Кошка среди голубей - Агата Кристи

Но я сильно подозреваю, мисс Шапленд, что та пожилая женщина, которую я навестил, живущая в маленькой деревне с сиделкой-компаньонкой, которая за ней ухаживает, пожилая женщина, действительно психически нездоровая, со спутанным сознанием, – вовсе не ваша мать. Она служила для вас предлогом, чтобы отлучаться с работы и уезжать от друзей. Те три месяца этой зимой, которые вы провели у своей матери, когда ей якобы стало хуже, охватывают время, когда вы ездили в Рамат. Не под именем Энн Шапленд, а под именем Анжелики де Торедо, испанки или почти испанки, танцовщицы кабаре. Вы занимали в отеле номер рядом с номером миссис Сатклифф, и каким-то образом вам удалось подсмотреть, как Боб Ролинсон прятал драгоценные камни в ракетке. У вас не было возможности заполучить эту ракетку тогда, так как началась внезапная эвакуация всех британцев, но вы прочли ярлыки на багаже, и легко было отыскать его владельцев. Получить должность секретарши в школе оказалось нетрудно. Я навел справки: вы заплатили внушительную сумму денег бывшей секретарше мисс Булстроуд за то, что она освободила эту должность под предлогом «нервного срыва». А у вас была готова вполне правдоподобная история. Вам поручили написать серию статей о знаменитой школе для девочек на основе наблюдений «изнутри».

Все это казалось вам очень легким, не так ли? Если пропадет ракетка одной из девочек, что с того? Или еще проще: вы пойдете ночью в спортивный павильон и достанете камни. Но вы не учитывали мисс Спрингер. Возможно, она уже видела, как вы рассматриваете ракетки. Возможно, она просто случайно проснулась той ночью. Мисс Спрингер пошла за вами туда, и вы ее застрелили. Позже мадемуазель Бланш попыталась вас шантажировать, и вы ее убили. Для вас это естественно – убивать, не так ли?

Он умолк. Монотонным, официальным голосом инспектор Келси зачитал арестованной ее права.

Женщина не слушала. Повернувшись к Эркюлю Пуаро, она тихим голосом выплеснула поток выражений, шокировавших всех присутствовавших.

– Фу! – произнес Адам, когда Келси увел ее из комнаты. – А я-то считал ее милой девушкой…

Мисс Джонсон стояла на коленях возле мисс Чедвик.

– Боюсь, она серьезно ранена, – сказала она. – Лучше не трогать ее, пока не придет врач.

Глава 24

Пуаро объясняет

Миссис Апджон, бродя по коридорам школы Мидоубэнк, забыла волнующую сцену, участницей которой только что стала. В этот момент она была лишь матерью, которая ищет своего ребенка. Женщина обнаружила дочь в пустом классе. Джулия склонилась над столом, слегка высунув язык, и увлеченно трудилась над сочинением.

Она подняла глаза и вздрогнула. Потом бросилась к матери и обняла ее.

– Мамочка!

Затем, со свойственной ее возрасту застенчивостью, стыдясь своей несдержанности, она разжала руки и заговорила нарочито небрежным тоном, даже почти с упреком:

– Что-то ты слишком рано вернулась, мамочка!

– Я прилетела обратно, – ответила миссис Апджон, почти оправдываясь, – из Анкары.

– Вот как! – сказала Джулия. – Ну, я рада, что ты вернулась.

– Да, – согласилась миссис Апджон. – Я тоже очень рада.

Они смотрели друг на друга смущенно.

– Что ты тут делаешь? – спросила миссис Апджон, подходя ближе.

– Пишу сочинение для мисс Рич, – ответила Джулия. – Она задает такие интересные темы.

– Какая тема на этот раз? – спросила миссис Апджон. Она наклонилась над столом.

Тема была написана наверху страницы. Ниже стояли девять или десять строчек, написанных неровным, размашистым почерком Джулии. «Сравнение отношения Макбета и леди Макбет к убийству», – прочла миссис Апджон.

– Ну, – с сомнением в голосе сказала она, – эту тему нельзя не признать злободневной.

Она прочла начало эссе дочери. «Макбету, – написала Джулия, – нравилась мысль об убийстве, и он много о нем думал, но ему нужен был толчок, чтобы он начал действовать. Когда он начал, то ему понравилось убивать людей, и у него исчезли сомнения и страхи. Леди Макбет же была просто жадной и честолюбивой. Ей было безразлично, что надо делать, чтобы получить то, чего ей хочется. Но когда она это сделала, то обнаружила, что ей все-таки это не нравится».

– Язык у тебя не слишком элегантный, – сказала миссис Апджон. – Мне кажется, тебе надо его немного отшлифовать, но в чем-то ты, несомненно, права.

Инспектор Келси заговорил почти жалобным тоном.

– Вам-то хорошо, Пуаро. Вы можете говорить и делать много такого, чего не можем мы, и я признаю, что вы поставили хороший спектакль. Застали ее врасплох, заставили поверить, что мы нацелились на Рич, а затем внезапно появилась миссис Апджон, и это заставило ее потерять голову… Слава богу, что она сохранила этот пистолет после того, как застрелила Спрингер. Если окажется, что пуля соответствует…

– Она будет соответствовать, mon ami[26], непременно, – сказал Пуаро.

