Шаровая молния 2 (СИ) - Гор Александр

— Гитлер просто не посмеет напасть на нас.

— Ну, и слава богу, — перекрестилась хозяйка. — Ведь с моей крошечной пенсией и без того тяжело сводить концы с концами, а война — это всегда рост цен на продукты. И ещё я о вас беспокоюсь: вы же немец. Как к вам отнесутся, если Германия всё-таки решится начать войну?

— Василиса Михайловна, в первую очередь — я советский человек и коммунист! — для порядка возмутился Штольц. — И сын командира Красной Армии. Если бы не состояние здоровье, не позволившее мне отслужить в её рядах, то непременно встал бы на защиту Советской Родины. Но, повторяю, я надеюсь, что всё обойдётся: империалисты точат зуб на государство рабочих и крестьян ещё с момента Революции, но так и не решились на него напасть. И вряд ли решатся это сделать сейчас, когда Красная Армия сильна, как никогда.

Хозяйка тут же принялась извиняться за допущенную бестактность, а Штольц впервые задумался: действительно, как теперь будут относится к его национальности те, среди кого ему предстоит жить в тылу до окончания этой недолгой, но жестокой войны? Ведь в том, что она будет жестокой, он не сомневался, прочитав главный литературный труд фюрера, книгу «Майн кампф».

Вывод, как избежать недоверия и враждебности, напрашивался сам собой: надо проявить себя даже бо́льшим патриотом, чем окружающие. Может быть, даже в первые дни войны подать заявление об отправке на фронт. Это совершенно безопасно, поскольку его сильное плоскостопие подтверждено не одной медицинской комиссией. Или устроиться в какую-нибудь тыловую военную структуру. Пожалуй, это даже лучше, поскольку позволит быть полезным Германии той информацией, что станет проходить через его руки. Или иногда «совершать ошибки», способные помочь немецким войскам в борьбе с большевиками.

В общем, подумать под перестук вагонных колёс поезда, медленно ползущего в сторону Челябинска, было о чём. Смущало лишь количество военных эшелонов, идущих с востока к Москве или стоящих на запасных путях станций, где меняли или заправляли водой локомотив пассажирского поезда. Эшелонов с красноармейцами, зачехлёнными танками, артиллерийскими орудиями и ещё чёрт знает чем, спрятанным под брезентом.

39

С Аркашей Демьянов всё-таки в тот день встретился. Невелика фигура, но если Сталин решил «дать ход» песне «Священная война» буквально в первый день немецкой агрессии, то грех не прибегнуть к пиару на ней музыкального коллектива, на который попаданец очень надеялся как на главный инструмент популяризации многих военных и послевоенных песен. Наберутся популярности, исполнением того, что поразит советских людей до глубины души. Только «в прошлый раз» она поразила их лишь через несколько дней, то теперь «по свежим впечатлениям» всё будет ещё более остро, злободневно.

Найти парня в студенческом общежитии оказалось просто: как «источник» новых песен, понравившихся будущим музыкантам, он стремительно набирал популярной среди консерваторской молодёжи.

— Что-то случилось? Концерт в Парке Горького отменили? — обеспокоился Шварц внеурочным визитом капитана госбезопасности.

— Никто ничего не отменял, — успокоил руководителя оркестра Николай. — Всё идёт по плану. Кроме одной новой вводной. Где мы можем уединиться? И возьми с собой нотную бумагу.

— Фух! -облегчённо выдохнул Аркадий. — А то у нас двадцать первого генеральная репетиция перед концертом, все уже настроились…

— Вот и слушай новую вводную, которую надо будет разучить именно к вашей генеральной репетиции, — объявил Демьянов, когда они оказались в комнатке Аркаши, откуда он выгнал двоих товарищей. — Ты должен записать нотами песню, разложить её по партиям инструментов и выучить до 21 июня.

— Будем петь на концерте? А слова?

Демьянов покачал головой.

— На концерте вы её петь не будете. Вы будете исполнять её на площади перед Белорусским вокзалом после пяти вечера 22 июня. Несколько раз подряд. Вместе с другими песнями, которые ты подберёшь по своему усмотрению, сообразно моменту.

