Искатель. 1984. Выпуск №1 - Владимир Шурупов

Молоденький полицейский выскочил вперед и отдал честь:

— Слушаюсь, сэр! Но я не знаю их телефоне.

Лейтенант побагровел, но не дрогнул. Не теряя ни секунды, он повернулся к сержанту:

— Мэрфи, немедленно бригаду по обезвреживанию бомб!

Сержант удалился, и внимание лейтенанта Ваймара вновь переключилось на меня. В сопровождении нескольких полицейских я был доставлен в пустую комнату не втором этаже.

Ваймар сел, не спеша открыл ящик письменного стола и извлек оттуда сложенный вдвое лист бумаги.

— Это вы написали, не так ли?

Он не позволил мне взять листок в руки, и я вынужден был напрягать зрение, читая отпечатанный на машинке текст:

Ваши действия по строительству юго-западного шоссе не что иное, как откровенное злоупотребление властью, и производятся явно не в интересах налогоплательщиков. Поскольку законных способов немедленно убрать вас с занимаемого поста не существует, я собираюсь отправить вас не тот свет.

Я отрицательно покачал головой:

— Машинка с мелким шрифтом. Я предпочитаю крупный. Намного удобнее читать.

Лейтенант насупился:

— Так вы или нет писали это письмо?

— Дорогой сэр! Если бы я собирался взорвать мэра, разве стал бы я его об этом предупреждать?

— А почему бы и нет, — возразил он. — Некоторые террористы сумасшедшие.

Я улыбнулся:

— Надо бы снять отпечатки пальцев.

Очевидно, на письме никаких отпечатков не было, поэтому Ваймар пропустил мои слова мимо ушей и продолжал допрос:

— Как вас зовут?

— Джеймс Б.Беллингтон, — сказал я.

Он начал записывать:

— Джеймс…

— Б.Беллингтон — два Б — как в слове бомба, — помог я ему.

Ваймар вздрогнул и пристально посмотрел мне в глаза.

— Адрес?

— Я вынужден снимать номер в отеле «Медифорд». Отвратительное место, но это все, что я могу позволить себе в настоящий момент.

— Ваше финансовое положение пострадало из-за того, что строительство шоссе было перенесено севернее, чем предполагалось?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос и требую встречи с моим адвокатом…

В этот момент в комнату вошел человек, облепленный клочьями ваты. В руках он держал мой мокрый сверток. Очевидно, это был специалист по обезвреживанию бомб.

— Мы проверили это, лейтенант.

— Ну… — нетерпеливо потребовал Ваймар.

Облепленный ватой джентльмен пожал плечами:

— Будильник. Больше ничего. Просто дешевый будильник.

— Конечно, будильник, — повторил я раздраженно. — А вы что ожидали? Бомбу?

Ваймар выглядел несколько смущенным. Повернувшись ко мне, он спросил вялым голосом:

— Вы все еще хотите видеть мэра Петтибона?

— Не сейчас. Я слишком переволновался. — Я посмотрел в глаза лейтенанту. — Вы хорошо защищаете мэра. Это приятно и полезно знать. Любой, кто захочет его взорвать, должен быть весьма сообразительным.

Я встал.

— Всего доброго, джентльмены.

— Не забудьте ваш будильник, — вдруг вспомнил Ваймар.

Я пожал плечами:

— Боюсь, что он испорчен. Можете оставить его как экспонат для вашего музея криминалистики. И передайте мэру Петтибону, что я еще вернусь. Возможно, сего… — тут я осекся.

В вестибюле я купил сигару, закурил и вышел на улицу.

На углу мое внимание привлек газетный киоск, на витрине которого были разложены журналы с яркими обложками. Особенно бросались в глаза те, что предназначались для мужчин с потными руками. Я фыркнул:

— Безобразие. Сущее безобразие!

Киоскер, пожилой человек, подпоясанный холщовым фартуком с огромным карманом для мелочи, поднял на меня усталые глаза.

— Мистер, если вы хотите что-нибудь из этого, просто суньте потихоньку журнал под пальто и отдайте мне деньги. Я понимаю, что иногда бывает неловко…

— Сэр, — сказал я жестко. — Даже под страхом смерти я не взял бы в руки ни один из этих грязных листков. Их вообще нужно запретить.

Он развел руками:

— Я просто бедный человек и вынужден зарабатывать себе на кусок хлеба.

Я ткнул носком ботинка стенку ларька:

— Одна маленькая бомба, подложенная здесь, могла бы разнести вашу грязную литературу ко всем чертям! — И, сделав несколько яростных затяжек сигарой, зашагал прочь.

На следующем углу я оглянулся. Высокий мужчина в сером плаще что-то возбужденно обсуждал с киоскером. Они оба смотрели в мою сторону, причем киоскер недоуменно пожимал плечами.

Окончательно успокоившись, я отправился в часовой магазин, где купил самый дешевый будильник. В соседней лавке приобрел две батарейки и пять футов телефонного провода. ВыхоДя, я столкнулся в дверях с тем самым высоким человеком в сером плаще. Он, казалось, всецело был поглощен изучением витрины, задернутой занавесками.

Погода испортилась, начинало моросить. Дождь настиг меня у входа в музей искусств Метрополитен. Через несколько минут должен был разразиться настоящий ливень. Бегло окинув взглядом фасад здания, я громко произнес:

— Чудовищная безвкусица. Интересно, сколько потребовалось бы динамита, чтобы уничтожить такого монстра?.. — И, отшвырнув сигару, вошел в музей.

У нормального человека моего поколения зал современного искусства мог вызвать только два чувства — паники и возмущения. Имена авторов сами по себе наводили на мысль о скандале — Сальвадор Дали, Дж. Поллак, Теодор Рошак, Том Адамс. Я нахмурился и стал постукивать тростью по легкому ограждению.

— Надувательство. Самое настоящее надувательство!

Один из одетых в униформу охранников немедленно возник у моего локтя.

— Вам не следует этого делать, мистер. Вы пробьете поручень, он ведь латунный.

Я показал на одну из картин:

— Для меня это не что иное, как тяжело раненный кусок холста.

Он, казалось, согласился.

— Вы не должны слишком винить этих парней, мистер. Изобретение фотоаппарата, должно быть, тяжело ударило по ним. Это как с роботами. Появился автомат — и подыскивай себе новое ремесло.

— Это уродство следовало бы сжечь, — сказал я твердо. — А еще лучше — взорвать, разнести в мелкие клочки.

— Мистер, — сказал охранник. — Если вы дошли до точки, стучите пальцем, а не тростью. Я головой отвечаю за каждое полотно.

…Выходя на улицу, я заметил, что молодой человек в сером плаще спускается вслед за мной по ступенькам музея. Очевидно, он тоже интересовался искусством.

Ливень кончился. Я свернул в ближайший переулок и начал петлять по дворам до тех пор, пока не убедился, что мой спутник явно хуже меня ориентируется в географии этого квартала. Нимало не удрученный вынужденным одиночеством, я зашел в магазин и купил четверть фунта масла, пакет молока, буханку хлеба, несколько котлет и большой пакет сахара, а затем отправился в отель.