Молчаливый слуга (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид"

— Джейн, не надо, пожалуйста, Джейн!

Эти слова, произнесенные с боязнью потери и мольбой, вывернули ее душу наизнанку.

Алекс вдруг услышал протяжный надрывный звук. Джейн судорожно дернулась грудью вперед, подавила приступ, часто задышала. Она зарылась пальцами в кудрявых рыжих волосах, вся затряслась от шока.

Прикосновение, осторожное, очень нежное, к ее талии, заставило тело девушки дернуться.

— Джейн! Моя Джейн! Моя любимая Джейн!

Слова были такими нежными, как будто Алекс уже пережил свой шторм и теперь звал ее в тихую гавань.

Девушка подняла голову, оставшись при этом сгорбленной словно подросток.

— Как ты посмел так поступить со мной? — спросила она его так, как будто он ушел в ту ночь от нее не физически, а духовно.

— Тогда я не мог иначе, тогда мне казалось, что так правильно.

В этот момент Джейн ненавидела мужчину стоящего перед ней, ненавидела больше, чем кого-либо на этом свете. Это чувство затопило ее душу. Ей хотелось поступить с ним также, как он с ней, и сделать это сейчас, сию минуту. И в тоже время она не могла уйти от него, ибо его страдания перенеслись в ее душу. Как простить человека, который так решительно предал ее? Где найти силы? А если все повторится? Она видела его прекрасным сильным  мужчиной, изменником, злодеем, предателем. И если Алекс так смело утверждает, что он совсем другой, тогда она никогда не видела его истинного лица.

Очень глубоко вдохнув, она постаралась успокоиться. Алекс осторожно положил ее руки на свою грудь. Ладони девушки обожгло тепло, она открыла глаза и резко сжала руки в кулачки, избавляясь от непривычного ощущения. Муж раскрыл ее ладони и снова прижал к себе.  Джейн лишь молча ловила ртом воздух и ошарашенно смотрела то на свои руки, то на лицо мужа.

— Джейн, все хорошо! Прошу тебя, не бойся! — шептал Алекс, все сильнее прижимая девушку к груди. Он начал не спеша целовать ее лицо, и грудь девушки заходила ходуном, она задыхалась.

— Джейн! Джейн, моя Джейн! – слышала она его нашептывания. Он хотел успокоить девушку, а Джейн казалось, что ее тело потеряло чувствительность, и в то же время в комнате стало так холодно, что кожа ее заледенела. Руки Алекса стали суетливы, они сминали ткань. Он приподнял ее над полом, потом прильнул ко рту, заставил впустить его, подчиниться. Грудь Джейн высоко вздымалась от волнения, она осторожно впустила своего нежного мучителя, прерывисто вдохнула с призвуком. Следующая встреча, и она опять сделала вдох, производя тихий короткий звук. Девушка чувствовала, что при каждом ее ответе Алекс все нетерпеливее ласкает ее. Он свозил ткань, сминал в своих объятьях, яростно целовал ее лицо и губы. У него не было выбора, когда он сидел в темной каюте, и в тот момент, когда Джейн, мучимая кошмарами, выбегала на улицу и рыдала так, что у Грота и Джеймса душу рвало на части. И как они удивлялись, видя Алекса лишь молчаливым и сосредоточенным на деле. Вот уж у кого души не было вовсе! Но никто, кроме Джейн, не видел его дрожащих рук, напрягшегося до боли тела, его безумия в глазах лишь от одного прикосновения к любимой, от ее взгляда, от ее слова. Все переживания, замкнутые в одном человеке, проявились за одно мгновение, и он сорвался.

— Моя Джейн, моя любимая Джейн, — тихо с отчаяньем шептал он, боясь отпустить ее хотя бы на мгновение.

Эти ласки были на грани отчаяния, Джейн чувствовала, что каждое прикосновение Алекса было наполнено болезненностью и возбуждением. Он так долго искал ее, что попросту сошел с ума от ожидания того момента, когда у него появится возможность просто прикоснуться к ней.

Она осторожно робко провела кончиками пальцев по колючей щеке, и Алекс замер, он как будто прислушался к ней. Пальчики дотронулись до его подбородка. Прервав поцелуй, Джейн посмотрела на хмурое лицо, в глаза, затуманенные страстью. Она прислонилась губами к размашистой брови, колючей щеке, и Алекс шумно коротко выдохнул.