– Тогда мы арестуем ее за убийство мисс Спрингер. И, насколько я понимаю, мисс Чедвик в очень тяжелом состоянии… Но, послушайте, Пуаро, я все же не понимаю, как она могла убить мисс Ванситтарт. Это физически невозможно. У нее железное алиби, если только молодой Рэтбоун и все служащие «Ле Нид Соваж» не в сговоре с нею.

Пуаро покачал головой.

– О нет, – сказал он. – Ее алиби абсолютно надежно. Да, она убила мисс Спрингер и мадемуазель Бланш. Но мисс Ванситтарт… – Бельгиец на мгновение заколебался, посмотрел на мисс Булстроуд, которая сидела и слушала его. – Мисс Ванситтарт убила мисс Чедвик.

– Мисс Чедвик? – воскликнули в один голос директриса и полицейский.

Пуаро кивнул:

– Я в этом уверен.

– Но… почему?

– Я думаю, – ответил сыщик, – что мисс Чедвик слишком любила Мидоубэнк… – Его взгляд снова остановился на мисс Булстроуд.

– Понимаю, – сказала та. – Да, да, я понимаю… Мне следовало знать. – Она помолчала. – Вы хотите сказать, она…

– Я хочу сказать, что она начинала здесь вместе с вами, что она всегда считала Мидоубэнк вашим с ней совместным рискованным начинанием.

– В каком-то смысле так оно и было, – согласилась мисс Булстроуд.

– Совершенно верно, – сказал Пуаро. – Но это только финансовый аспект. Когда вы завели разговор об уходе на покой, она считала себя вашей преемницей.

– Но она слишком стара, – возразила мисс Булстроуд.

– Да, – ответил Пуаро, – она слишком стара и не подходит на роль директрисы. Но сама она так не считала. Мисс Чедвик думала, что, когда вы уйдете, она станет директрисой Мидоубэнка, что само собой разумеется. А потом она обнаружила, что это не так. Что вы рассматриваете другого человека, что вы остановились на Элинор Ванситтарт. А мисс Чедвик любила Мидоубэнк. Она любила школу и не любила Элинор Ванситтарт. Я думаю, под конец она ее возненавидела.

– Это возможно, – согласилась мисс Булстроуд. – Да, Элинор Ванситтарт была… как бы это сказать… она всегда была очень самодовольной, относилась ко всему с чувством превосходства. Это трудно вынести, если ты ревнуешь. Вы ведь это имеете в виду, правда? Чедди ревновала.

– Да, – ответил Пуаро. – Она ревновала Мидоубэнк, и ревновала его к мисс Ванситтарт. Ей невыносимо было думать о Мидоубэнке и мисс Ванситтарт как о едином целом. А затем, вероятно, что-то в вашем поведении навело ее на мысль, что вы собираетесь изменить свое решение…

– Я действительно собиралась, – ответила мисс Булстроуд. – Но не в ее пользу, как, возможно, считала Чедди. Собственно говоря, я стала думать о более молодой преемнице, чем мисс Ванситтарт… Я обдумала это, потом сказала: «Нет, она слишком молода…». Это произошло в присутствии Чедди, я помню.

– И она решила, что вы говорите о мисс Ванситтарт. Что вы считаете ее слишком молодой. Мисс Чедвик была полностью с вами согласна. Она думала, что ее опыт и мудрость, которой она обладает, гораздо важнее. Но потом в конце концов вы вернулись к своему первоначальному решению – выбрали Элинор Ванситтарт как верную кандидатуру и оставили ее руководить школой на эти выходные. Вот что, по-моему, произошло. В ту ночь воскресенья мисс Чедвик не спалось, она встала и увидела свет на теннисном корте. Она пошла туда, как и рассказывала. Только одно в ее истории отличается от реальных событий. Она взяла с собой не клюшку для гольфа. Она взяла один из мешков с песком из кучи в холле. Мисс Чедвик шла туда, готовясь к встрече с грабителем, с тем человеком, который во второй раз проник в спортивный павильон. Она держала наготове мешок с песком, чтобы защищаться, если он на нее нападет. И что она обнаружила? Она увидела Элинор Ванситтарт, стоящую на коленях перед шкафчиком, и подумала, возможно (ведь я, – заметил между прочим Пуаро, – хорошо умею проникать в мысли других людей), она подумала: если бы я была вором, грабителем, то подошла бы к ней сзади и ударила ее по голове. И когда эта мысль пришла ей в голову, почти не сознавая, что делает, она подняла мешок с песком и ударила. И вот Элинор Ванситтарт мертва, она убрала ее с дороги. Тогда, я думаю, мисс Чедвик пришла в ужас от своего поступка. И с тех пор это ее терзало, потому что она не была прирожденной убийцей. Ею руководили, как и некоторыми другими людьми, ревность и одержимость. Одержимость Мидоубэнком. Теперь, когда Элинор Ванситтарт умерла, она была совершенно уверена, что станет вашей преемницей в Мидоубэнке. Поэтому она не призналась. Она рассказала все полицейским точно так, как это произошло, кроме одного существенного факта – что именно она нанесла удар. Но когда ее спросили о клюшке для гольфа, которую, наверное, взяла с собой мисс Ванситтарт, так как нервничала после всего, что случилось, мисс Чедвик быстро ответила, что это она принесла ее туда. Поскольку не хотела, чтобы вы хоть на секунду подумали, что это она держала в руках мешок с песком.