Любимая девочка Мажора. Книга 1 (СИ) - Любимая Мила

— Плохой день? — раздался голос Евы Игоревны. Она улыбнулась и протянула мне стаканчик с кофе. — Держи-ка, взбодрись.

Женщина оглядела свой кабинет придирчивым взглядом, вздохнула и покачала головой. Я поставила песню на «стоп», чтобы не пропустить чего-то важного.

— Ох, ну я же просила не приносить эти цветы сюда! — она чихнула (явно аллергия на пыльцу имеется!) и упала в кресло. — Всё тащат и тащат проклятый гербарий.

— У вас новый поклонник? — улыбнулась и протянула руки к ближайшему букету. Лилии. Красивые, конечно, но у большинства людей на них странная реакция. Голова болит, всё кружится. — Давайте их уберём в приёмную?

—Ага, новый поклонник, — хмыкнула Ева Игоревна. — Скорее, давно забытый старый. Мира, иногда мужики становятся совершенно невыносимыми. Особенно, когда вспоминают про твой день рождения.

Да уж, лучше и не скажешь…

— У вас вроде ещё две недели назад был, — заметила. — Но, знаете, мой бывший вообще про мой день рождения забыл и даже не извинился.

— Какой негодяй! — она сделала большой глоток кофе. — А мой вот шлёт и шлёт, и шлёт! Всё не успокоится. Думает, что вернусь к нему. Отец Никиты.

— Вы разошлись? Наверное, тяжело.

— Тяжело было с ним, — отмахнулась Ева Игоревна. — Чуть бизнес по ветру не пустил. Хорошо, что Никита мальчик серьёзный… кошмар!

Она вскочила и заметалась в поисках своей сумочки, потом нашла её, вытащила какой-то листочек и с облегчением выдохнула.

— Мир, останешься за старшую? Совсем забыла, Ник заболел, надо лекарства купить горемычному, не успеваю ничего. А отчёты я как-нибудь завтра с утра подобью сама, пораньше приеду.

Никита заболел? Придурок! Под снегом стоял, без шапки!

— Сильно? — понимаю, что голос дрожит от волнения.

— Что сильно? — непонимающе переспросила женщина.

— Заболел. Никита, в смысле.

— Ну грипп, кажется. Отправила к нему своего врача с утра, но этот идиот выгнал её, представляешь? Лечиться не хочет.

Думала недолго. Точнее, совсем не думала. Все мозги напрочь отшибло.

— Давайте отвезу, — решила и поднялась на ноги. — А вы отчёты спокойно доделаете.

— Не знаю, — неуверенно протянула Ева Игоревна. — А тебе точно не сложно?

— Не сложно, — положительно закивала. — Мне самой в аптеку нужно, так что убьём одним выстрелом двух зайцев.

— Ой, солнышко! Ты очень выручишь! — она обняла меня и тут же сунула в руку записку со списком лекарств. — Здесь всё, что нужно. Адрес пришлю сообщением. И вот ещё – тут ключи и карточка.

А дальше я вылетела издательства с такой скоростью, словно за мной адские гончие по пятам гнались. В аптеку, потом на такси в другой конец города и двадцать минут просто искала вход в огромный дом. Район элитного класса, с кучей домофонов, переходов и дверей, которые непонятно куда вели. Видимо, Никита успел переехать на другую квартиру. Потому что этого места совсем не помнила. Какие-то неправильные тут парадные, совсем не питерские.

В итоге нашла нужную, поднялась на лифте на двадцатый пятый этаж, вставила ключ в замочную скважину и провернула его несколько раз по часовой стрелке.

Но даже и дверь открыть не успела, как она распахнулась и на меня обрушился злой рык Тарасова, по-другому не назовёшь.

— Сказал русским языком – никакие врачи не нужны! — посмотрел на меня и завис. — Ты?!

— Я, — утвердительно кивнула. — И я обязательно уйду, но только тогда, когда ты ляжешь в постель и выпьешь все лекарства.

— Кажется, точно грипп, — выдал Тарасов и молча исчез в квартире. Осталось только пойти следом. — Уже галлюцинации начались.

В огромной квартире Тарасова можно было бы запросто заблудиться при желании.

«Скромное» холостяцкое жилище представляло из себя двухуровневые апартаменты в классическом стиле лофт.

На первом этаже располагался кухонный гарнитур, шкафы с книгами и статуэтками из супергеройской вселенной (мальчики такие мальчики!), чуть дальше полукруглая барная стойка, а сквозь панорамные окна открывался прекрасный вид на город.

