Доказательство виновности - Чарлз Тодд

— Хорошо, сэр.

Дождь догнал его, когда он затормозил у своего дома.

Вечером Ратлидж поехал на работу. Он нарочно не спешил, потому что ему не хотелось встречаться с Маркемом.

Филдинг оставил на его столе записку, в которой говорилось, что сторож из багажного отдела опознал Валери Уитмен по фотографии.

«Не знаю, — писал сержант, — годятся ли его показания для суда. Прежде чем он сказал, что это она, он смотрел на снимок несколько минут».

Совсем не хорошая новость.

Ратлидж письменно поблагодарил Филдинга и написал еще одну записку, прося Гибсона найти любые сведения об адресате Ролингса. Полагаться во всем на Белфорда не хотелось. Такой, как Белфорд, вполне может потребовать от него ответной услуги.

Наконец, он написал прошение об отпуске на сорок восемь часов, положил прошение на стол Маркему и ночью выехал в Эссекс.

Он добрался до места рано утром и нашел проселочную дорогу, которая вела к заливным лугам, где Констебл написал одну из лучших своих картин — «Мельница во Флэтфорде». Ему показалось, что с начала девятнадцатого века здесь почти ничто не изменилось. Сначала он перешел на другой берег Стура, перешагивая через поваленные деревья и глядя на мельницу, которую прославил Констебл. Деревушка Флэтфорд-Милл была крошечная, всего несколько домов; ему пришлось пройти к ней пешком, — после ночного дождя дорога стала непроезжей.

Выглянуло солнце; от воды поднимался туман. В утренней тишине слышно было кряканье уток у запруды. Безмятежность — вот какое слово первым приходило в голову. Здесь время словно остановилось. Он прошел немного, а потом вернулся по своим следам, глядя, как солнце золотит окошки в домах на другом берегу. Хотя прошло уже сто лет, мельница по-прежнему стояла на месте, как и домик Уилли Лота.

Он снова перешел реку и подошел ближе к мельнице и домам. В палисадниках пышно цвели поздние цветы; пчелы, перелетая с цветка на цветок, негромко жужжали.

Оглянувшись, Ратлидж увидел место, с которого Констебл писал другой пейзаж — с домом Уилли Лота. Чувствуя, как припекает солнце, он поднялся на вершину холма, где оставил автомобиль. Настала пора сделать то, что нужно было сделать.

К дому мисс Уитмен он приехал очень рано. Глазам его предстала неожиданная картина. На крыльце стояла Агнес Френч. Увидев ее, он поспешил приблизиться, хотя собирался оставить машину на той стороне, за церковью, подальше от посторонних взглядов.

Когда он вышел из-за угла, Валери Уитмен как раз открыла дверь на стук мисс Френч. Злобный голос мисс Агнес далеко разносился в утренней тишине, и Ратлидж слышал каждое слово. Как наверняка и соседи со всех сторон.

— Тебе мало было околдовать сначала Майкла, а потом и Луиса! — кричала она. — Тебе захотелось убить моего брата! Да-да, я все знаю, мне звонили из Лондона.

Твой дед арестован! Очень хочется взглянуть, как тебя тоже привлекут за соучастие! Я не сомневаюсь, что ты — соучастница! Твой дед Гудинг слишком стар, ему вряд ли удалось бы в одиночку одолеть Луиса, пусть у него и припадки. Он наверняка не обошелся без твоей помощи! Скажи, куда вы спрятали тело моего брата? Я хочу похоронить его достойно, на положенном ему месте. И не вздумай молчать! Тебе не удастся ничего утаить от меня. Я буду стоять у тебя на крыльце, пока ты во всем не признаешься! — Голос у Агнес сорвался; она забилась в истерике.

Валери Уитмен, белая, как дверь, которую она открыла одной рукой, приподняла другую руку, словно защищаясь от удара. Она слушала обвинения, не зная, что ответить.

— Я ничего не знаю о Луисе… — начала она, но мисс Френч ее перебила:

— Не лги мне! Вы с дедом вечно плели какие-то козни, сговаривались навредить нам! Гудинг ничего не скажет полиции, но наверняка все рассказал тебе. А может быть, ты сама помогала рыть могилу? Говори, где мой брат!!!

Ратлиджу на миг показалось, что сейчас мисс Френч схватит Валери Уитмен за плечи и начнет трясти.

Забыв о сорняках и старых надгробиях, о которых так легко споткнуться, Ратлидж перескочил невысокую ограду.

Мисс Френч обернулась, когда Валери посмотрела в его сторону. Глаза ее потемнели; в них читалась мольба.

— Он пришел тебя арестовать! — завизжала мисс Френч. — Так я и знала!

Ратлидж открыл калитку, подошел к дому и обратился к мисс Френч: — Довольно. Ступайте домой и там оплакивайте вашего брата. Если вам кажется, что вы сумеете разобраться в делах, езжайте в Лондон и помогите адвокатам решить, как быть дальше. Здесь вам не место.

