Персона царских кровей - Наталья Александрова

Супруги все больше отдалялись друг от друга, каждый был по-своему одинок. Сергей проводил много времени на работе, иногда Ольга срывалась и упрекала его в том, что денег мало, что он специально приходит домой поздно, оставляет ее наедине с их общей бедой.

А Сергей все чаще вспоминал слова старого опытного доктора Марты Альбертовны и чувствовал, что она была права тогда, в роддоме.

Однажды Ольга не выдержала и прямо сказала мужу, что так больше не может продолжаться.

– Ну, что же теперь делать? – безнадежно спросил ее Сергей. – Не можем мы отказаться от ребенка теперь, когда она привыкла к семье и дому, надо было сделать это раньше…

– Как ты мог такое подумать?! – вспылила Ольга. – Я не говорю, что собираюсь отказаться от своего ребенка! У меня такого и в мыслях не было! Леночка – моя плоть и кровь!

– Тогда о чем же ты говоришь?

Ольга сказала, что хочет вернуться в свой родной город Зауральск.

– Там у меня родная мама, она не работает и поможет мне растить Леночку. Я буду с ней не одна… У мамы дом с садом и огородом, Леночка будет много бывать на свежем воздухе, к тому же все свежее, с грядки…

Сергей понял, что жена выбирала между ним и ребенком – и сделала свой выбор.

Ольга переехала в Зауральск. Сергей посылал ей туда деньги. Первое время жена ему отвечала, они переписывались и перезванивались, но со временем Ольга все больше ожесточалась от трудной жизни и, видимо, начала винить мужа во всех своих несчастьях. Она перестала отвечать на его письма и звонки, хотя деньги принимала.

– А потом Евгений Иванович ушел на пенсию, и больше ничего о них не знает, – закончила Милка свой рассказ. – Представляешь, Надя, рядом с нами, можно сказать, почти на наших глазах разворачивалась такая драма, а мы совершенно ничего не знали!

– Потому и не знали, что Сергей этого не хотел. Ему вовсе не понравилось бы, чтобы весь институт обсуждал его семейные проблемы. Поставь себя на его место…

– Не дай бог! Да, Надя, – спохватилась Милка, – а почему тебя все это так заинтересовало?

– Да так… есть тут обстоятельства… – уклончиво ответила Надежда. – Большое тебе спасибо, ты мне очень помогла…

– Что это за обстоятельства? – не сдавалась Мила. – Ты уж расскажи! Сама говоришь, что я тебе помогла, а ты молчишь, как партизан на допросе! Это нечестно!..

– Ой, Мила, что-то опять тебя стало плохо слышно! – проговорила Надежда и оборвала разговор.

И опять она не услышала щелчок, который раздался, когда кто-то положил на рычаг трубку параллельного аппарата.

Надежда вышла в сад, приводя в порядок свои мысли и переваривая информацию, которую сообщила ей Милка.

Нет, эта девица, которая представилась ей Леной Баруздиной, никак не похожа на недоразвитую. Конечно, с тех пор прошло много лет, и самоотверженный труд Ольги мог принести заметные результаты, однако какие-то следы врожденной аномалии должны были сохраниться. А эта девушка выглядит вполне здоровой физически и психически…

Кроме того, те письма, которые Надежда прочла в компьютере Сергея. Это были письма совершенного ребенка, а ведь они написаны совсем недавно… Значит, настоящая Лена Баруздина в лучшем случае достигла развития восьмилетнего ребенка, а эта особа – самозванка…

За этими мыслями Надежда прошла значительную часть сада и оказалась в его более запущенном углу, позади садового сарая, где Павел держал свои инструменты. Впереди, за густыми кустами шиповника, показался старый колодезный сруб, оставшийся с тех пор, когда здесь была избушка Игната Сапрыкина.

Надежда хотела вернуться к дому, но вдруг небо над ней раскололось, на ее голову обрушился сильный удар, и Надежда Николаевна потеряла сознание.

Надежда пришла в себя от резкого, пронизывающего холода.

Она пошевелилась и почувствовала мучительную, пульсирующую боль в голове. А еще поняла, что лежит в воде. В холодной, затхлой, грязной воде.

Надежда застонала и открыла глаза.

Впрочем, от этого ей стало нисколько не легче: вокруг нее было темно, как в желудке у кита.

Она снова пошевелилась и мысленно произвела ревизию своего тела.

Кажется, переломов нет, только несколько ссадин, да голова буквально раскалывалась. Зато Надежда совершенно не могла понять, где находится и как она здесь оказалась. Она лежала в мелкой холодной воде, очень неудобно подогнув руки и ноги, вокруг были осклизлые деревянные стены.