— Я люблю тебя! — тихо сказала она. — Я не оттолкну тебя и не исчезну. Тебе не нужно больше бояться, только не делай мне опять больно, мне было очень плохо все это время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Алекс посмотрел на свою руку, сжимающую ткань маечки, на смятые кружевные панталончики. В его руках было сокровище, хрупкое и сияющее, отзывающееся тонким голосочком на прикосновения, словно хрусталь. Резко разжав ладони, он отпустил свое наваждение, и к его удивлению, Джейн не сбежала. Она провела по его виску, ее взгляд был изучающим, обеспокоенным.

Джейн приложила лоб к колючему подбородку, обвила руками шею мужа.

— Отнеси меня в кровать, сегодня холодно, я замерзла, — сказала она так, как будто это было обыденностью их жизни.

В этот вечер Джейн нашла душевный покой. Как бы несправедлив был бы этот мир к женщине, в своей семье, в своем доме она не должна быть ущербна и, в то же самое время, не в ее обязанностях волочь все проблемы на своих плечах, она должна быть равной и свободной!

Они забыли про ужин, про мир и людей, значение имело каждое прикосновение и признание. Не было больше борьбы и сражений.

Когда луна убрала свое белесое полотно с их постели, и взошло солнце, страсть отступила, Джейн за одно мгновение крепко заснула, лежа на груди мужа. А он все перебирал пальцами ее рыжие волосы, смотрел на огонь в камине, прислушиваясь к ее ровному дыханию. С рассветом в комнате стало холодно, и только это заставило Алекса подняться и подбросить в камин поленцев, потом он сделал рейд на кухню, где десяток слуг уже ставили на огонь котлы, что бы накормить команду. Собрав еду на поднос, Алекс поспешил наверх.

Еле открыв глаза ближе к обеду, Джейн лишь слегка приподняла голову и, сразу почувствовав головокружение, утонула лицом в подушке и зажмурила глаза. Все перед ее глазами плясало и прыгало, а тело было наполнено невероятной слабостью. Алекс знал, что утром его жена будет неважно себя чувствовать.

— Джейн? Плохо, да? – спросил он, проводя ладонью по обнаженной спине.

— Голова кружиться, — в подушку сказала Джейн.

Джейн была измучена потерей семьи, переживала из-за дуэли, она очень плохо ела и спала все это время. Вчерашний день был пиком испытаний. И ночь не принесла ей отдых. Чем больше Алекс старался быть нежным с ней, проводя ее с осторожностью через чувственный водоворот, тем больше Джейн находила в себе силы для новых выбросов страсти.

– Я сейчас тебя переверну и помогу сесть, закрой глаза.

Алекс осторожно посадил жену к изголовью, положил подушки под спину, помог надеть маечку.

Перед ней появился поднос с несколькими блюдами.

— Тебе надо поесть.

Джейн осторожно открыла один глаз, посмотрела на танцующую на поносе чашку и кашу в паре с ней. Упав на подушки, она шумно перевела дыхание.

– Джейн, хотя бы пару ложек, потом сделаем перерыв, нам некуда спешить.

Джейн взяла ложку и, не открывая глаз, попробовала теплую еду.

— Скажи мне одно. Как же ты нашел нас? – спросила она.

— Все просто, наводку мне дал Грег. Он, по сути, был главным свидетелем твоего исчезновения. И с того момента вы находились в крайне уязвимом положении. Вас вели люди короля, ищейки Готье рыскали по всем городам, где были лаборатории. Я знал все банки, в которых Роуз хранила свой капитал, отслеживая состояние счетов, мы обнаружили, что последняя крупная сумма ушла из банка в Бостоне. Дальше затишье, никаких финансовых операций больше не производилось, а между тем Роуз не любитель хранить крупные суммы при себе. Вот тогда я понял, что лучший способ спрятать капитал – это разместить его в банке под другим именем. Так она и сделала. Однако при этом сестра, безусловно, должна была оставить мне зацепку – она явила миру Джона Бейкера. Идея была замечательной, но в ней был и изъян. Тайный агент короля сразу обратил внимание на юношу с примечательной фамилией. Джереми прибыл в Америку давно, он был достаточно мелкой пешкой в агентуре, можно сказать, связующим звеном между более значимыми фигурами. Его поездки в другие города рассматривалась как некая тяга к приключениям и путешествиям, свойственная многим молодым людям, между тем, он осуществлял связь между агентами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})