Третий апостол - Станислав Гагарин

Каким же образом можно связать со всем этим послевоенное бытие профессора Маркерта и его насильственную смерть? Арвид Карлович проверял версию возможной связи Маркерта с лесными бандами во время жизни профессора в Луцисе. Основанием для этого был факт, что Маркерт едва не попал в руки Черного Юриса. Вы ничего ведь не нашли, Арвид Карлович?

— Ничего… Если не считать встречи с Андерсоном.

— Об этой встрече я и хочу сказать. Пока давнишние подозрения Рудольфа Оттовича Андерсона, участника войны в Испании, старого подпольщика, о том, что гостем профессора Маркерта был не кто иной, как оберштурмфюрер Малх Ауринь, ничем не подкреплялись, мы к ним и не возвращались. Тем более у нас имелся документ о гибели этого айзсарга и эсэсовца в районе деревни Юрате-Видрарска. Но вот неожиданно Арвид Карлович обнаруживает в домашней библиотеке Маркерта странный листок с подписью на внешней стороне: «Малх». Писал, бесспорно, профессор… Это установили эксперты. А внутри листка — план некоего помещения и подписи на латинском языке. Судя по всему, там изображено помещение некоего тайника. Уже само по себе наличие подобного документа наводит на далеко идущие соображения. Установлено, что план составлен примерно 23–35 лет тому назад. Как он попал к профессору Маркерту? Что означает слово «Малх»? Нет ли связи между этим именем и тем человеком, которого Андерсон видел вместе с Маркертом? Если связь есть, то это может означать: свидетельство о гибели Малха Ауриня было ложным. И это его видел Андерсон в сорок седьмом году… И не исключено, что стрелял в профессора Маркерта именно он, оберштурмфюрер Малх Ауринь! Видимо, Малх и был тем неизвестным пришельцем, которого Черный Юрис называл Апостолом и который пытался убрать потом Стасиса Шимкуса.

— Если это так, — сказал Жуков, — тем более надо стремиться как можно быстрее обезвредить убийцу. Такой человек не остановится перед новым мокрым делом. Охрану дома Маркерта обеспечили?

— Так точно, Александр Николаевич, — ответил Конобеев. — Теперь и мышь не проскочит.

— Теперь, теперь… Надо было раньше об этом побеспокоиться, Прохор Кузьмич… Тогда бы не лазили в окна опечатанных кабинетов неведомые ночные гости.

— Зато мы знаем, что гость этот искал нечто, — заговорил примиряющим тоном Юрий Алексеевич, — и, по-видимому, именно обнаруженный Казакисом план. К счастью, Арвид Карлович догадался запомнить страницу книги, в которой лежал листок с планом, а эксперты, в свою очередь, установили, что листок этот лежал в книге недолго, не более месяца. Значит, раньше он находился в другом месте… Затем Маркерт перепрятал его. Этим и можно объяснить беспорядочные поиски, предпринятые неизвестным пришельцем. Он переворошил все бумаги в столе. Я могу также предположить, что раньше ночной гость знал, где лежит этот план.

— Мне по душе, Юрий Алексеевич, что вы стараетесь защитить моих работников, — проговорил не пожелавший так быстро успокоиться Жуков, — но представьте себе вдруг такой поворот событий. Магда Брук поднимает тревогу, а сама рвется снизу в опечатанный кабинет. Тогда этот непрошенный посетитель стреляет в нее и в дочь профессора все из того же американского кольта тридцать восьмого калибра, будь он трижды неладен! А? Что скажете?

— Скажу, Александр Николаевич, что вы отождествляете убийцу с этим пришельцем, — ответил благожелательно и открыто улыбаясь Леденев. — И я тоже так думаю. Только теперь он в засаду не пойдет… Попробует другим путем добыть этот план. Если, конечно, наши предположения верны и он охотится именно за ним.

— А ведь могли взять его тогда, ночью, — возразил Жуков. — Если б заранее предусмотрели такой его ход. А надо было предусмотреть!

— Надо было, — согласился Юрий Алексеевич. — Но тогда его бы взяли без всяких улик. А может быть, заявил бы гость, он пожелал петь серенады Татьяне? Или ее тетушке…

Все рассмеялись. Обстановка, обостренная вспышкой недовольства, которого не сумел скрыть начальник управления, хотя присутствующие понимали его состояние, несколько разрядилась, а Юрий Алексеевич продолжал:

