Добро пожаловать в прайд, Тео! (СИ) - Волкова Дарья

Фёдор не смог расколоть Джульетту, как ни старался. И песня, которую будет петь Лола, так и осталась для него тайной. До сегодняшнего дня.

Лола подошла к краю небольшой сцены и остановилась. Фёдор затаил дыхание. Джульетта положила руки на клавиши, зазвучал рояль, и Фёдор несколько секунд напряженно вслушивался, пытаясь узнать мелодию. Узнал. И, не сдержавшись, выругался сквозь зубы.

Джульетта выжила из ума! Есть миллион простых по исполнению песенок о любви! Но она выбрала эту… для которой нужен сильный мощный голос. Фёдор помнил, как эту песню исполняла его мать. Да, когда есть голос – это великолепная песня, но Лола же не профессиональная певица. Да чем Джульетта думала?!

Лола начала петь. У нее приятный голос, есть музыкальный слух. И начало там спокойное. Но Фёдор чувствовал, как бешенно колотится сердце, как шевелятся губы, беззвучно повторяя за ней слова начала песни. Словно помогая.

Как много лет во мне любовь спала,

Мне это слово ни о чем не говорило…

- Не дергайся, - на плечо Фёдора легла мужская рука. – Не дергайся так, парень.

- Вы не понимаете, Лев Аркадьевич! – Фёдор не сводил взгляда с невесты. – Сейчас начнется… а если она не справится… девочка моя, ну зачем…

А если она, в самом деле, не выдержит, не удержится на ноте… сорвется… Если хоть кто-то в зале… хоть что-то скажет… засмеется… Он лично передушит таких людей – и плевать, что это гости на его свадьбе!

Рука на его плече сжалась сильнее.

- Она справится. Ей под силу все. Это же Лола.

И это оказалось правдой. Фёдор не мог поверить, что этот сильный, глубокий, летящий по залу ресторана голос принадлежит его любимой. Она гениальный дизайнер, но, боже мой, как она поет!

И вся планета распахнулась для меня,

И эта радость будто солнце не остынет,

Не сможешь ты уйти от этого огня,

Не спрячешься, не скроешься,

Любовь тебя настигнет.

Как она поет для него.

***

- Лола идет бросать букет. Так, демоны, на вас вся надежда! Вы же знаете, что делать?

- Обижаешь, сестричка!

***

- Вы что натворили, идиоты?!

- Букет тебе урвали! – Юра оттирает пот со лба. – Девки, которые хотят замуж – это страшное дело. Еле поймал. Отобрали бы, отвечаю, но…

- Но у Рю идеальный пас! – обнял младшего старший, вручив сестре букет. – Держи и не благодари.

- Болваны… - стонет Крис. – Я же знала, что мне не отвертеться. И что Ло придумает какую-нибудь хитрость, чтобы попасть букетом в меня! А она уж если что задумает… Я хотела, чтобы вы как-то прикрыли меня от букета! А не тащили его ко мне!

Братья Кузьменко озадаченно уставились друг на друга.

- Так он тебе не нужен? – уточнил Юрий.

- Нет!

- Слышь, Шу, похоже, Крыся не хочет замуж. А ты говорил – лови, лови!

- Да, похоже, - взлохматил и без того буйную шевелюру Александр. – Ну а с другой стороны – хрена ли там ей делать, правда, за мужем этим? Когда у нее мы есть.

- Вот! – Крис вручила букет Саше. – Поэтому - забирайте!

- На хрен мне он нужен! – Александр передал букет Юре, а тот, в свою очередь, попытался его обратно отдать сестре.

Некоторое время два брата и сестра Кузьменко смотрели на букет, который побывал у всех троих в руках.

- Ребят, - прошептала Кристина. – А давайте его сожжем? Как чучело Масленицы?

В итоге эта развеселая троица чуть не подожгла ресторан.

***

- Ты все-таки сорвала голос.

- Угу, - сипит она ему в грудь.

- Лучший подарок мужчине в первую брачную ночь – молчаливая жена.

Они тихо смеется, пока мягкие теплые губы не начинают покрывать поцелуями ее шею.

***

- У всего мира семь нот. А у меня есть еще.

- Статус мужа и первая брачная ночь разбудили в тебе спавшие до этого музыковедческие таланты? - Лола гладит его по плечу. – И что же это за новые ноты?

- Их две. «Ло» и «Ла». Две самые прекрасные в мире ноты. Ло-ла. Ло-ла. Ло-ла.

Он повторял шепотом и целовал. От этой нежности хотелось прикрыть глаза. Но Лола не закрывала. Любовалась. Как двигаются губы, выговаривая эти две ноты. Как мелькает между ровных зубов при этом кончик языка.

Если твой муж – оперный певец, то это означает, что своими губами и языком он владеет в совершенстве. А это, в свою очередь, сулит очень много приятностей жене оперного певца.

Картина двенадцатая, она же Эпилог. Ибо роман без эпилога - все равно, что пиво без водки. Или воблы. В общем, надо!

- Ну почему мне нельзя…

- Потому что нечего тебе делать в аэропорту.

- Встречать я тебя все равно поеду!

- Ло, я постоянно улетаю и прилетаю, - он медленно провел ладонями по женской спине в белой футболке – своей футболке, между прочим! На последних месяцах беременности Лола всей одежде предпочитала его футболки. – Не надо тебе в твоем положении мотаться по аэропортам.

- Мне нравится тебя встречать, - она упрямо надула губы.

- Хорошо, - вздохнул он. - Через неделю встречайте меня. Обе.

- Думаешь, за неделю я рожу?

- Нет! – возмутился Фёдор. – Я знаю, что доченька меня дождется. Правда же, принцесса? – он опустился на корточки, обнял ладонями и прижался губами к круглому женскому животу. – Дождись моего возвращения, моя принцесса. Через неделю папа вернется – и мы с тобой наконец-то встретимся.

Кожа живота под его губами и руками пришла в движение. Лола охнула.

- Все, прекрати нас волновать. Смотри, не опоздай на самолет!

- И в самом деле, - Фёдор встал и еще раз кратко прижал к себе жену. – Будь умницей и веди себя хорошо. Обе ведите себя хорошо.

- Обязательно.

***

Лола вернулась в постель. За окнами их дома в Риге медленно разгорался тусклый балтийский рассвет. Еще очень рано. Можно поспать – раз в аэропорт ее все равно не взяли. Лола подтянула подушку ближе, уткнулась в нее лицом.