Оцифрованные (СИ) - Февральская Валерия

Анж и Алан молча кивнули.

— Арес мы с тобой возьмем малый отряд и сопроводим Маргарет в парламент. Во время прямой трансляции она должна выступить.

— Прямая трансляция гарантирована? Она точно будет? — спросил кто-то из солдат Тейку.

— Да, — кивнула Доминика, — ведь за эту часть плана отвечает моя мать.

— Прошу прощения, — в палатку заглянула женщина, — у нас все готово…

Доминика с остальными проследовали за ней. Они вышли далеко за пределы поселения, так, где не было ничего, кроме серости. На пустоши были выкопаны 23 ямы, тела опускали осторожно, с должным уважением. Тела Нахо и Вер опускали последними. Тихо выл Айзек, поглощенный своим горем. Тихо плакали женщины.

— Скажи что-нибудь… — шепнула Анж Доминике, — кроме тебя… некому.

— Сейчас мне очень не хватает сверхспособностей Айны… — опустила голову Доми, но все же сделала шаг вперед, — сегодня мы многих потеряли. Достойных мужчин и женщин. И они погибли, будучи верны своим убеждениям, защищая своих близких. Теперь, наш черед защищать то, во что они верили!

Люди стали поднимать головы.

— Я… мы пойдем до конца! Ради будущего! Ради того, чтоб больше никто не пережил того кошмара, который сегодня пережили вы. Мы остановим это безумие! Больше никто… не потеряет близких! Теперь… все в наших руках!

Когда люди разошлись по палаткам, Доминика все еще стояла над могилами Нахо и Вероники. Позади нее, безмолвный, словно призрак, стоял Алан.

— Мы не успели… — всхлипнула она, — я… это моя вина…

Слезы покатились по ее щекам. Она зарыдала в голос. Алан поднял голову к небу. Тучи разошлись, над ними сверкало звездное небо.

Глава 27

Сейчас все начнется

На рассвете Доминика вышла из палатки. Свои серебристые волосы она обрезала ночью, сейчас они едва достигали ее плеч. Алан уже ждал её. Их группы были собраны и готовы к последнему бою. Когда они двигались по катакомбам, Ал осторожно коснулся пальцами кончиков её волос.

— Тебе идет, — шепнул он.

Девушка даже не обернулась. Они продолжили свой путь в тишине. Волосы для Доминики всегда были больной темой. Мама требовала, чтоб они оставались длинными, как у леди. Одногруппники в академии без конца дразнили принцессой, великовозрастные дети. Сама Доми любила свои волосы, ухаживала за ними, выдумывала себе новые прически. Но этой ночью что-то щелкнуло в её голове. Обрезая волосы, она словно отбрасывала себя вчерашнюю. Ту, которая не успела, ту, которая подвела людей, ту, которая рыдала над могилами павших товарищей. И когда последний длинный локон упал к её ногам, дышать стало как-то попроще.

Группы стояли у выхода на поверхность. Три коротких стука и дверь отворилась. В коморке их встретили горничные дома Грейрод и их госпожа. Солана смерила дочь недовольным взглядом.

— Стрижка?

— Я с того света вернулась, мам, можно больше нежности во взгляде? — усмехнулась Доминика.

— Естественно, — Солана обняла дочь, — думаешь, мне удалась роль скорбящей матери?

— Думаю, ты справилась превосходно! — Доми сжала ладонь мамы, — спасибо.

— Переодевайтесь, — Солана кивнула новоприбывшим на корзины с вещами, которые принесли горничные, а потом перевела взгляд на Маргарет.

— Привет, Сола, — улыбнулась та.

— Мегги, — Солана не могла поверить своим глазам, — это и правда ты?

— Кажется, да, — Маргарет подошла поближе.

— Сколько же всего мне нужно рассказать тебе, — Солана с трудом сдерживала эмоции.

— Дамы, у вас еще будет время, — осторожно поторопил их Алан.

Солана прошлась по нему своим властным взглядом, от которого у Ала прошелся мороз по спине. Но ничего не сказала. Когда группы были готовы, Сола провела их через сад в дом, где дворецкий провел их в подвал.

