Няня для бандита (СИ) - Яблонская Альбина

Впрочем, я прекрасно понимала, кто это сделал. Упрятал ее здесь Даниэль. А девушка на фото – не кто иной, как его супруга. Это Мари.

Глядя в ее изумрудные глаза, мне захотелось задать ей вопрос: что тогда произошло, почему все оказалось так запутанно и сложно? Что могло толкнуть Мари на столь неблагородный поступок? Ведь должна же быть причина...

Я перевернула обрывок и увидела слова – на обороте была надпись, какое-то послание, записка. И от прочтения мне становилось как-то не по себе.

«Я не могу этого больше терпеть, – гласило первое предложение, написанное синей ручкой, ровным мелким почерком. – Я должна тебе признаться, Дэн. Мне нужно рассказать тебе страшную правду, но я знаю, что ты ее не примешь. Я больше не могу с этим жить, мне придется это сделать…»

Дальше текста не было, я могла прочесть только начало. Все остальное где-то осталось на второй половине. И в сейфе ее не оказалось. Подсознательно я понимала, к чему все шло – Мари призналась мужу в том, в чем признаваться было нельзя. И это ее погубило. Выходит, барон был прав.

Случайная находка погрузила меня в мысли. В голове возникали образы и диалоги, которых я в действительности никогда не видела и не слышала. Я здесь не жила, не была знакома с Мари и не знаю, что тогда произошло между ними. Но эта записка на обороте фотографии – она проливала свет на тайну. И то, что выползало из тени, назвать приятным было сложно.

Неужели он ее убил? Могло ли такое быть правдой – что Даниэль лишил свою дочку матери собственными руками?

Я больше не могла это игнорировать и довольствоваться только тем, что в доме принято молчать о главной загадке прошлых лет. Ему придется рассказать мне правду, пришло время Дэну ответить на неудобные вопросы.

– Как ты? – спросил он, когда спустился вниз и увидел меня одну на пустой кухне.

Я просто сидела за столом и смотрела на кофейную гущу в своей чашке. Даже не знаю, что я там видела... Но мыслями я была в том дне, когда мама Мивы ушла из этой жизни.

– Можно, я что-то спрошу?

Он с подозрением прищурился и сел напротив.

– Конечно. Спрашивай.

– Как это произошло? – спросила я и посмотрела в его серые глаза.

– Что? О чем ты сейчас говоришь?

– Как погибла Мари? Кто это сделал? Ее убили «четверки»?

Мой вопрос не понравился Дэну. Он напряженно выдохнул и отвел глаза – сейчас он наверняка жалел, что задел меня. Лучше бы этот разговор не начинался вовсе.

– Софи, давай лучше сменим тему…

– Почему? – не отступала я. – Что в ней не так? Разве я не имею права знать всей правды? Почему ты мне не хочешь рассказать, что этому мешает? Ну что?

– Перестань, – отмахивался он, – здесь просто нечего рассказывать, это неблагодарная тема для беседы. И я не хочу, чтобы ты...

– Ты просто считаешь меня чужой.

– Что?

– Ну давай, признайся в этом – ты не хочешь мне ничего рассказывать, потому что не считаешь меня достойной знать твои секреты. Это ведь только я могу рассказывать тебе о том, о чем мне больно говорить... Почему? – задала я простой вопрос, а затем повторила его криком: – Почему, ты не хочешь говорить?!

И он тоже сорвался:

– Потому что это не твое дело, Софи!

– Ах так?! Не мое дело, значит?!

– Да, так и есть! Тебя это не касается!

Мы оба вскочили из-за обеденного стола и оперлись на него руками, словно брали низкий старт перед забегом. Мы были похожи на дворовых собак, которые готовились вцепиться друг другу в глотки.

– Не мое дело, значит?! – кричала я, забыв обо всех условностях и рамках, которым следовала раньше. – Так почему же ты спишь со мной, говоришь, будто хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда, а потом берешь и затыкаешь мне рот?! Почему ты ничего не хочешь мне рассказывать о прошлом?! Это мать Мивы, родная мать твоей дочери – человек, которого я пытаюсь заменить, раз уж на то пошло! И я даже приблизительно не понимаю, что случилось!

– Ничего не случилось! – орал на меня Дэн глупыми словами.

– Ты хочешь, чтобы я спросила об этом у Мивы?! Задать этот вопрос ребенку?!

– Нет!

