили себе дачи. Население сильно разрослось с того времени, как начали выращивать какао.

Через Ильеус отправлялась в Баию почти вся продукция южной части штата. Имелся еще лишь один порт — Баррадо-Рио-де-Контас, но он был крошечный, туда могли заходить только парусные суда. Жители Ильеуса мечтали о том, чтобы начать вывозить какао прямо из своего порта за границу, минуя Баию. Со страниц газет не сходил вопрос о расчистке песчаной отмели, не позволявшей подходить к берегу судам с большой осадкой. Оппозиционная газета спекулировала на этом вопросе, чтобы критиковать власти, газета приверженцев правительства также использовала эту тему, время от времени сообщая, что «всеми уважаемый энергичный префект муниципалитета ведет переговоры с федеральным правительством и властями штата, чтобы добиться, наконец, удовлетворительного разрешения вопроса о порте Ильеус». Но на деле проблема так и оставалась неразрешенной, власти штата чинили всякие препятствия, так как они были озабочены сохранением доходов порта Баия на существующем уровне. Все же вопрос о строительстве порта в Ильеусе давал обильную пищу для предвыборной агитации обоих кандидатов на пост префекта — правительственного и оппозиции. Программы их отличались лишь своим стилем: платформа кандидата Бадаро была написана доктором Женаро, а программа кандидата Орасио принадлежала куда более блестящему перу доктора Руи.

О богатстве полковников можно было судить по принадлежавшим им домам. Каждый из плантаторов сооружал себе шикарный дом, и понемногу их семьи стали проводить все больше времени в городе. И все же эти особняки значительную часть года бывали заперты и владельцы их приезжали туда только на церковные праздники. Ильеус был городом без развлечений; к услугам мужчин были кабаре и бары, где англичане с железной дороги разгоняли тоску, попивая виски и играя в кости, и где местные жители ссорились друг с другом, обмениваясь выстрелами. Единственным развлечением женщин оставались семейные визиты, сплетни о чужой жизни и приличествующий духу религии энтузиазм в церковные праздники. Теперь в связи с началом сооружения женского монастырского пансиона несколько дам приступили к сбору средств на это строительство: они устраивали церковные базары с пением и балы с благотворительной целью.

Церковь Сан-Жорже, покровителя этого края, большая и низкая, некрасивая, с точки зрения архитектуры, но с богатыми золотыми украшениями внутри, возвышалась на площади, где был разбит сквер. Имелась еще церковь Сан-Себастьяна, близ кабаре, у побережья. На холме Конкиста, против кладбища, стояла часовня Носса Сеньора да Витория, как бы господствовавшая над городом. В городе существовал также протестантский культ, к которому принадлежали англичане с железной дороги; к ним примкнули и некоторые местные жители. Кроме того, на окраинных улицах процветали спиритические сеансы — они устраивались все чаще и чаще.

Впрочем, Ильеус с его поселками и фазендами в архиепископстве Баии пользовался дурной славой. Там много говорили о том, что прихожане не посещают богослужения, жители недостаточно религиозны, а проституция приняла угрожающие размеры. Упадок религии в Ильеусе, по мнению архиепископства, носил устрашающий характер — это был поистине край убийц. Число священников в городе и округе было невелико. И многие из этих падре рано или поздно становились владельцами плантаций какао и переставали заботиться о спасении душ. Указывали, в частности, на падре Пайва, который носил под сутаной револьвер и не терялся, если поблизости от него происходила драка. Падре Пайва был политическим лидером, представителем Бадаро в Мутунсе, на выборах он вербовал для Бадаро много избирателей; рассказывали, что он обещал райские блага и долгие годы небесной жизни тем, кто будет голосовать за его кандидатуру. Он был членом муниципального совета Ильеуса и нисколько не интересовался религиозной жизнью города. А вот каноник Фрейтас — тот проявлял к ней больше интереса; он выступил однажды с проповедью, которая стала широко известна, — в ней он сопоставлял огромные суммы, расходуемые полковниками в кабаре на женщин легкого поведения, с теми грошами, которые удавалось собирать на строительство женского монастырского пансиона. Однако эта сильная и страстная проповедь не принесла никакого практического результата. Церковь жила за счет женщин, а женщины жили церковью, богослужениями, крестными ходами, праздниками Святой недели. Они перемежали сплетни о чужой жизни с заботами об убранстве алтарей и изготовлении новых риз на иконы святых.