— Карты у вас есть, — сказала Доминика, она взглянула на Алана, — действуем по плану. Моя группа сопроводит Маргарет до парламента под землей, вы же отправитесь в лабораторию. Вас встретят. Анж, ты сможешь связаться с Элиотом?

— Он… у него есть датчик, который срабатывает, когда я погружаюсь, — тихо призналась Анж, — он сразу же отреагирует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо. Мы с Аресом сопроводим маму в качестве ее охранников.

— Удачи нам всем, — сказал кто-то из группы.

Группы спустились в подвал и направились к выходу в подземные коридоры. Алан на мгновение задержался на лестнице и взглянул на Доминику. Они обменялись короткими кивками и разошлись.

— Сейчас все начнется… — сама себе сказала Доминика, направляясь к машине.

***

У главного здания правительства уже собралось много представителей СМИ. Машины с членами парламента приезжали по очереди, чиновники проходили в помещение. Вели они себя совершенно по-разному. Кто-то прикрывал лицо, прятался за своими телохранителями, кто-то, наоборот, задорно приветствовал собравшуюся публику и улыбался в камеры. Солана, с гордостью львицы, прошлась по коридору в зал, ни разу даже не обернувшись ни на одну из вспышек. За ней, как и полагалось в правилась, скрыв свои лица масками, шли телохранители.

Это правило пришло из далекого прошлого, когда работа телохранителя была в разы опасна, чем ныне. Тогда, зная личность телохранителя, можно было легко взять в заложники его семью и манипулировать. Так были убиты многие политики. После одного такого резонансного случая и был принят закон об анонимности охраны. Чуть позже, в телохранители стали обтирать преимущественно одиноких военных, но закон так и остался действующим для всех. Когда двери зала заседаний закрылись за последним пришедшим, Арес и Доминика переглянулись. Шоу начинается.

Все присутствующие ждали, пока председатель отроет заседание. Рядом с ним в кресле сидела Нишима, как представитель корпорации, позади нее стоял Селим Грейрод. Как генерал, он обязан был присутствовать на столь важном заседании

— Мы собрались здесь для того, чтобы принять новые поправки к нашим законам и развеять грязные слухи о том, что кто-то задумал свершить геноцид! — начал председатель, — не вижу смысла в длительных прелюдиях. Приглашаю к трибуне представителя партии эволюционистов.

— Прошу дать слово мне! — в зале поднялся Лоуренс Редхол, — мне есть что сказать!

По залу покатился шум.

— Господин Редхол, — медленно проговорил председатель, — мы все сочувствуем вашему горю, не стоит заставлять себя… думаю, кто-то из ваших коллег сможет заменить вас…

— Нет, — покачал головой Лоуренс, искоса глянув на Солану, — благодарен за ваше участие, но я в порядке, настолько, насколько может быть в порядке отец, потерявший своё дитя. Я в трезвом уме и в здравом рассудке. И я здесь ради дочери. И говорить буду ради нее и ради того, чтоб больше никто не пережил того же, что и я.

— Если вы опять будете вещать нам о конце света, о заговоре и геноциде, я попрошу вас даже не начинать, — властно произнесла Нишима, — мы все уже слышали этот ваш монолог. Вы спровоцировали панику среди населения и повышенное количество выходов из Альтер-мира, которые создали перегрузку наших клиник.

— И от чего же я должен молчать об этом? Почему вы так не хотите озвучивать правду, госпожа Нишима? — бесстрашно обратился к ней Лоуренс.

— Потому что ваша речь не возымеет желаемого эффекта, Лоуренс, — ответила она, — ваши слова по-прежнему остаются всего лишь словами. У вас нет никаких доказательств каких-либо преступных действий корпорации Альтер.

— Ошибаетесь!

— Да что вы? У вас на руках только чертежи крематория и документы о закрытии программы Очищения!

— Этого вполне достаточно, чтобы у народа появились к вам правильные вопросы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Господин Редхол, — председатель попытался вклиниться в словесную перепалку, — сядьте и успокойтесь. Вам нечего предъявить!

— И снова повторюсь, вы ошибаетесь!

— Выведите его из зала, — скомандовала Нишима, — у него помутился рассудок от потери дочери.

— Молчать! — неожиданно рявкнул кто-то из толпы, прозвучал выстрел.