Это чисто по-питерски восхищаться крышами домов и шпилями соборов. Когда мы с мамой только переехали в город на Неве три года назад, то я откровенно не понимала красоты культурной столицы родной страны. Ужасные дороги, километровые пробки, жуткие, старые дома в центре и на окраинах. Навевают воспоминания о романах Достоевского.

Но спустя несколько месяцев поняла, что люблю Петербург всей душой. В каком городе мира ещё вы встретите кофейню на каждом шагу в самом неположенном для этого месте? Казалось, раньше просто не пила кофе. Здесь сама атмосфера была пропитана волшебством, романтикой, нежностью. Даже дождь имеет особенную прелесть.

Так что вид был замечательный. Прекрасный. Лучший.

Никита развалился на большом кожаном диване перед широкой плазмой и был погружен целиком и полностью в игровой гоночный симулятор. Носом шмыгает, но интерактивную баранку крутит, словно настоящий шумахер.

На второй этаж ведёт металлическая чёрная лестница, правда ступени выполнены из дерева, но тоже тёмного. Будто воздушная, парящая в воздухе. Кажется сравнительно безопасной, но с моей панической боязнью высоты я бы не рискнула тащить Ника в спальню.

— Тарасов, — заслонила собой экран и покачала головой. — Ты, как ребёнок. Выпей лекарства и спи.

Наверное, ему было настолько фигово, что он даже и слова мне не сказал. Закинулся таблетками и даже улёгся на диван, а потом и вовсе засопел в обе дырочки.

Накрыла парня тонким одеялом и дотронулась ладошкой до лба. Горячий. Настолько, что даже кожу обжигает. А волосы мокрые, да и сам весь тоже.

Ой, дурак! Умудрился заболеть прямо перед учёбой.

Сделала ему компресс и попыталась занять себя хоть чем-нибудь. Сварила куриного супчика. Сама есть не стала, а вот Тарасова точно придётся заставить. Потом сходила в ближайший магазин за замороженными ягодами для морса. Мама всегда готовила его в детстве, когда я болела.

На часах уже стукнуло одиннадцать вечера, а Ник до сих пор спал мёртвым сном. Решила ещё полчасика посидеть и ехать домой на такси.

Устроилась в кресле-качалке с чашкой кофе и любимым блокнотом. Он всегда у меня был с собой, если захочется в дороге порисовать. Сама не поняла, как окончательно расслабилась и уснула сладко-сладко.

Пять минут и пойду…

Проснулась от громкой музыки. Сердце в груди подскочило, заметалось, а я откровенно не понимала, что происходит. Блокнот и карандаш валялся на полу, весь первый этаж залил ослепительный белый свет.

Стоп. Это что утро? Проспала всю ночь? О, господи, нет!

Мда… ну, ты даёшь, Мира.

Подорвалась с места, бросила плед на кресло и кинулась в прихожую, незамедлительно врезавшись в твёрдую преграду на своём пути. Со всей дури корпусом впечаталась в Ника. А какого кренделя он вообще поднялся с постели?

— А ты почему не в кровати?

— А ты?

Что?

— В смысле, как ты здесь оказалась, Князева? — отодвинул в сторону и направился в сторону кухни.

Запоздало доходит, что парень только после душа. Ещё влажный, капельки воды стекают по волосам и по идеальному телу. Он в одном полотенце, обёрнутым вокруг бедер.

Мама моя, это слишком!

Сглотнула, пытаясь избавиться от безумного желания смотреть на него до бесконечности. Буквально с мясом и кровью взгляд оторвала.

— Мм, компот, — раздался голос Ника. Он почти залпом осушил весь графин. — Пить хочется жутко. Вкусно, кстати.

— Там ещё суп есть. Ты ешь, лечись, а я пошла. Лекарства на журнальном столике.

— Ты не ответила, — Тарасов оперся о барную стойку и чересчур внимательно на меня посмотрел. — Откуда ты взялась в моей квартире?

— Ева сказала, что ты заболел и попросила приехать, — пожала плечами. — Лекарства привезти.

— Ясно. Ева, значит.

Принялся слишком быстро поглощать суп, а потом всё запил большой кружкой кофе.

Неловкость между нами достигла немыслимых пределов. Мне хотелось с ним поговорить? Наверное. Но я просто не знала, как сказать, что спросить, с чего начать.