Хозяева Острога - Юрий Брайдер

Шар уже не касался земли, но по-прежнему выглядел как-то жалко, словно скукоженная мошонка старика. Однако едва лишь Темняк поднёс к горловине пылающий конец “кочерги”, как он раздобрел, округлился и нетерпеливо заплясал на привязи.

— Осталось самое важное, — сказал Темняк. — Надо пристроить “кочергу” под горловиной, но так, чтобы она не подожгла оболочку. Вяжи узел, которому я тебя учил.

Пока Шипер сооружал хитроумную петлю-корзинку, позаимствованную Темняком у разумных пауков, некогда доставивших его по воздуху в Острог, в толпе, продолжавшей упиваться редкостным зрелищем, завязалась драка. Испуганные зеваки, прорвав жиденькое оцепление, выставленное скорее ради проформы, высыпали на летное поле.

Прямо под шаром, уже готовым к полету, произошла свалка. Шипера укусили пониже спины, а Темняка огрели чем-то тяжелым по голове. А уж тумаков, пинков и подзатыльников они огребли без счёта — и всё это буквально за несколько мгновений.

Заполучивший свободу шар без промедления взвился вверх, унося с собой никому не известного малого, сумевшего-таки в сумятице овладеть “кочергой”. Удивляла сноровка, с которой он протиснулся в только что связанную Шипером петлю.

Бадюг, проклиная всё на свете, пробивался к Темняку на помощь, но, конечно же, не спешил при этом. Толпа никак не могла угомониться, словно сковородка, снятая с огня, но продолжавшая стрелять жиром.

Шар быстро поднимался ввысь, попеременно касаясь то одной, то другой стены, а вслед за ним со свистом убегала страховочная верёвка, сматывавшаяся с оставленной на земле бухты. Шипер, кое-как отбившись от своих случайных (а может, и не случайных) противников, попытался перехватить её, но похититель шара погрозил сверху “кочергой” — не смей, дескать, трогать, иначе пережгу.

Надо сказать, что пока самозваный воздухоплаватель действовал довольно грамотно — если и поддавал шару тепла, то не очень. Окажись на его месте Шипер или даже сам Темняк, они вели бы себя соответствующим образом.

— Уже на пятьсот саженей поднялся, — сообшил Шипер. — Веревка кончается.

— Привяжи другую, — велел Темняк.

Скоро шар скрылся из поля зрения, а верёвка немного утихомирилась.

— Тысяча саженей, — доложил Шипер. — Последний моток остался.

— Не хватит, — с досадой произнес Темняк. — Потеряем шар.

Внезапно верёвка застопорилась и даже сбросила назад несколько колец.

— Что бы это значило? — насторожился Темняк.

— Застрял, — предположил Шипер.

— Это ведь не сухой кусок, чтобы в горле застрять. Шар скорее лопнет, чем застрянет… Быстренько созови всех Сторожей! Пусть убирают толпу. Детей в первую очередь. Предупреди, что сейчас может случиться большая беда.

Но его хлопоты запоздали. Веревка, вдруг вытянувшаяся в струну, зловеще задребезжала, а потом словно бы полыхнула по всей своей длине, но не огнём, а чем-то таким, что рождает нестерпимую боль и панику, как это уже бывало на Бойле, когда Смотритель наказывал строптивцев.

Все, оказавшиеся поблизости, рухнули, точно в припадке падучей, а прочие завыли и заорали. Окрестности озарились небывало ярким светом, и в уличную щель обрушился настоящий обвал огня, в котором смутно угадывались остатки воздушного шара.

Мусор, который и от костра-то не всегда загорался, воспламенился громадным жарким костром, словно бы целиком состоял из промасленной ветоши и стружек. Это была уже не беда, которую предрекал Темняк. Это была катастрофа.

Разбор полетов — не в переносном, а в прямом смысле — происходил уже после похорон, на которых Темняка и Шипера едва не растерзали Ножики, Башмаки и Воры, пострадавшие больше других. Что касается исконных обитателей Жрачки — поваров, кулинаров, подавальщиц и посудомоек, то они в большинстве своем отделались лишь легким испугом. И всё потому, что трудились в это время, а не болтались без дела.

— Самое первое, что я хочу знать: кем был тот сорвиголова, улетевший на воздушном шаре? — сказал Темняк, поочередно обведя глазами своих соратников.

— Это до сих пор неизвестно, — ответил староста правой стороны улицы Дряк Сторож (бывший Иголка). — Всё случилось так быстро, что никто толком не успел его рассмотреть. А потом пришлось созерцать в основном его задницу. Ничего не удалось выяснить и на похоронах. Очень многие опускали в землю пустые гробы, и тут уж было не до расспросов.

— Одет он был как на праздник, — сказал Бадюг. — Во всё новое. Я ещё подумал, зачем лететь на верную смерть в таких хороших башмаках… И ещё вот что. Башмаки его, кроме всего прочего, были подвязаны ремешками, как это делают Воры, прежде чем взобраться на стену.

— Ну и глаз у тебя! — удивился Темняк. — Сам я этого шустряка в лицо кое-как запомнил, а вот на обувь никакого внимания не обратил. Будет мне урок… А он не из Воров случайно?

— Нет, — дружно ответили все, в том числе и Бадюг. — За Воров мы в самую первую очередь взялись. Все наперечёт. И живые, и мертвые.

— Но, во всяком случае, к нападению он готовился заранее. И действовал так, как будто видел все наши предварительные опыты. Разве посторонний человек догадался бы, для чего нужна “хозяйская кочерга”… Послушай, — Темняк обратился к Бадюгу. — А что в это время делал Свист Свеча?

— Не знаю. Как заваруха началась, я его больше и не видел. А до этого он стоял и на шар поглядывал.

С улыбочкой такой поглядывал, как на бабу, которую употребить собираешься.

— Надо же, — покачал головой Темняк, не столько озадаченный поведением Свиста, сколько заинтригованный проницательностью Бадюга, прежде ничем таким не славившегося. — Ладно, со Свистом пока повременим… Пусть те, кому это поручено, продолжают выяснять личность стервеца, доставившего нам столько неприятностей. Он не мог появиться ниоткуда, хотя, похоже, ушел именно туда. Кто-то должен был его видеть, кто-то с ним общался, кто-то шил ему башмаки с ремешками…

— Думаю, что завтра к вечеру мы всё разузнаем, — сказал Дряк.

— Теперь другой вопрос, — продолжал Темняк. — Что могло случиться с шаром?

— Тут и обсуждать нечего, — сказал Бадюг, по праву ветерана Бойла всегда вылезавший вперед. — Хозяева шар погубили. По рукам нас ударили. Чтобы впредь их не беспокоили.

— Другие мнения есть? — поинтересовался Темняк.

— То, что на небесах творится, не нашего ума дело, — сказал Гмыра Колодец, оказавшийся на совещании в общем-то случайно — забежал какой-то мелочный вопросик уточнить, а засел на полдня.

— Хозяева виноваты, больше некому, — кивнул Дряк, и остальные присутствующие согласились с ним, хоть и со всяческими оговорками (кое-кто даже небесных дев приплёл к катастрофе).