С.С.С.М. - Мария Чепурина

– И все коммунисты, – добавил Гюнтер.

– Нас было четверо… – вздохнул Яков Яковлевич. – Профессор Синицын не смог пережить этого кошмарного похищения…

– Еще с нами работал Уильямс из Ангелики. Не знаете ли вы что-то нибудь о его судьбе? – вспомнил Юбер.

– Он умер, – ответил Кирпичников, пряча глаза. – Все, что знаю о нем, я расскажу вам по дороге отсюда. Думаю, нам не стоит задерживаться на фабрике.

– И правда! – спохватился Яков Яковлевич. – Который нынче час? Рабочие скоро придут на смену, да и Гласскугель может нагрянуть с проверкой когда угодно. Он заявляется сюда чуть ли не каждый день. Трясет нас за воротники и требует скорее изобрести оживин!

– А вы… изобрели его? – робко спросил Кирпичников.

Ученые переглянулись.

– Для фашистов – нет, – тихо ответил Заборский. – Для фашистов мы безмозглые дармоеды, которые ни на что не способны. А так…

Он залез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда маленькую пробирку с бесцветной, на первый взгляд не отличающейся от воды жидкостью.

Глаза Краслена загорелись.

– Мы должны немедленно отправиться в Ангелику! – воскликнул он. – Как, вы до сих пор не знаете?! Буржуи тоже прознали о ваших опытах и выкрали тело Вождя, чтобы предотвратить его оживление! Но я знаю, где оно хранится! Мы туда проникнем… И тогда мировая революция неизбежна!

– Стало быть, надо пробираться к морю, чтобы сесть на пароход, отправляющийся в Ангелику? – спросил Яков Яковлевич. – Или найти дирижабль? Самолет? У кого-нибудь есть деньги на билеты?.. Ох… Ума не приложу, как мы отсюда выберемся…

– У меня есть предложение, – сказал Юбер. – До моря отсюда очень далеко, а рисковать мы не можем. Гораздо быстрее добраться до шармантийской границы. Доберемся до города Берр-сюр-Ривьер, там у меня есть родня. Дальше сядем на самолет и спокойно долетим до Ангелики.

– А как мы пересечем границу без документов? – спросил Заборский.

– Действительно… – озадачился Краслен.

– Значит, сделаем так, – решил Вальд. – Неподалеку отсюда есть городок Виллендорф. В нем базируется сильная коммунистическая ячейка. У меня есть адреса, пароли, явки. Уверен, что ребята помогут нам с документами и предоставят немного денег.

– Значит, туда, – решил Кирпичников.

– А как? Пешком?

– Видимо, ничего другого нам не остается…

– Нет, нет, это провальный план! Это невозможно! Мы погибнем! Нас поймают уже через час, помяните мое слово! – заворчал старик Заборский.

– Пойдемте-ка наверх, – предложил Кирпичников. – Там есть несколько комплектов фашистской униформы, оставшейся без хозяев. Правда, она кое-где продырявлена… Но, думаю, эти костюмчики существенно облегчат нам путь.

Наверху, там, где четверть часа назад происходила освободительная битва угнетенных с угнетателями, бывшие заключенные уже раздели убитых штурмовиков и решали, кому достанется форма. В результате ее все-таки уступили Краслену – в благодарность за то, что организовал восстание и обмен на обноски ученых и все оружие.

– Ну что, товарищи, отправляемся? – спросил Кирпичников, переоблачившись второй раз за сутки.

– Постойте! А раненые? – обеспокоился Заборский, глядя на бледных людей, которым делали перевязки с помощью разорванных тюремных роб.

– Ну Яков Яковлевич! – Краслен всплеснул руками. – У нас все равно ничего нет, чтобы помочь: ни лекарств, ни инструментов! Лучшее, что можно сделать для них, это поскорее воскресить Вождя.

– Подождите… – Гюнтер Вальд замешкался. – Заборский прав. Мы не можем уйти просто так. Я давал клятву Гиппократа! Черт возьми, мы оставили умирать столько пленников только ради того, чтобы скрыть от фашистов оживин! Надо хоть как-то загладить свою вину перед человечеством!

– Но… – начал Кирпичников.

Заборский и Вальд его не слушали: они уже хлопотали возле раненых и вытаскивали заветные пробирки.

– Что они делают?!

– Не беспокойтесь, – ответил Краслену Юбер. – Мы сделали оживина с запасом. Восемь-десять мертвецов или двадцать – тридцать больных. Ах да, вы ведь не знаете… Оживин способен не только воскрешать. Это мощный активатор иммунных и регенеративных процессов в организме.

– Стало быть, лекарство от всех болезней?

– Не совсем. При опасных травмах оживин действительно показан: благодаря ему раны затянутся намного быстрее. Но вот от простуды я бы пить его не стал: оживин даст организму гораздо большее «ускорение», чем нужно для победы над насморком, и последствия могут вас неприятно удивить!

