Цвет сверхдержавы - красный 1 Трамплин для прыжка - Симонов Сергей

После прочтения "тех документов" и нескольких обсуждений с военными экспертами Никита Сергеевич осознал, что его увлечение ракетами вместо остальных видов вооружений, хотя и сэкономило для страны миллиарды рублей, но и принесло стране и её вооруженным силам не меньший ущерб. В итоге он пришёл-таки к выводу, что оснащение вооружённых сил должно быть сбалансированным. Армию же в целом он так или иначе собирался сокращать. Содержать громоздкую пятимиллионную армию у страны денег не было.

Эту информацию Хрущёв обдумывал несколько дней. Постепенно у него сложилась общая картина действий. Обсудив варианты сначала с сыном, затем с полковником Худяковым, Никита Сергеевич пригласил на экскурсию в ОКБ-23 конструктора авиационных двигателей Николая Дмитриевича Кузнецова.

Бомбардировщик у Мясищева вышел впечатляющий, особенно внешне. Владимир Михайлович, будучи по натуре новатором, заложил в машину множество перспективных технических решений. С их количеством он даже переборщил, что потом сказалось на трудностях освоения самолета в эксплуатации. Пока же члены правительства во главе с Хрущёвым ходили по ангару вокруг гигантского бомбардировщика, разглядывали, удивлялись...

Разговор продолжился на третьем этаже главного здания КБ. Стены зала были увешаны плакатами, иллюстрировавшими устройство нового бомбардировщика, схемы его боевого применения, а также перспективные проекты ОКБ-23.

Основная проблема дальней авиации в то время состояла в невероятной прожорливости традиционных реактивных двигателей. Дозаправка в воздухе ещё только разрабатывалась. Зенитные ракеты большого радиуса действия, способные достать высотные цели, только начали появляться. Основной тактикой, к примеру, американской стратегической авиации был прорыв к цели плотной группой самолётов, на большой скорости и как можно большей высоте.

Американцы решали проблему недостаточной дальности вынесением передовых баз как можно ближе к границам СССР. Их базы окружали территорию Советского Союза с запада, юга и востока. У нашей авиации такого преимущества не было. В случае войны бомбардировщикам предстояло прорываться в США кратчайшим путём через Арктику, Северный полюс и территорию Канады. На этом пути их ждала объединённая система ПВО североамериканского континента — NORAD. И у бомбардировщиков не было шанса вернуться — даже теоретически у них на тот момент не могло хватить керосина на обратный путь.

Поэтому Мясищев предложил необычную тактику боевого применения: прорвавшиеся бомбардировщики после сброса бомб должны были прорываться через территорию США в Мексику. Там экипажи должны были покидать самолёты на парашютах. Дорогостоящие бомбардировщики в этом случае получались гарантированно одноразовыми. Противник при этом получал преимущество — американские бомбардировщики теоретически имели возможность вернуться на свои базы.

Можно спорить о том, сколько бомбардировщиков с той и с другой стороны имеют шансы прорваться к целям, а затем вернуться на базы, и сколько баз к тому времени уцелеет, и будет ли им куда возвращаться. Но одноразовый бомбардировщик Хрущёва однозначно не устраивал.

Никита Сергеевич внимательно выслушал доклад Мясищева, посвящённый тактике боевого применения 3М, а также доклад представителя ВВС. А потом ехидно спросил:

— А с правительством Мексики вы свою схему согласовали? Или у вас там тёща живёт? (Реальные фразы Н.С. Хрущёва здесь и далее выделены)

Мясищев и генералы обескураженно замолчали. Потом попытались сослаться на традиционный нейтралитет Мексики.

Никита Сергеевич не отступал:

— О каком нейтралитете может идти речь под боком у гиганта, на которого бросают атомные бомбы, а потом бегут от него прятаться к соседу? И вообще, товарищи, почему вы думаете, что вашему бомбардировщику удастся прорваться к цели? Какова вероятность преодоления противовоздушной обороны США? Вот у нас Семен Алексеевич Лавочкин создаёт управляемые зенитные ракеты для противовоздушной обороны. Вы думаете, у американцев нет ничего подобного?

— Вот, Андрей Николаевич Туполев, не побоялся самому Сталину сказать всё как есть — на современном уровне техники реактивный бомбардировщик не может, взлетев в СССР, достичь территории США и вернуться обратно, — продолжал Хрущёв. — Поэтому он взялся за реальную задачу — построить реактивный бомбардировщик для действий в Европе. И он сделал его. Ту-16 отличная машина.

В зале сгустилось тягостное молчание. Мясищев и авиационные генералы сидели, не зная, куда девать глаза. Никита Сергеевич, кряхтя, поднялся и вышел к доске, на которой конструкторы в ходе обсуждений мелом писали формулы.

