Призрак - Келли Армстронг

Тирада перешла в невнятное бормотание. На корабле не было никого кроме ленивого, злого и слегка пьяного юнца. А мы-то надеялись саблями помахать.

Дэнни- бой закрыл глаза, раскачиваясь на стуле. Мы с Кристофом подобрались поближе, не спуская с охранника глаз. Я хотела, было ослепить его, но он мог впасть в панику, поняв, что происходит неладное.

Мы подошли к причалу. На борт яхты накатывали волны, заглушая наши шаги по пристани. Мы добрались до сходен, но сторож даже не шелохнулся.

— Спит? — шепнула я.

Крис неопределенно качнул ладонью — «пятьдесят на пятьдесят». Затем движением руки велел мне обойти охранника с другой стороны. Я двинулась, было в указанном направлении, как стражник негромко вздохнул.

— Вы уже поднялись на борт? — спросил он, не открывая глаз. — А то я в самом деле засну.

Кристоф бросился на него с поднятой шпагой. Страж ловко отпрыгнул в сторону. Я решила воспользоваться случаем и незаметно прокралась за рубку. Крис развернулся, но охранник выхватил саблю из ножен и с легкостью парировал первый удар, а от второго едва сумел увернуться, не пролив крови.

Противники продолжали обмениваться ударами. Кристоф демонстрировал мастерство опытного фехтовальщика, но и стражник оказался очень ловким и с легкостью уходил от ударов. Наконец его спина оказалась прямо передо мной, и я приставила к ней острие сабли.

— Еще шаг, и шашлык сделаю! — пригрозила я. — Будет не больно, но очень неудобно.

Он глянул на меня и улыбнулся.

— Никогда не мог устоять перед девчонкой, которая может о себе позаботиться. Я так понимаю, вам корабль нужен.

— Угадал, — ответил Кристоф. — Или ты отдашь его, или…

— Да забирайте!

Крис с сомнением посмотрел на меня, а страж корабля пожал плечами.

— Какая мне разница? Это ж не моя посудина. Если вы ее заберете, я смогу отсюда смотаться, раз такой случай представился. И плевать я хотел, если Пьер и его приятели-буканьеры лишатся корабля. Так им и надо, пиратам проклятым. Я думал, здесь будет гораздо веселее.

— То есть ты просто уйдешь? — удивилась я.

— Естественно. Только прежде чем отчалить, дайте мне двадцать минут форы. В городе обязательно заметят, что корабль вышел в море, а мне совсем не хочется, чтобы Пьер и его дружки меня догнали.

Мы переглянулись, и я пожала плечами. Мы отпустили охранника и он, верный своему слову, бегом скрылся в джунглях.

Пока Крис знакомился с кораблем, я стояла на страже, следя за тем, чтобы наш дэнни-бой не решил вернуться в город и предупредить пиратов.

— Ну, как наши дела? — спросила я Кристофа, когда он снова появился на палубе.

— Лучше не бывает. Это модифицированный прогулочный катер. Мотора, разумеется, нет, но при помощи парусов и простого заклинания поплывет куда надо. Отец купил мне точно такую же модель, когда я поступил в Гарвард.

— Тебе подарили яхту? Обычно дарят машину.

— Машину мне подарили, даже две. «Лотус» не годился для северных зим.

Я только головой покачала.

— Ну что, отчаливаем?

— Сейчас вот только кое-что проверю, и сразу… — Он замер и вгляделся в темноту. — Что там?

Кто- то бежал по джунглям. Я произнесла заклинание ночного и дальнего зрения. К берегу во весь дух мчался огромный ярко-рыжий пес.

— Собака какая-то, — нахмурилась я. — Здоровенная! Скорее на волка похожа. Может… Вот гаденыш! Это же охранник!

— Он оборотень? — прищурился Крис, глядя на приближающегося зверя.

— Режь веревки! — заорала я, бросаясь на нос корабля.

— Что?

— Веревки, канаты или как их там. Руби!

Слегка помедлив, Крис перерубил канат на корме. Я расправилась с носовым. Катер не дрогнул.

— Якорь! — крикнул мой друг, перегибаясь через борт и хватаясь за якорную цепь. Я метнулась к нему и выхватила цепь у него из рук.

— Поднимай паруса и отчаливай, в общем, делай что хочешь, но в море выйди!

Крис заметался по палубе. Тем временем оборотень добрался до пристани. Сходни мы убрать не успели. Я ухватилась за трос и потянула, пытаясь сбросить сходни с борта. Волк навалился лапами на береговой конец сходень, и трос вырвался у меня из рук. Перехватив его покрепче, я рванула на себя и сбросила зверя со сходень. Он отскочил назад, глухо зарычав.

— Ты обманщик, сукин сын! — заорала я.

Не знаю, понял он меня или нет, но на душе полегчало. Волк фыркнул и затрусил прочь от пристани.

— Беги-беги, — пробормотала я и вернулась к якорной цепи.

Я как раз хорошенько за нее ухватилась, как вдруг краем глаза заметила какое-то движение на берегу. Оборотень изо всех сил несся по пристани к катеру, явно собираясь прыгнуть на борт.

— Ева! — позвал Крис.

— Готово! Отчаливаем! Вперед!

Намотав цепь на руку, я потянула изо всех сил, но якорь едва дрогнул. Где у них здесь эта штуковина, которой якорь поднимают? Волк мчался по причалу, высунув язык и не сводя зеленых глаз с борта корабля. Я навалилась всем весом, и якорь подался как раз в тот момент, когда оборотень прыгнул. Рухнув на палубу, я подтянула якорь повыше.

С юга подул свежий ветер, наполняя паруса. Магия, разумеется. Корабль отошел от пристани, и волк чуть-чуть не допрыгнул. Скользнув когтями по борту, он свалился в бурлящую темную воду. Я втащила якорь на палубу.

— Надеюсь, ты умеешь плавать, щенок паршивый! — крикнула я на прощанье.

За моей спиной раздался смех Кристофа. Я помахала вынырнувшему волку.

— Как он нас провел!

— Да уж, невероятно. Зато ловко.

— Слишком ловко для оборотня. — Я прислонилась к борту. — Скажи, этой штуковиной надо править?

— Я задал ей курс — на Роатан. Заклинание ветра действует недолго, но до места мы доберемся.

— Спешить некуда, все равно до утра с Лютером Россом не встретиться. А пока давай проверим, нет ли за нами погони.

— Я проверю, а ты на всякий случай укрой нас магическим туманом.

Я произнесла заклинание. Судно окутала белесая пелена, и мы вышли в открытое море.

Эдинбург, 1962

Никса сидела у стойки бара, уставившись на бутылку виски. Так близко… так хочется выпить. В былые времена ей такое и в голову бы не пришло, а теперь она сидит, глядя на бутылку и мечтая о выпивке. Ей представилось приятное жжение в горле и следующее за ним забвение…

У нее было немало напарниц, мечтавших забыть о своих преступлениях и прибегавших для этого к спиртному. Никса презирала их за слабость. Было время, когда она с отвращением переносила алкоголь и с трудом терпела временное помутнение рассудка. Теперь же она сама мечтала о том же.