Стальное сердце. Часть 1 - Goblins

— Ррррххрррр… Лучше заткнись… Граф Дешам, и его светлость, маркиз Ольбард уже выразили мне лично свое недовольство тем, в каком виде им пришлось лицезреть своих сыновей и других, несомненно, благородных юношей, которые их обычно сопровождают. Дескать, мирно отдыхавшая в трактире компания молодых людей подверглась нападению дикой солдатни! Вы не могли выбрать других людей для упражнении в мордобое, городскую стражу, хотя бы, или бандитов в подворотне? Вас, сволочей, нельзя в столицу пускать, удавы узловатые, ***! Неделю ведь всего в городе, а мне уже жалобы на вас, уродов ублюдочных, складывать некуда! Что на этот раз, шлюх не поделили?

— Точно так, господин генерал!

— Охохо… Может, оно и к лучшему, что эти придурки наконец получили по соплям… Золотая, мать их, молодежь, *** их коромыслом… В общем так, Штайнер, слушай сюда. Ты, и двое остальных придурков, которые сейчас сидят в соседнем карцере, должны знать — разбитые морды и купание в сточной канаве сыновей этих шишек вам не простят. Маркиз настаивает на вашем аресте и заключении в городскую тюрьму, если вы туда попадете — жить вам до ближайшей ночи. Или суд и танец с пеньковой Молли, ты и сам знаешь, чем все кончится — все нераскрытые преступления в столице за весь год будут на вас. Ты хороший солдат, тупой и упрямый, правда, как обозный ишак, но хороший. И эти два ублюдочных кретина, твои приятели, тоже. Я не допущу, чтобы моих солдат сгубили сынки придворных жополизов, пиши рапорт, о переводе. Первый напишешь о переводе в восточную армию, насколько знаю, у них там всегда бардак в штабе, пока разберутся — время уйдет. Второй рапорт напишешь о переводе в легион северной пограничной стражи, я его потеряю. Найду нескоро.

Капля, сорвавшаяся с потолка, капнула генералу прямо на его гладко выбритый череп, он с отвращением вытер ее ладонью.

— Вот письмо, для твоего будущего командира, передашь. А теперь бери жопу в горсть, час тебе на сборы, РЯДОВОЙ Штайнер, и вали на север. Это все, что я смогу для тебя сделать. Уматывай с глаз моих…

— Спасибо, господин генерал. Для меня было честью служить под вашим командованием.

С тех пор как–то миновала меня чаша сия, в смысле, в казенную яму больше меня не сажали, хотя, что уж греха таить, было за что.

Да, приятно же иногда вспомнить безумства молодости… Вспомнить, и поспать еще, в этой теплой водице… Только капает ведь! Да звучно то как.

Бесить начинает меня, эта капающая водица.

Водичка?

Какая еще вода, ***?!

Где я?

Я рывком принял вертикально положение, сонливость, будто рукой сняло, а в глазах моментально прояснилось.

На родные до соплей казематы армейского форта не похоже, а похоже на коридор, освещаемый слабым светом факелов, висящих на каменных стенах. Каменный же пол (неудивительно, что твердый и шершавый!) покрыт водой, в которой я столь успешно и предавался неге и праздности. Не похоже на больницу Конохи, и, полагаю, на Коноховскую же каталажку похоже так же не слишком.

Я оперся левой рукой на стену, и воздвигся на ноги. Ох ты, я еще, как ощущается, и в росте прибавил некисло? Или же…

Высокие кожаные сапоги на шнуровке, в них заправлены полотняные штаны, кое–где рваные, а на плечах такая привычная тяжесть когда–то добротной кольчуги. Когда–то, это потому, что на левом боку она висела клочьями, а рукав вообще держался на нескольких звеньях. Зерцало, закрывающее солнечное сплетение, тоже, видимо, отвалилось, да и наплечников не видать. На талии широкий пояс из толстой кожи, с ножнами для тесака и кинжалом.

Я присел и машинально поводил руками по полу коридора, как и ожидалось, оружия не нашел.

Оторвав остатки рукава (все равно толку нет, только мешает), я прислонился к стене уже спиной. Следовало подумать.

Последнее что я помню, милое личико Ино Яманака, склонившееся надо мной. Она что–то бормочет, а я, кажется, засыпаю. Сам бой помнится довольно плохо и размыто, но ощущение чужеродного предмета в брюхе — это отчетливо.

Так, меня что, снова убили? И вернули обратно, в мое же тело? Результат–то налицо, как говорится. Вот он я, старый добрый Олли Штайнер, снова с вами!