– Да, ты этого хочешь! Мне позвать ее и спросить в твоем присутствии или сделать это втайне, пока ты не слышишь?!

Конечно, я понимала, что перешла черту. Такой наглости я себе еще не позволяла, но времени и сил на реверансы просто не осталось. Мне нужно было раз и навсегда уяснить, что за скелеты прячутся в шкафах этого шикарного дома.

Я копнула слишком глубоко, и Дэн замахнулся – он хотел меня ударить. Просто влепить мне крепкую пощечину, чтобы я заткнулась. Он не знал, что я видела записку. Но зато он точно знал больше, чем я. Уверена, ему было что скрывать.

– Ну давай, ударь меня! – схватила я Дэна за руку, чтобы он закончил то, к чему шел. – Ударь меня, как ударил ее! Как ударил свою жену за измену! А потом не мог остановиться и продолжал ее бить, пока не сделал Миву полусиротой! Да, Даниэль?! – смотрела я ему в душу – сквозь лед его холодных глаз. – Вот так ты любил свою жену?!

Но он сухо ответил:

– Ты даже не представляешь, о чем говоришь.

– Дэн, нужно быть слепым, чтобы не увидеть очевидного – Мива не похожа ни на тебя, ни на Мари! Я видела ее фотографию... – призналась я наконец и поняла, что дороги обратно больше нет. Кричать об этом не было смысла, он и так все прекрасно слышал, все прекрасно знал без лишних слов. – Не знаю, кто отец, но точно не ты. И она понимала, что ты ей этого просто так не простишь. Она боялась тебя, она не знала, что с этим делать. Но и уйти от тебя тоже не могла. Ты ее не отпускал. Ведь измена в семье – большой позор для якудзы. Не так ли? – говорила я и говорила, а он молчал. – Ты просто убил ее, ты убийца, Дэн. Убийца матери собственной дочки. А Мива растет и ничего об этом не знает. Но я не она, мне уже давно не шесть.

В ту секунду мы ненавидели друг друга. Я понимала, как низко стою в глазах мужчины, которому хотела доверять. А он видел во мне ту, что надавила на старую рану и заставила его снова искать себе оправданий. Но потом мы оба оглянулись и увидели Миву.

– Почему вы так кричите? – терла она глаза спросонья. – Вы меня разбудили...

– Прости, малыш, – чувствовала я вину. – Мы больше так не будем.

Но реакция Даниэля была жесткой:

– Иди наверх! – показывал он пальцем на ступеньки. – Вернись в спальню и накрой голову подушкой! Тебе нельзя подслушивать!

И это меня окончательно взбесило.

– Да как ты смеешь так с ней обращаться?!

– Почему вы кричите? – наворачивались детские слезы. – Я не хочу, чтобы вы ссорились...

– Уходи! – кричал Дэн. – Сейчас же спать!

– Папа... перестань…

Мива боялась отца, но он уже не мог остановиться:

– Марш в кровать! Тебе здесь не место!

– Это тебе здесь не место! – схватила я ребенка и понесла наверх. – Ты уже совсем поехал головой!

– Она моя дочь, а не твоя! МОЯ! – кричал нам вдогонку Даниэль, но я даже не обернулась.

– Пошел ты...

Глава 18

Я не могла поверить, что это тот самым Даниэль, который так дорожил своей дочерью. Он был груб и зол, его руки так и чесались схватить меня за горло и научить покорности. Но в данном случае речь шла не обо мне – я защищала Миву. И мне было без разницы, кто нападал – прихвостни барона или же бешеный отец. Во мне бушевал материнский инстинкт, и я не собиралась прогибаться под мужчиной.

– Вернись обратно! – кричал мне Даниэль, пока я шла наверх, держа на руках ребенка. – Я еще не закончил! Ты не имеешь права так себя вести!

Но я просто захлопнула дверь и заперлась вместе с Мивой в детской спальне. Пускай папаша делает что хочет, но сегодня его пускать к дочери нельзя.

– Софи, мне страшно, – хныкала Мива, и я уложила ее в кровать, укрыв одеялом до самых ушей. – Что случилось с папой? Почему он такой страшный?

– Папа не страшный... Он просто психанул, но скоро успокоится.

Впрочем, уже через минуту мои доводы стали неубедительны, потому что Дэн и не думал успокаиваться. Он поднялся на второй этаж и стал долбить кулаками в дверь, отчего Мива затряслась, будто к ней пришел ее злейший кошмар.