Пророчество атлантов - Томас Гриниас

Конрад стоял среди толпы, но и здесь его разглядели телохранители какого-то африканского президента. Пришлось улыбаться, как ни в чем не бывало.

Лифт трижды уходил, набитый пассажирами, прежде чем нашлось место для него. Йитс вошел и увидел, что кнопки были нажаты все до одной. Он печально вздохнул — дорога наверх обещала быть долгой. Лифт останавливался на каждом этаже: кто-то выходил, но ожидающих на площадках перед лифтом было больше.

— Залезай! Иисус для всех найдет место! — горланил какой-то техасец всякий раз, как двери лифта раскрывались. Его жена, изящная блондинка, не спускала взгляда с Конрада.

В конце концов в лифте остались только Йитс и пара из Техаса.

— От нас так легко не спрячешься, — неожиданно сказал муж, улыбаясь. На нагрудной визитке было написано, что его зовут Гарольд и что приехал он из Хайленд-Парка. — Жена говорит, что знает вас.

Конрад застыл на месте.

— Вы — пастор Джим, который написал книжку «Его церковь».

Йитс улыбнулся.

— Вам понравилась?

— Мне-то нет, а вот Мередит — да, — ответил Гарольд и повернулся к жене. Пластические хирурги изрядно над ней потрудились: липосакция талии, силиконовая грудь, — словно в нарушение всех законов естественного старения. Ей могло быть и тридцать, и пятьдесят, смотря как давно она делала инъекции от морщин. — Я же обещал тебе, крошка, здесь все большие шишки соберутся.

— А вы гораздо моложе, чем на фото, — сказала Мередит и возбужденно сжала его локоть. Гарольд, похоже, не замечал.

Конраду вспомнилось что-то из всегдашних наставлений Серены.

— Никогда не судите по внешности, Мередит, ибо Господь судит по сердцам нашим.

— Святые слова, пастор Джим! — ахнула осчастливленная Мередит.

Дверь лифта открылась на десятом этаже, и Конрад вздохнул с облегчением. Он помахал на прощание Гарольду и Мередит, прошел по коридору к номеру 1013, осмотрелся и вставил в прорезь замка пластиковую ключ-карту, полученную от Серены. Как только Конрад очутился внутри, он тут же позвонил в обслуживание номеров.

— Я бы хотел заказать горячий сандвич с пастромой из вашего вечернего меню. Да, и бутылку пива «Сэм Адамс».

После этого Конрад прошел в ванную и включил душ. Пока вода нагревалась, он вынул серебряную табличку из кармана плаща и коснулся отметины от пули Сиверса, что летела прямо в сердце. Йитс положил серебряную табличку на столик перед зеркалом, рядом с золоченым пригласительным билетом, на котором было вытиснено:

«Пятьдесят седьмой ежегодный молитвенный завтрак с президентом.

Четверг, третье июля 2008 года».

Рядом с билетом лежала репродукция размером 10 на 14 дюймов: «Портрет семейства Вашингтон». Похоже, днем мистер Андерсон посетил новый музей в Маунт-Вернон — тут же лежал чек из сувенирной лавки.

«Недурно, Серена», — отметил Конрад.

Выйдя из душа, он открыл шкаф: Серена подготовила ему гардероб на все случаи жизни. Однако Конрад надел банный халат и стал дожидаться Серену, надеясь на сандвич с пастромой — он умирал с голода.

Время шло, но ни Серены, ни сандвича все не было, а репродукция «Портрета семейства Вашингтон» Эдварда Сэвиджа не давала сидеть спокойно. Картина уже помогла ему найти небесную сферу. Может, в ней скрыта еще какая-нибудь тайна? К примеру, что означает звездная карта на глобусе? Но кроме колонны — точнее, двух колонн по обе стороны вида на Потомак — ничего нового на картине Конрад не заметил. В Маунт-Вернон, естественно, не было никаких колонн.

Йитс вспомнил огромное изображение храма царя Соломона, которым масоны закрыли потайной выход из подземелья. Там тоже были колонны, но не такие, как у Сэвиджа. Что-то не так с этими колоннами… Неожиданно до него дошло: на капителях колонн у входа в храм царя Соломона возвышались два шара.

Два, а не один.

Подсказка на портрете Сэвиджа все это время вертелась перед глазами! Так вот почему на астрономической карте сияли два солнца.

Значит, где-то есть вторая сфера!

«Ну конечно, их и должно быть две, — запоздало подумалось ему. — Старик Геркулес наверняка знал об этом. Почему же он мне ничего не сказал?»

Конрад еще раз внимательно посмотрел на картину Сэвиджа: если есть два солнца и два глобуса, то и хранилищ на земле должно быть два. Веер Марты Вашингтон указывал на краеугольный камень Капитолия на востоке, а ее внучка — девственница, символ «Девы» на картине, — придерживала карту Ланфана так, что пальцы покоились на линии западного горизонта в центре гарды на шпаге Вашингтона, то есть внутри знака Солнца.

Получалось, что второй глобус надо искать где-то… разумеется, в Джорджтауне! Однако загвоздка в том, что там нет ни одной достопримечательности, мало-мальски связанной с астрономией, — это Конрад знал наверняка или почти наверняка.

Он сидел, мысленно перебирая возможные варианты, как вдруг раздался стук в дверь. Конрад посмотрел в глазок — в коридоре стояла Брук.

Черт, как некстати!

— Конрад, я знаю, что ты там, — сказала она. — Я видела тебя в холле. Впусти меня, пожалуйста. Тебя все ищут, и мне страшно.

Йитс представил картину: Серена возвращается, а Брук стоит под дверью. То-то будет весело. Нет уж, лучше пусть войдет. Он открыл дверь.

Брук, одетая в дорогое платье — не слишком вызывающее, но и не скрывающее роскошную фигуру, — быстро огляделась: серебряная табличка на столике не укрылась от ее внимательного взгляда. Брук обняла и поцеловала его.

— Слава Богу, ты жив, Конрад. Где тебя носило? Что вообще происходит? То полиция с расспросами, то ФБР, а теперь твое лицо в новостях на всех каналах. Мне звонил режиссер, интересовался тобой — говорят, что ты в списке самых разыскиваемых преступников.

— Ты не поверишь.

— А кто тогда тебе поверит?

— Меня разыскивают в связи со взрывами в Капитолии и Библиотеке конгресса. А еще обвиняют в убийстве.

— Эти обвинения — правда? — потрясенно спросила Брук.

— В общем, да. Но я не убивал тех, кого на меня пытаются повесить.

— То есть ты убил других?

— Ага.

— Ничего себе. Давай-ка рассказывай все.

ГЛАВА 34

«Мать твою, Йитс!»

Сиверс отделался от врачей в университетской клинике и уже через несколько минут вернулся в Библиотеку конгресса. Он приказал перекрыть все входы и выходы, заявив, что это — дело государственной безопасности. Сиверс, осторожно придерживая забинтованный обрубок пальца, яростно пинал все, что подворачивалось под ногу в подземной комнате, найденной Йитсом. Раскрытый шар небесной сферы пустовал в углу.