Не то, чтобы я сильно опечален этим фактом, вторая шкура стала уже родной, но все–таки, червячок сомнения то шевелится. Не помню я, чтобы в том горном храме, в котором приняли свой последний бой остатки нашего отряда, была вода. Да и отделкой стен древние строители вроде бы не заморачивались. Еще в копилку: ударом, который был способен разрушить ту приснопамятную статую, мое тело должно было превратить не то, что в пепел — в облачко зловонного запаха, не иначе. И вот, кому–то зачем–то понадобилось меня воскрешать? Да еще в этом теле? Да в том виде, в котором оно (тело) пребывало на момент гибели? Опять шуточки той сущности, что засунула меня в иной мир? И на кой это ему сдалось?

Н-да, не понятно.

Однако делать нечего, глас во тьме, объясняющий мне ситуацию, почему–то не слышен, а слышно только бесячее бульканье капель воды откуда–то издалека, так что, делать нечего. Надо выбираться отсюда, может, прояснится что–нибудь, по ходу дела.

Немного беспокоит только то, что оружия при мне нет, нож вот только.

Каковым ножом от тварей, вроде тех, что успешно сокращали поголовье имперского воинства на подступах к храму и в нем самом, не отмахаться. А что у нас с магией? Помнится, я порядком истощился, во время последнего боя этого тела. Да что уж там, выдоился в ноль, и к моменту смерти вряд ли был способен магией зажечь даже лучину, не говоря уж о боевых заклятиях.

Резерв полон, что удивило, если честно, не очень. Тело ведь мне воссоздали в целости? Вот и магия, значится, снова при мне. Так что, светлячок подвесить над головой, универсальный купол на себя, модифицированный на силу в ущерб дальности узор Удара Холода (против материальных врагов) и стандартную Плеть Гнева (против тех, кто бренными мощами не обременен) подготовить — и в путь. Нечего тут яйца высиживать. Ничего хорошего из них не вылупится.

Странные тут места, думается мне. Непонятные весьма, а оттого вдвойне неприятные. Бесконечные коридоры, переходившие один в другой, одинаковые факелы на стенах, не коптившие и об которые невозможно обжечься. Кто же понастроил эти каменные кишки, и с какой целью? Иногда встречались развилки, я пытался оставлять на стенах возле них метки, но вскоре заметил, понаблюдав немного, что поврежденные моими заклятиями камни стен восстанавливаются. Кстати, встречаются еще вроде бы металлические решетки, перегораживающие, зачем–то, коридоры, от пола до потолка, от стены и до стены. Странные решетки, да. Фигурная ковка, изображавшая иероглифы, складывающиеся в бредовые слова и фразы (что интересно, на языке недавно покинутого мною второго мира!), вроде бы толстый и прочный металл, без тени коррозии — ни пятнышка ржавчины, в самом деле. С виду незыблемая конструкция, но, когда я, в первый раз встретив подобную препону, после тщательного ее обследования, с досады, что придется возвращаться или тратить силы на ее разрушение, лягнул решетку сапогом — она рассыпалась невесомой, слабо искрящейся пылью.

Странно. Полог от насекомых, и тот был бы более серьезной преградой, чем вот это вот. Под стационарной иллюзией (а что это еще такое может быть?) можно скрывать что–либо, но преграды она никакой представлять не будет. Чем дальше я продвигался, тем чаще мне попадались такие штучки, осмотрев еще пару, на остальные я уже не обращал внимания, просто проходя сквозь них — достаточно было небольшого усилия, и преграда осыпалась.

Еще в список странностей можно смело занести поведение некоторых участков стен коридоров. Что с ними не так? Просто в один прекрасный момент, прислонившись к стене коридора, дабы поправить шнуровку, я в эту самую стену провалился. Ну, то есть, не в стену, а сквозь нее. В точно такой же коридор.

Обычным же зрением, равно как и истинным, стена ощущалась каменной. Я на ощупь нашел края этого отверстия — метра два, наверное, в ширину.

Все страньше и страньше.

Я, может, сплю?

Лежу себе, с дырявым пузом, на коечке в славном городе Конохе, добрые работницы клиники кормят мое тело с ложечки, Хатеми периодически заглядывает, и сокрушенно покачивает головой…

Или я умер, и это такой дурацкий ад. И буду теперь вечно бродить тут, по этим каменным норам, пока не сойду с ума.

О–хо–хо…

Хотя… Впереди, кажется, просвет. До него далеко еще, но светлое пятно, виднеющееся впереди, ощутимо ярче, чем эти псевдофакелы.

Видать дошел куда–то.

Последние несколько метров — и я в большом зале. Большом, и пустом. Стены, правда, изукрашены, золотыми узорами, и освещение, льющееся откуда–то с потолка — вот и все отличие от унылых коридоров. Ну и воды все также, по щиколотку. Зато на противоположной стороне зала обнаружилась решетка, от пола до самого потолка, за которую свет, почему–то, не проникал.