Война - Тимофей Грехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как они собираются уничтожить остальных?
— Думаю они устроят бойню всех против всех, после чего сами добьют ослабевшего победителя. Ты не задумывался почему первые атомные взрывы маглов по магическим поселениям были столь не эффективны? — Я промолчал, сделав вид, что понимаю о чём он говорит. — Маглы не собирались наносить атомные удары. — и пояснил свою мысль дальше. — Я получил большой опыт во время планирования боевых действий во второй мировой войне. Такие масштабные операции планируются минимум несколько месяцев. Когда маги ответили за первое нападение на них, только тогда маглы спланировали удары с полным осознанием дела. Я никогда не считал простецов дураками, вторым сортом — да, но глупостью они не болеют. Позже мы нашли информацию на уцелевших серверах маглов, на которых нашли доказательства, что войну спланировали Фламели. Камеры видеонаблюдения зафиксировали действия нескольких групп магов, в которых были Николас и Пернелла. Они подчинили лидеров государств зельями и чарами, после чего в назначенное время произошло нападение на мир магов.
— Зачем им всё это?
— Это сложный вопрос, отходящий к временам, когда боги посещали наш мир, — сказал Гриндевальд и было видно, что он не сильно хотел отвечать на этот вопрос.
Странная оговорка, сделанная Гриндевальдом, прозвучала как гром среди ясного неба. Кажется, я стал понимать…
— Постойте, вы собирались стать богами? Но как? — спросил я.
— А может тебе ещё что-нибудь рассказать? Например, секрет создания философского камня?
— У вас были большие амбиции раз вы замахнулись на становление божественными сущностями, — сказал я, желая получить от него ещё немного информации. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно, — философский камень также прекрасен, как и страшен. Пить, фигурально выражаясь, чужие души — это ужасно.
Гриндевальд вонзил в меня кинжальный взгляд.
— Ты и это знаешь? — и быстрым движением выхватил волшебную палочку. — Альбус? — с шипением в голосе спросил он.
Я синхронно с ним достал волшебную палочку, готовый в любую секунду отразить его нападение.
— Старик, ты совсем сбрендил? — спросил я, крича на Гриндевальда.
— Клятва, или я атакую! — не сводя с меня взгляда, сказал Темный лорд.
Я поклялся магией и жизнью, что не являюсь Дамблдором или частью его души. Что моё тело принадлежит мне и только мне. Только после этого он расслаблено сел обратно.
— Откуда ты узнал об этом? Хотя, не отвечай. Это уже не важно, — сказал Геллерт.
Но я видел, что он хочет знать правду. И я сделал зарубку в своей памяти об этом разговоре.
— И всё же, как Фламели станут богами?
— Я не знаю. Может они просто так выражались, ведь фактически они и так бессмертны. Пойми, они неохотно делились с нами знаниями. А уж такими, тем более. Мы с Альбусом и про секрет камня не узнали бы, если бы не присутствовали при его создании. Во время войны они их много изготовили.
— А где сейчас Дамблдор? — спросил я, выводя из задумчивости Гриндевальда.
— Фламели считают, что убили его. Но я уверен, что он жив и здравствует. Зная его, он копит силы, после чего нанесет чете Фламелей удар. Как бы сильны они не были, но Альбус имеет превосходный разум стратега. Он по-любому подстраховался и на такой случай.
Я не стал говорить Гриндевальду, о том, что Дамблдор создал крестраж в Поттере. Как и я, Геллерт преследует свои цели, мне же лучше если он будет оставаться в неведении.
Потом наш разговор перешёл к Грейнджер, которой Гриндевальд разрешил покидать свои апартаменты, и чтобы её никто не узнал, передал ей артефактный медальон с отвлечением внимания. Также Геллерт решил, что лично займется моим обучением в постижении высшей магии. Для меня это было как выиграть в лотерею. Сам Гриндевальд в учителях!
— Но у меня будет одно условие, — сказал Геллерт. Я смотрел на него, в ожидании, что он попросит. — Если ты вернёшься назад во времени, то обещай, что подаришь это своему сыну, — он передал мне фамильный кулон, — и назови его в мою честь.
Я сразу активирую *зрение* и вижу, что Геллерт передал мне свой крестраж.
— А ты случайно не ох@ел? — с шипением в голосе спросил я. Он что решил, что мне неизвестно, что это?!
Геллерт спокойно сидел на своём стуле, и взглядом указал мне, чтобы я тоже сел напротив него.
— Ты задаешься вопросом зачем я так поступаю? — спросил он. Я кивнул, после чего он продолжил. — Я рано потерял родителей и мне хочется прожить жизнь нормального ребенка.
— И всего лишь-то? Бедный Темный лорд потерял родителей, я сейчас расплачусь… — сказал я, пытаясь поддеть Гриндевальда. Мне не нравилась маска спокойствия, одетая им. — А ты подумал, над тем, что, если я надену этот медальон на шею своему сыну, то убью его? Ты с ума часом не сошёл? — холодным голосом спросил я, протягивая кулон назад.
— С чего ты взял, что это убьёт его? — спросил Темный лорд. — Ты забыл, что жизнь ребенка неприкосновенна?
— Я-то как раз это помню, и ловить клеймо я не намерен, — а потом я почувствовал воздействие на мой разум, мне кто-то шептал успокаивающим голосом взять кулон. Я пришёл в бешенство. — Ещё секунда и ты труп! Прекрати! — закричал я.
После чего направляю палочку на крестраж.
— Адеско… — стал произносить я заклинание адского огня.
— Стой! — поднял руки Гриндевальд, признавая поражение. — Сейчас будем считать, что разговор окончен. Нормального диалога у нас, пока ты не остынешь, не будет, — после чего он кидает мне книгу в кожаном переплете. Поняв чья это кожа, я выронил книгу из рук.
— Ой, какой брезгливый! — захохотал Геллерт. — Ты думаешь темную магию может хранить обычный пергамент? Кожа волшебников, отлично подходит, как и кожа волшебных существ. И береги её, — показал он рукой на книгу, — ей несколько сотен лет. Когда прочтёшь книгу, тогда и продолжим этот разговор. Кулон я оставлю до тех пор у тебя. Это послужит гарантом моих намерений.
Я собрался уходить и Гриндевальд уже не смотрел в мою сторону. Но был ещё один вопрос, на который, как я думал, он сможет ответить. И я, поборов свою гордость и гнев, задал вопрос.
— Ответьте, почему волшебники не получили печати предателей крови? Уничтожение почти девяносто процентов людей, разве это не нарушение законов Магии?
— Ты спрашиваешь,