Холодная вода натолкнула ее на спасительную мысль: Надежда как следует намочила в этой воде рукав и приложила его к голове, к тому самому месту, где мучительно пульсировала боль.

Это действительно помогло: боль съежилась и уползла куда-то в глубину, а там и совсем прекратилась.

В голове прояснилось, и Надежда вспомнила, как шла по саду, по его дальней части за сараем садовника. Вспомнила, что впереди, в нескольких шагах от нее, виднелся старый колодец.

Тут она поняла, где находится: в этом самом колодце… Отсюда и осклизлые бревенчатые стены, и холодная вода…

К счастью, этой воды было совсем немного, иначе она утонула бы прежде, чем пришла в себя.

Но вот вопрос – как она в этот колодец попала?

Потере сознания предшествовал удар.

Конечно, это мог быть солнечный удар, в результате которого она потеряла сознание… и сама свалилась в колодец?

Чушь собачья!

Значит, кто-то подкрался к ней сзади, ударил ее по голове и столкнул в этот колодец, надеясь…

Надеясь, что она здесь захлебнется и утонет.

Этот неизвестный злоумышленник не знал, что воды в колодце так мало, что утопить в нем можно разве что курицу или ребенка.

Ребенка!

Надежда вспомнила звонок Милки Родионовой, вспомнила всю историю, которую та для нее раскопала.

Историю первого брака Сергея Баруздина, историю его дочери Лены.

Его настоящей дочери.

Потому что та девица, которая приехала вчера в поместье, – наверняка самозванка.

И тут у Надежды словно глаза открылись, несмотря на окружающую темноту. Это именно она, фальшивая Лена Баруздина, напала на нее и сбросила в этот колодец!

Но почему? Чтобы Надежда ее не разоблачила, не раскрыла ее обман?

Но откуда эта самозванка узнала, что Надежда приблизилась к ее разоблачению? И вообще – для того чтобы попытаться убить человека, нужна очень серьезная причина. И еще – для этого нужен совершенно особый склад характера. Способна ли на такое эта девица?

Вдруг в голове у Надежды что-то щелкнуло, как будто под воздействием удара по голове, окружающей темноты и ледяной сырости колодца у нее в мозгу включился яркий свет, который озарил события последних, да и не только последних, дней.

Все случайности и оговорки, все необъяснимые происшествия и удивительные совпадения встали на свои места, как детали головоломки. Встали тем единственным образом, при котором не осталось ни одной лишней детали и ни одного пустого места…

«Вот как все было! – поняла Надежда. – Нужно объяснить это капитану Белкину, а то он так и будет блуждать в темноте…»

Но прежде всего нужно выбраться из этого колодца. Иначе она никому ничего не объяснит, и справедливость в этой истории никогда не восторжествует.

Для начала Надежда откашлялась, набрала в легкие побольше воздуха и попробовала громко крикнуть – вдруг кто-то услышит ее и придет на помощь!

Однако вместо крика у нее получился только едва слышный хрип, который не поднялся и до половины колодезного сруба.

Да и в том случае, если крик вырвется из колодца, поняла Надежда, очень невелика вероятность, что кто-то окажется поблизости – ведь это дальняя, заброшенная часть сада… Разве что Павел в свой сарайчик зайдет… Так это когда еще будет…

Так что приходилось рассчитывать только на себя.

Надежда приподнялась, постанывая от боли в онемевших конечностях, оперлась о стенки сруба и кое-как встала на ноги.

Задрав голову, она увидела над собой, на высоте примерно трех метров, щелястую крышку колодца, сквозь которую едва пробивалось подобие света.

Значит, версия случайного падения, и без того не слишком правдоподобная, полностью исключается: неизвестный злоумышленник (хотя Надежда почти не сомневалась, что знает его имя) не только столкнул ее в колодец, но и закрыл колодец крышкой, чтобы Надежду никто случайно не обнаружил и никто не услышал ее крики, если она каким-то чудом останется жива.

Надежда перевела дыхание, прислонилась спиной к скользким бревнам и прикинула, как она может взобраться по отвесной стене.

Выходило, что никак.

Стена была крутая, бревна скользкие, а она никогда не занималась альпинизмом и скалолазанием. Не говоря уже о не самом юном возрасте и неважной физической форме.

Так что же – сдаться и умереть здесь, в этой затхлой воде? Оставить все как есть, забыть про справедливость и воздаяние по заслугам?

Вряд ли кому-то придет в голову искать ее здесь. По крайней мере, в ближайшее время.

А тем временем фальшивая Лена будет наслаждаться жизнью, она вступит во владение собственностью Сергея…