– Главное, чтобы Вождю хватило… – пробормотал Кирпичников, глядя на то, как раненые глотают прозрачное вещество из пробирок и на глазах розовеют, оживают, улыбаются.

– Хватит всем, хватит! – отвечал Юбер.

Сам он смотрел на изрезанные лазером останки погибших в бою заключенных: очевидно, мечтал воскресить кого-нибудь, но сожалел, что трупы безнадежно разрушены. Кирпичников как раз подбирал какие-нибудь аккуратные слова, чтобы попросить ученых экономить оживин и поторапливаться, когда к нему с Юбером подбежал Заборский, держащий на руках тело маленькой, лет пяти, девочки с несколькими лазерными ранами.

– Как вы думаете, – возбужденно спросил Яков у шармантийца, – мы сумеем?.. Она целая! Смотрите, почти целая!

– Вы же сами знаете, что такие повреждения сами по себе не затянутся! – ответил Юбер. – Сначала нужно восстановить жизненно важные органы, зашить дыры, а потом уже пытаться!

– Но я хочу попробовать!

– В этом нет смысла! – ответил Юбер. – Она тут же снова умрет от тех же самых ранений! Я понимаю вас, но…

– Оставим ее! – попросил Кирпичников. – Нам нужно скорее бежать! Война не обходится без жертв, никто из нас не виноват в том, что девочка погибла! Ни к чему рисковать собой, рисковать всем будущим человечества…

– Возьмем ее с собой, – сказал Заборский. – Возьмем с собой и оживим, как только окажемся в укрытии, как только получим оборудование для операции! Иначе я не сойду с этого места!

«Несносный старикашка! – подумал Кирпичников. – Где он видел, чтобы герои приключенческих книг и спасители человечества таскали с собой маленьких детей?!»

– Кажется, в нашем подвале был мешок подходящего размера! – заметил возникший рядом и через секунду снова убежавший Гюнтер.

«Мое мнение уже никого не интересует, – удрученно подумал Краслен. – Гнилая интеллигенция! Хотя… может быть, они правы и это я очерствел за время работы в концлагере?»

– Будешь жить, будешь жить, зайка! До самого коммунизма доживешь! – бормотал Заборский, прижимая к себе еще не остывшее тельце.

За его действиями неотрывно следил один из бывших заключенных.

– Што ви хотите сделат с моя дочерю? – спросил он наконец на плохом брюннском языке.

– Это ваша дочь?! – хором воскликнули Заборский и Юбер.

Через минуту группа коммунистов-оживителей пополнилась еще одним человеком. Благо лишний комплект фашистской формы для папаши нашелся.

Спустя час на шоссе Клоппенберген – Виллендорф пятеро штурмовиков остановили грузовик со свиными консервами.

– Слава Шпицрутену! До города довезешь? – спросил водителя самый молодой из компании.

Тон вопрошающего был задорным и угрожающим одновременно, так что шофера неудержимо потянуло согласиться. Сопротивляться своему желанию он не стал.

– Шпицрутену – слава! Залазьте.

Молодой штурмовик и еще один, постарше, уселись в кабину. Остальные, тоже не мальчики, залезли в кузов и устроились там прямо на коробках со свининой. Багажа у них было всего ничего: один серый мешок с чем-то крупным. Наверно, с едой.

– Как дела, приятель? – подмигнул водителю молодой пассажир. – Что в городе говорят?

– Ну… – По лысине шофера пробежала капля пота. – Говорят, что при фашистах жить отлично.

– А еще что? – спросил старый.

– Э-э-э… – Водитель покраснел. – Хм… Рыжих давим… Коммунистов обезвреживаем… Все у нас прекрасно!

– А с войны какие новости? – попутчики никак не унимались.

– Силы нашей обороны, осуществляя атаку по всем направлениям, жмут шпляндских и фратрийских бандитов, заставляя их сдаваться в плен целыми ротами! Торжество брюннского оружия близко, как никогда! Война будет молниеносной! Да здравствует победа! Да здравствует победа! Да здравствует победа! – оттарабанил водитель и с надеждой, краем глаза глянул на фашистов.

– Да ты, дружище, замечательно осведомлен в политической обстановке! – одобрили его «изложение» Краслен и Гюнтер. – Партия была бы тебе благодарна, если бы ты ехал чуточку побыстрее.

– Так точно! – вокликнул шофер.

Грузовик рванул с места, роняя консервы.

Всю дорогу перепуганный водитель пересказывал попутчикам услышанную по радио пропаганду и выкрикивал фашистские лозунги. Дорога была недолгой, но Кирпичников и Вальд так утомились от изъявлений лояльности, что, решив хоть немного разрядить атмосферу, начали насвистывать «Рио-риту». Водитель покорно подпевал им.