Она не собиралась уступать, лицо ее побагровело от злости. Ратлидж поднял руку:

— Нет. Вам не следует здесь находиться. Она ни при чем. Ее дед во всем признался. Она оправдана.

«Надолго ли? — громко поинтересовался Хэмиш у него в голове. Скоро ли полиция нагрянет и к ней?»

Ратлидж решил не обращать на Хэмиша внимания.

— Мисс Френч, подвезти вас домой? Вы вне себя от горя.

— Пусть она сначала скажет, где труп моего брата! Я имею право знать, как он умер. Я хочу привезти его домой!

— Когда он бывал здесь, вы с ним никогда не ладили, — впервые подала голос мисс Уитмен. — И ты не имеешь права ничего у меня требовать от его имени.

— Я любила брата, чего нельзя сказать о тебе!

Ратлиджу снова пришлось вмешаться:

— Мисс Уитмен, ступайте домой. Мисс Френч, рад буду вас подвезти.

Тогда она разрыдалась — из ее глаз полились злые, быстро испаряющиеся слезы. Отмахнувшись от предложенной им руки, она почти побежала прочь. Дойдя до калитки, обернулась и прокричала:

— Я буду до тех пор отравлять ей жизнь, пока не получу что хочу! Я ее уничтожу! Клерк сообщил мне, что теперь я глава фирмы «Френч, Френч и Трейнор», и я воспользуюсь всей силой своего положения и выживу ее из Сент-Хилари! Я добьюсь того, чтобы она стала нищенкой и просила милостыню на дороге! Порядочные люди постесняются произносить ее имя…

— Прекратите! — сурово приказал Ратлидж.

Агнес Френч вскинула на него ошеломленный взгляд:

— Она и вас обвела вокруг пальца, да? Хотя что тут удивительного? Увидев смазливое личико, даже инспектор Скотленд-Ярда теряет рассудок.

Ему захотелось схватить Агнес за плечи и трясти, пока она не замолчит, но он не смел к ней прикоснуться. Он лишь встал между ней и объектом ее гнева, тем самым вынуждая ее отойти от дома мисс Уитмен.

Она по-прежнему была в ярости и никак не могла остановиться. Ратлидж надеялся, что, прежде чем она зайдет слишком далеко, она устанет и гнев ее испарится.

Как только они отошли подальше, мисс Френч накинулась на него. Требовала, чтобы он исполнял свой долг и сказал, где ее брат. Она не ведала о том, как выглядит со стороны. Ее и без того некрасивое лицо перекосилось, пошло пятнами, от слез на щеках появились две дорожки — перед выходом из дому она сильно напудрилась.

И вдруг ее гнев иссяк — внезапно, как будто где-то нажали выключатель. Агнес Френч поняла, где находится, и, опустив голову, не обращая на него внимания, быстро зашагала к своему дому. Плечи ее еще дрожали от рыданий, но она не останавливалась, плотно сжав губы.

Ратлидж проводил ее до самых дверей, передал ее на попечение Нэн и сказал, что мисс Френч нужны чашка горячего чаю и холодное полотенце на глаза. Служанка, положив руку на плечи хозяйке, почти внесла ее в дом, а затем остановилась на пороге в нерешительности. Она не знала, собирается ли Ратлидж тоже войти. Убедившись, что входить он не собирается, она закрыла дверь и заперла ее изнутри на задвижку.

Может быть, подумал Ратлидж, потрясение от того, что она вдруг очутилась во главе отцовской фирмы, и вызвало такой взрыв? Как говорится, будь осторожен в своих желаниях… Всю жизнь Агнес Френч чувствовала себя обойденной. Ей казалось, что ею пренебрегают, ее не учили управлять фамильным состоянием, соответствовать своему положению. А теперь ей предстоит показать, что она, подобно своим родственникам мужского пола, готова взвалить на свои плечи тяжкий груз ответственности. Все осложняется тем, что полиция расследует обстоятельства смерти ее брата… Он не завидовал Агнес Френч.

Ратлидж долго смотрел на закрытую дверь; в его ушах еще звенели злые слова. Потом он вернулся к домику Валери Уитмен. Она ему не открыла. Он звал ее, даже подергал щеколду. В конце концов ему пришлось уйти. Он вернулся на кладбище, откуда можно было наблюдать за ее домом.

Пробродив среди могил больше часа, он сдался и вернулся к машине. Когда он поворачивал на главную дорогу, он увидел, что Валери Уитмен подошла к калитке и ждет, когда он поравняется с ней.

— Это правда? Правда, что моего дедушку арестовали за убийство?

— К сожалению, да. Он написал письменное признание. Надеялся, что тем самым защитит вас.

— В чем он признался? В… убийстве?! — Хотя было тепло, она обхватила себя руками, и он услышал, как у нее стучат зубы. — Я вам не верю!