Принц Лакронии - Евгения Сергеевна Теплова

чувствуя ни рук ни ног. Где-то на задворках сознания свербела мысль, что надо поскорее бежать отсюда, но воля их ослабла. А вот послушно следовать за колдуном не требовало никаких усилий.

– Не волнуйтесь, вы скоро перестанете мёрзнуть, – успокаивал колдун, – то есть перестанете ощущать холод.

Звучало утешительно, о наказах Порфа оба забыли напрочь. Колдун завёл их в комнату, которая, с одной стороны, напомнила Принцу его кладовку, с другой – комнату в башне Арбена. Здесь стояли сундуки, ломящиеся от драгоценностей, а на полках – сосуды, свёртки, книги – все покрытые инеем.

– Плата за заморозки? – догадался Принц.

– Да, – подтвердил колдун, – всем почему-то кажется, что хорошо оплаченная заморозка действует лучше. Они не знают, что на самом деле расплачиваются частичкой души.

– То есть они расплатились, но не остались? – уточнила Лили.

– Да. К кому-то я приходил сам, если слышал зов. К тому же ко мне обращались большинство колдунов. Так что у меня тут не только золото-брильянты.

Принц заметил на одной из полок знакомый по виду перламутровый сосуд.

– Я такой где-то видел.

– Сосуд страхов, – поведал ледяной. – Это трусливый колдун рассовал свои страхи по склянкам и раздаёт всем подряд.

– Трусливый колдун? – переспросил Принц.

– Мы так зовём его между собой, – объяснил колдун. – Для остальных он страшный и ужасный. Только и делает, что нагоняет страхи на людей.

– А кувшина смелости у вас нет? – усмехнулся Принц.

Ледяной отрицательно покачал головой.

– А что в этом? – Принц указал на странного вида перекорёженную чёрную бутыль.

– Боль, – коротко ответил колдун.

– Чёрный туман? – Принц вспомнил, как Арбен угрожал Робину пытками.

– Точно, – подтвердил колдун. – Повелитель боли оставил в подарок.

– Он колдун? – спросил Принц.

– Да. У него тоже занятная история. В детстве он стал свидетелем издевательств ребят над какой-то зверушкой и с тех пор старался избегать любых ситуаций, которые грозят причинить боль: не бегал, чтоб не ушибиться, отказался от сладостей, узнав, что от них могут болеть зубы… Но страх боли рос вместе с ним. И когда главный колдун предложил ему стать повелителем боли, он согласился без раздумий.

– И теперь он мучает людей? – предположил Принц.

– Напротив. Он забирает у некоторых страдальцев боль в свои склянки.

– То есть творит добро? – не мог поверить Принц. – И главный колдун ему позволяет?

– С болью, ваше высочество, всё очень неоднозначно, – вздохнул колдун. – С одной стороны, главного колдуна радуют любые человеческие страдания, а с другой – из-за них он слишком часто теряет тех, кто у был него на хорошем счету. Он сам и придумал освобождать их, выбрал повелителя боли, запретил ему под страхом ужасных мучений действовать из сострадания и приказал отдавать эти бутыли колдунам.

– Как же он выбирает, к кому и когда прийти? – допытывался Принц.

– Хороший вопрос, – колдун поднял бесцветные глаза к высокому ледяному потолку. – Его влечёт сильная боль. Но я не знаю ни одного случая, чтобы он прибыл незамедлительно. А без этого смысл всего предприятия, на мой взгляд, теряется. Так что у меня закралось подозрение, что выбирает на самом деле Высший маг. Но это лишь догадка.

– Но она на чём-то основана? – не отставал Принц.

– Я однажды отправился по зову одного страдальца, а повелитель боли меня опередил, – объяснил колдун.

– Мне кажется, этот человек приходил и ко мне, – тихо сказала Лили. – Когда я обожглась. Было очень больно, я не могла спать, время от времени впадала в беспамятство. Мамочка тогда чуть не лишилась рассудка. И вот в полусне я увидела незнакомого человека и запомнила его странный взгляд – добрый, сочувствующий, но испуганный. После этого видения боль совсем не прошла, но стало значительно легче, я смогла уснуть.

– Это был он, – кивнул ледяной.

– Но Лили уж точно не могла быть на хорошем счету у главного колдуна, – усмехнулся Принц. – Неужели он не догадывается о том, что его изобретение используется во благо?

– Точно – не точно – не нам судить, – отозвался колдун. – И благо – понятие спорное. А я уже давно потерял интерес к этим абстракциям, а также к играм колдунов и магов.

– А зачем вам эта бутыль? – спросила Лили.

– Мне она, конечно, ни к чему. Я заморозил его сердце, а он, набрав первую бутыль, прислал её мне. Кстати, она уже пуста. Один из моих жильцов уронил её и оттаял: понял, что его предыдущие страдания не так страшны, как ему казалось при обращении ко мне.

– Он погиб? – дрожащим голосом спросила Лили.

– Зачем сразу трагедии? – колдун похлопал белыми ресницами. – Он просто покинул дворец.

– Ясно, – сказал Принц. – А вас, значит, можно позвать, когда больно?

– Можно, – ответил колдун, – но не обещаю, что приду. Я должен услышать не вопль о помощи, а ропот, отчаяние, готовность душу отдать за то, чтобы мука прекратилась. А вообще, я могу хоть сейчас заморозить болевой центр в голове. – Он ткнул ледяным пальцем Принцу в лоб – и сразу перестало ломить от холода пальцы рук и ног. – Вы больше никогда не испытаете физической боли, но рискуете преждевременно отправиться в мир иной.

– Почему?

– Потому что боль даёт знать о недуге. Отсутствие этих сигналов чревато запущенной болезнью.

Принц вздохнул: никак не получалось найти достойную замену утраченному леденцу.

– От чёрного тумана нет защиты? – всё-таки спросил он. – Я слышал про магические леденцы…

– Мне ничего не известно про леденцы. Скорее всего, это изобретение белых магов.

Принц кивнул.

– А что в этом сосуде? – Лили указала на изящный красный пузырёк.

– Любовный напиток – плата одной колдуньи за заморозку воспоминаний о безответной любви, – поведал колдун. – Она занимается тем, что заставляет людей путать любовь со страстью, подговаривает их стремиться к обладанию вместо самоотдачи. Предлагает желающим воспользоваться напитком. Достаточно одной капли, чтобы влюбить в себя примерно на год, потом можно повторить. Берите, мне опять же без надобности.

– А у неё уже есть, – пошутил Принц. – Она трудится на королевской кухне и подмешивает его в профитроли.

Он порадовался, что ему всё-таки удалось вызвать лёгкий румянец на щеках Лили.

– А нет ли у вас чего-то типа лакронской короны? – обратился Принц к колдуну.

Тот, задумавшись, пошёл вдоль полок и вернулся с едва светящимся цветком в стекле.

– Цветок правды.

– Он заставляет говорить правду? – предположил Принц.

– Говорить, видеть, слышать правду… Тех, кто вдохнёт его аромат.

– И вас?

– У меня заморожено обоняние.

– А можно мне понюхать? – потянулась к нему Лили.

– Не нужно, – спокойно, но твёрдо ответил колдун.

– А от кого он вам достался? – поинтересовался Принц.

– От моего предшественника, – ответил колдун. – На этом месте раньше был другой ледяной дворец. Насколько