— А разрешение уже получил?

— Никакого разрешения никто не потребует, это я тебе гарантирую.

Шварц с сомнением посмотрел на «наставника», но промолчал.

Николай выбрал тот же самый способ исполнения мелодии, что и в кабинете Сталина. Насвистывал несколько раз, чтобы музыкант как можно более точно записал все нюансы исполнения.

— Аркадий, я не шучу! Выучить и отрепетировать нужно до 21 июня.

— Сильная мелодия! А как со словами?

— Слова получишь перед концертом. И не морщься: петь будете с листа, но так надо. И ещё: авторы песни — не ваши ребята, а очень даже именитые люди. Поэтому объявлять их имена придётся обязательно, чтобы большие дяденьки не обиделись.

Вот и решили проблему так, что песня «пойдёт в народ», а её настоящие авторы не предъявят претензий о плагиате. И первое широкое исполнение останется за хором Александрова.

Уже двигаясь к метро, Демьянов случайно бросил взгляд на витрину магазина электротоваров и сбился с шага. За толстым стеклом сиял белой краской знакомый с детства круглый корпус, по верху которого была прикреплена рамка с плотно прижатыми друг к другу резиновыми валиками. Табличка под бочкообразным аппаратом гласила, что сие есмь электрическая прачка «Белизна». Продавец, к которому он обратился, сообщил, что всего за 450 рублей стиральную машину, изготовленную куйбышевской артелью «Электрик», не просто продадут товарищу капитану, но и доставят по указанному адресу в Москве.

Вот тебе и практическая реализация запущенной Демьяновым кампании по краже патентов и технологических секретов за границей! Жаль, уже в ближайшие дни производство этого бытового чуда (в глазах современников) придётся остановить. Поэтому, выпросив разрешения позвонить по телефону, срочно набрал домашний номер и потребовал, чтобы Кира бросала всё и мчалась с требуемой суммой в магазин. Судя по часам, до закрытия она не успевала, но, услышав, что перед ними не просто орденоносец, а ещё и лауреат Сталинской премии, пошли навстречу и в просьбе немного задержаться на работе.

Супруга, которой Николай по телефону не рассказал, для какой крупной покупки мужу нужны деньги, проявила нездоровый консерватизм, и лишь совместными усилиями попаданца и продавца удалось сломать её недоверие к технике. Оценила же покупку, только что привезённую доставщиками, только на следующий вечер, когда под руководством его, более осведомлённого в технических агрегатах, запустила в стирку вещи Валечки. И через пять минут лишь полоскала в ванне дочкины платьица и трусики, вместо того, чтобы сбивать костяшки пальцев о стиральную доску.

— Да ради того, чтобы ты вот так улыбалась, я готов хоть все остатки премии потратить на то, что тебе жизнь облегчит, — чмокнул её в нос Николай в ответ на восхищение покупкой.

Эта маленькая бытовая радость стала хотя бы незначительной компенсацией Кире за то беспокойство, что они испытала после объявления мужа о том, что ОПБ-100 в ближайшее время будет расформировано. Если с её мужем и всеми «ключевыми» фигурами «НИИ ЧаВо» (даже для не упомянутого в этой связи Сталиным Ворожейкина, направляемого в группу инспекторов при командующем ВВС) всё было более или менее ясно, то она, технический работник, «подвисала в воздухе».

— Из «органов» точно не уволят, — пытался успокоить её Демьянов. — Людей, допущенных к тайне о переселении сознания из будущего, не так уж и много, поэтому, скорее всего, будут использовать именно в этом направлении.

— То есть, имеется шанс и дальше работать вместе с тобой?

— Не знаю, — честно признался он. — Ты в последнее время работала больше с Павлом и Михаилом Ильичём, чем со мной. Поэтому, не исключаю, что наверху посчитают, что ты, как чертёжница, будешь более полезна именно им. Я ещё ничего не знаю, как это всё будет выглядеть.

— А чем будешь заниматься ты, знаешь?

— Только очень приблизительно, — пожал плечами Николай. — Но пока не проси рассказывать. Всего несколько дней надо подождать.