Содружество кольца - Джон Толкин

— Господин Мерри там в трещине. Она его зажала! — закричал Сэм.

— Что? — вскричал, подпрыгивая, Том Бомбадил. — Старуха Ива? И все? Это поправимо. Есть у меня для нее песенка. Ах эта Старая! Да я ей сердцевину заморожу! Не будет вести себя, как следует, корни отпою, чтоб поотвалились. Такой ветер подниму, что ветки вместе с листьями облетят! Ах она Старая!

Он бережно опустил свои лилии на траву и пошел к дереву. Оттуда еще торчали ноги Мерри — только ноги, дерево уже затащило его глубже. Том прижал губы к трещине и тихо что-то пропел. Слов его они не поняли, но Мерри явно оживился и дрыгнул ногами. Том отскочил, отломил свисавшую ветку и ударил иву по стволу, приговаривая:

— Выпускай-ка их, Старуха, слушай Бомбадила! Воду пей, землю ешь, набирайся силы, просыпаться нечего, Старая Карга! Спать давно пора!

Потом он схватил за ноги Мерри и вытащил его из внезапно раздавшейся трещины. С громким скрипом и треском раскрылась вторая трещина, и из нее выскочил Пин, словно ему дали пинка. Потом обе трещины, громко хлопнув, закрылись. По дереву от корней до макушки пробежала дрожь, и стало тихо.

— Спасибо! — сказали хоббиты по очереди.

Том Бомбадил расхохотался.

— Ладно, малыши! — сказал он, наклоняясь и заглядывая каждому в лицо. — Пойдете ко мне домой! На столе уже, наверное, стоят сливки с медом, белый хлеб и масло. И Золотинка ждет. На вопросы я вам за ужином отвечу, а сейчас — быстрей за мной! Наступает вечер!

Он подхватил с земли свои лилии, махнул рукой, приглашая следовать за ним, и, пританцовывая и подпрыгивая, помчался по тропе к востоку, громко распевая.

Удивленные до бесконечности и несказанно обрадованные, хоббиты без единого слова побежали за ним. Но куда им было с ним тягаться! Том вскоре исчез, песня его слышалась все тише и дальше. Но вдруг его голос снова приблизился, раздалось громогласное «Эге-гей!» и продолжение песни:

Прыг, прыг, малыши, вдоль Ветлянки-речки!Том отправится вперед и засветит свечки.Солнце скатится на запад, пойдете на ощупь;Дверь откроется, когда лягут тени Ночи,Желтый свет из двери во тьме замерцает —Шелест Черной Ольхи пусть вас не пугает,Ивы больше вы не бойтесь, ни корней, ни веток —Хей-дол, там Том будет ждать со светом!

Больше хоббиты ничего не услышали. Почти сразу же солнце закатилось за деревья. Они представили, как оно сейчас бросает косые лучи на реку Брендидуим, как одно за другим светятся окна Брендихолла на Брендигорке. А здесь перед ними ложились длинные тени, над тропой нависали темные ветки, по сторонам встали грозные стволы. Белый туман поднимался от реки, запутываясь в корнях прибрежных деревьев. Прямо от земли у них под ногами поднимался пар. Сумерки сгущались.

Они с трудом угадывали тропу и очень устали. Ноги словно свинцом налились. Непонятные вкрадчивые звуки слышались из кустов и камышей со всех сторон. А когда они поднимали глаза вверх, к бледному вечернему небу, то видели странные рожи, которые кривились в темных ветках и усмехались им с крайних деревьев мрачного Леса. Им начинало казаться, что все вокруг ненастоящее и они, спотыкаясь, бредут в зловещем сне, после которого не наступит пробуждение.

Ноги почти перестали их слушаться, когда они заметили, что земля под ними потихоньку поднимается. Река замурлыкала, зажурчала по камням, и они различили в темноте белую пену маленького водопадика. Деревья внезапно кончились, туман прервался. Они вышли из леса на широкий луг. Речка здесь превратилась в веселый тонкий ручеек, который поблескивал под звездами, уже высыпавшими на небосвод.

Трава под ногами стала мягкой и короткой, словно ее подстригали. Деревья и кусты на окраине Леса позади стояли очень ровно, как подрезанные ножницами. Дорожка была уже гладкой, ровной, обложенной камнями по сторонам. Она вилась, как улитка, на горку, где на серебристой под звездным светом траве стоял дом с освещенными окнами. Тропка весело подбежала к дому.

За ним серым гребнем вставала невысокая обнаженная вершина, а дальше — темные силуэты Могильников на фоне ночного неба на востоке.

Все поспешили вперед, хоббиты и пони. Половина усталости прошла, половины страхов как не бывало.

Навстречу им выкатилась песня:

Хей-дол! Динга-дон!Эгей, веселей, прыг-да-скок, ребятки!Пони, хоббиты, сюда! В гости к нам идите!Будем вместе песни петь, будем веселиться!

А потом прозвенел другой голос, чистый, юный и вечный, как весна, как радостно поющая вода в горах, сбежавшая в ночь из яркого утра:

Будем вместе песни петь! Начинайте песнюО луне, тумане, звездах, солнце в поднебесье!О дождях и светлых тучах, почках и росинках,Пойте с Томом Бомбадилом вместе с Золотинкой!Ветер склоны овевает, вереск на вершинах,Камыши в речных затонах, лилии в долинах!

Под эту песню хоббиты встали на пороге, и золотой свет облил их.

Глава седьмая. В доме Тома Бомбадила

Четыре хоббита перешагнули широкий каменный порог и остановились, хлопая глазами, — они попали в залитую светом длинную комнату. Несколько ламп свисало с потолочных балок, а на темном полированном столе горело множество высоких желтых свечей.

В дальнем конце комнаты лицом к двери в кресле сидела женщина. Длинные золотистые волосы струились по плечам; платье на ней было зеленое-зеленое с серебристыми искрами, как молодой тростник в росе, а пояс золотой, в форме цепочки из узких листьев. В широких глиняных сосудах у ее ног плавали белые водяные лилии и кувшинки, так что, казалось, она сидит посреди пруда.

— Входите, добрые гости! — сказала она, и хоббиты сразу узнали только что слышанный серебряный голос.

Они сделали несколько робких шагов вперед и принялись низко кланяться, чувствуя странную неловкость, словно постучались в сельский дом попросить напиться, а дверь им открыла юная и прекрасная эльфийская королева. Но прежде чем они успели сказать хоть слово, она легко вскочила и, смеясь, устремилась к ним, пробежав, кажется, прямо по кувшинкам. Легким ветерком в цветущих прибрежных травах прошуршало ее платье.

— Будьте как дома, милые гости! — сказала женщина, беря Фродо за руку. — Смейтесь и веселитесь! Я Золотинка, Дочь Реки!

Потом она легким шагом прошла мимо них, закрыла дверь, встала к ней спиной, раскинув белые руки.