Город раскинулся на красивейшем побережье между рекою и океаном. Вдоль всего песчаного берега росли кокосовые пальмы. Некий поэт, побывавший как-то в Ильеусе и выступивший там с докладом, назвал его «городом пальм на ветру», и этот образ местные газеты время от времени повторяли на своих страницах. Однако на самом деле пальмы росли и раскачивались на ветру лишь на побережье.

Большое влияние на развитие Ильеуса имело какао, хотя во всем городе нельзя было увидеть ни одного какаового дерева. Какао стояло в центре всей жизни Ильеуса. За каждой заключенной сделкой, каждым построенным домом, за каждым складом, каждым открываемым магазином, каждой любовной историей, за каждой уличной перестрелкой — за всем этим стояло какао. Не было разговора, в котором слово «какао» не входило бы в виде основного элемента. Над городом реял разносившийся из складов, из вагонов на железной дороге, из трюмов пароходов, из повозок и от людей запах шоколада — запах сухого какао.

Имелось еще одно распоряжение муниципалитета, запрещавшее ношение оружия. Но мало кому было известно о существовании такого приказа, а те немногие, кто знал, и не думали его выполнять. Местные жители носили сапоги или башмаки из грубой кожи, брюки защитного цвета, казимировые пиджаки, а под ними револьверы. Люди ходили по городу с ружьями через плечо, и на них не обращали внимания.

Несмотря на все то, что было в Ильеусе прочного и определенного, несмотря на наличие больших особняков, мощеных улиц, каменных зданий, город все еще до некоторой степени напоминал лагерь. Иной раз, когда прибывали пароходы, наполненные переселенцами из сертана, из штатов Сержипе и Сеара, когда гостиницы близ станции были набиты до отказа, в районе порта сооружались временные бараки. Под открытым небом устраивались импровизированные кухни, полковники приходили в лагерь выбирать работников. Доктор Руи сказал прибывшему из столицы гостю, показывая на один такой лагерь:

— А вот здесь у нас невольничий рынок…

Он говорил это с известной гордостью и с оттенком презрения — он любил этот быстро разросшийся город, это детище порта, вскормленное какао, город, становящийся самым богатым и самым процветающим в штате. Почти все фазендейро, врачи, адвокаты, агрономы, политики, журналисты, строительные подрядчики были людьми, прибывшими из других краев, из других штатов. Но они глубоко и искренно полюбили эту благодатную и богатую землю. Все они выдавали себя за коренных жителей этого края и, когда бывали в Баие, их легко узнавали по апломбу, с которым они разговаривали.

— Этот вот из Ильеуса… — говорили про них.

В кабаре и магазинах столицы штата они хвастались своей храбростью и богатством, широко тратили деньги, покупали все самое лучшее, платили не торгуясь, вступали в драку, не спрашивая, из-за чего она возникла. В домах терпимости они были долгожданными гостями; к ним относились почтительно, но с опаской. То же самое было в экспортно-импортных фирмах, отправлявших товары в провинцию, — торговцы из Ильеуса были в наибольшем почете и пользовались неограниченным кредитом.

Со всего севера Бразилии люди стремились в южные районы Баии. Слава об этих краях разнеслась далеко, рассказывали, что деньги там валяются прямо на улице, что в Ильеусе никто не поднимет монету в два мильрейса. Пароходы прибывали, набитые переселенцами, туда слетались авантюристы всех мастей, женщины всех возрастов, для всех них Ильеус был либо первой, либо последней надеждой.