— Значит, так, товарищи. Конструкторы не зря старались, машина получилась хорошая, нужная, не следует только приписывать ей того, что она сделать не в состоянии, — сказал Никита Сергеевич. — А теперь давайте наметим, в каком направлении нужно работать, чтобы мы Америку всё-таки могли достать.

— Задача первая. Самолёту не хватает топлива. Передовых баз у нас нет, и не будет. Нет у нас в западном полушарии союзников. Значит, топливо надо суметь сэкономить, уменьшив его расход на километр пути. Я не случайно пригласил на наше совещание Николая Дмитриевича Кузнецова. Николай Дмитриевич! Что вы скажете относительно двухконтурного реактивного двигателя? — спросил Хрущёв.

— Идея очень перспективная, Никита Сергеевич, — поднялся со своего места Кузнецов. — По расчётам, двухконтурный двигатель значительно экономичнее обычного. Но таких двигателей в Советском Союзе ещё не строили. (Первый двухконтурный ТРД НК-6 в реальной истории Кузнецов сделал в 1958 году).

— А вы попробуйте, Николай Дмитриевич, — предложил Хрущёв. — Сами видите — авиаконструкторы без такого двигателя, как без рук. Да и стране экономичный реактивный двигатель необходим. Нам ведь не только бомбардировщики делать, нам людей и грузы возить надо. А страна у нас большая. Считайте это официальным заданием партии и правительства. Постановление ЦК и Совета министров выйдет через несколько дней. А вы, Владимир Михайлович, подготовьте Николаю Дмитриевичу техническое задание на двухконтурный двигатель для вашего 3М.

Мясищев кивнул.

— Теперь направление работ для вас, Владимир Михайлович, — продолжал Хрущёв. — Если топлива на обратный путь не хватит, передовых баз нет, двухконтурного двигателя пока тоже нет, значит, топливо нужно где-то взять? Тогда надо делать систему дозаправки в воздухе.

— Мы тоже думали над проблемой дозаправки в воздухе, Никита Сергеич, — сказал Мясищев.

Генералы и конструкторы оживлённо зашумели, обсуждая идею, предлагая варианты. Хрущёв усмехнулся — идея обрела жизнь и пошла в народ — теперь не угаснет.

Подождав немного, он покашлял, привлекая внимание собравшихся.

— Теперь, товарищи, что касается прорыва ПВО. Считаю, что сложившаяся тактика несовершенна, — продолжил Хрущёв. — Смотрите сами.

Никита Сергеевич размашистой кривой линией от левого до правого края доски обозначил поверхность Земли. Затем схематично изобразил у левого края доски невысокие холмы с растущими на них ёлками. Квадратиком с сегментом круга обозначил радар, рядом нарисовал вертикальную палочку с треугольными крыльями — зенитную ракету. Над Землёй, в атмосфере, двумя треугольничками с хвостиками появились американские перехватчики. В центре доски Хрущёв в виде огурца со стреловидным хвостом обозначил мясищевский 3М.

Затем провел две условно прямых линии от радара, обозначив верхнюю и нижнюю границу зоны обнаружения. Такие же линии он провел от радара одного из перехватчиков. Генералы сразу смекнули, что это за линии, и теперь слушали и смотрели с напряжённым вниманием.

— Смотрите, товарищи, — продолжил Хрущёв. — Сейчас ваш самолёт летит высоко над землёй. Соответственно, видно его издалека. А если на подходе к границе зоны обнаружения самолёт снизится и пойдёт низко? — Хрущёв нарисовал второй огурец с хвостом над самой поверхностью земли, под нижней границей зоны обнаружения наземного радара. — Как видим, наземная ПВО его на такой высоте не увидит. Да и перехватчики тоже не увидят — нынешние радары на фоне земли цели различают плохо.

— Топлива не хватит, Никита Сергеевич, — возразил Мясищев. — На малой высоте расход топлива будет ещё больше, а мы и так уже на пределе.

— Ну, с топливом мы уже знаем, что надо делать, — ответил Хрущёв. — Уверен, вы с Николаем Дмитриевичем этот вопрос одолеете. Но вот зенитные ракеты одолеть сложнее. А зачем нам лезть туда всем самолётом? Давайте рассматривать бомбардировщик как платформу для запуска ракет воздушного базирования. Причём, ракеты будем использовать двух видов: крылатые, они полетят низко, мы их научим летать, огибая рельеф местности. Задача это сложная, но решаемая. И аэробаллистические. Они сбрасываются с самолёта, а затем делают вот так, — Никита Сергеевич нарисовал перед носом нижнего огурца изящную (в меру своих способностей) параболу, упирающуюся в американский радар. Затем дорисовал над радаром большую, слегка кривоватую поганку. — Бздыньк, и в дамках. А крылатые ракеты дальше полетели. В Вашингтон.