— Мне видятся такие варианты. Сегодня я приглашен в кафедральный собор, буду слушать игру дочери покойного профессора. Я созвонился со Старцевым. Валентин Петрович любезно согласился сопровождать меня в прогулке по городу… Вместе мы придем в кафедральный собор. Хочу затеять с ним разговор о Петре. Намереваюсь проверить на доценте Старцеве одно свое предположение. Прохор Кузьмич занимается Магдой Брук. Кажется, у них наметилось полное взаимопонимание. Чего же лучше! Надо будет узнать, Прохор Кузьмич, все о фигурке Петра в том варианте, который мы с вами уже обсуждали. Федор Гаврилович занимается вариантом «Симон». Эту версию не надо сбрасывать со счетов. Что же касается Арвида Карловича, то мы с ним едем завтра в Луцис. Эксперты говорят, что на листке, обнаруженном Казакисом, изображен план некоего крепостного сооружения. Возможно, это один из луцисских фортов. Встретимся там, в Луцисе, и с Андерсоном. Может быть, старик вспомнит еще что-нибудь. Да и попытаемся найти кого-нибудь из бывших верных братьев. К сожалению, Стасис Шимкус недавно умер. Но у нас есть оперативные данные на трех человек, осужденных во время оно как бандпособники. Они поддерживали связь с Черным Юрисом, потом отбыли наказание и теперь трудятся в сельском хозяйстве в окрестностях Лу-циса. Кстати, Малх Ауринь числится по списку военных преступников?

— Нет, — ответил Казакис. — Когда выявлялась его деятельность по уничтожению советских людей, Ауринь считался мертвым и в списки его не включили.

— Быть может, придется исправить это, — сказал Александр Николаевич. — Я думаю, что, объявив официальный розыск Малха Ауриня, мы развяжем себе руки и в следственном, и в процессуальном отношении. Вы занимались Малхом Ауринем, Казакис, вы и подготовьте мне все необходимые документы для розыска. Сделайте это до вашего отъезда в Луцис.

— Слушаюсь, Александр Николаевич.

— Мне не дает покоя еще одно обстоятельство, — задумчиво проговорил Юрий Алексеевич. — Звонок по телефону в тот вечер, когда Маркерты собирались на концерт. Именно после звонка профессору стало плохо, он пожаловался на сердце… Да…

— Сердце у него было вполне здоровое, — сказал Вацлав Матисович. — Ничего похожего на те симптомы, о которых говорили его домашние потом…

— Он и дома-то остался, сославшись на сердечную боль, — продолжал Леденев. — Тут есть нечто, нутром чую, существует некая связь… Прохор Кузьмич, попытайтесь выяснить у Магды Брук что-нибудь в этом отношении. А если вам нетрудно, Вацлав Матисович, сходите вместе с Конобеевым в дом Маркерта. Еще раз поспрашивайте, как и на что жаловался профессор после того телефонного звонка. Не возражаете?

— Конечно, конечно, — взволнованно проговорил доктор Франичек. — Имею великое удовольствие помочь вам!

— Вот, пожалуй, и все. Если вы утвердите, Александр Николаевич, намеченные мероприятия, то можно будет и начинать сразу работать…

— Что ж, начинайте, Юрий Алексеевич. Значит, так и скажу сегодня Василию Пименовичу: «Леденев напал на след».

— Нащупал, Александр Николаевич, нащупал, — возразил Юрий Алексеевич. — А шеф знает, что в этом разница принципиальная. Если сказать «нашел след» — это будет означать, что я уже подозреваю, кто убийца, и собираю доказательства. А такого я доложить Василию Пименовичу еще не могу.

— Жаль, — сказал Жуков. — Ну, спасибо и на том, что есть. Что же, отпускать вас всех?

— Минутку, Александр Николаевич. Я все думал, что забуду одну деталь, и, верно, забыл, — сказал Юрий Алексеевич. — Я Синицкую имею в виду, портниху Синицкую. Ведь она тоже была в тот вечер, когда Маркерту позвонили… Человек она близкий семейству Маркертов… Могла бы оказаться полезной следствию. Мне кажется, что мы совершенно несправедливо не занимались ею всерьез, выпустили как-то из виду.

— Синицкую допрашивали сразу же после убийства, — заметил Прохор Кузьмич.

— Знаю. Но сейчас выявились новые данные. Тем более нам известно, что в сорок седьмом году Синицкая жила в Луцисе. И не просто жила, а именно по соседству с Маркер-том, во флигеле, стоявшем во дворе профессорского дома. Глядишь и выяснится через нее что-нибудь о том неизвестном, в котором Андерсон увидел Ауриня. И вообще… Теперь, когда мы можем подозревать Маркерта в связях с Черным Юрисом, Синицкая может нас навести на какой-нибудь след. Я думаю, что будет нелишне побеседовать с портнихой тому же Арвиду Карловичу. Ведь он был в Луцисе, ему проще найти общий язык с Синицкой.

— Это невозможно, — сказал Казакис.

— Почему? — спросил Леденев.

— Видите ли, Ольга живет с нею в одном доме…

— Какая Ольга? — спросил начальник управления.

Арвид смутился.