Корона Аквилонии - Олаф Локнит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Для начала скажу, что твоя судьба в твоих же руках, — рассмеялся я. — Когда мы дадим Высоким сословиям твердое знание того, что королевская казна не станет отбирать все до последнего медяка, нас поддержат. После Нумедидеса и его дружков, которые вволю попаслись на аквилонских золотых хлебах, сделать это будет трудновато, но ведь мы справимся?
— Можно попытаться, — пожал плечами старый прохвост. — Надо полагать, герцога Шамарского, Редрика и остальных сразу же объявят злодеями короны? В таком случае их состояния не должны отойти к родственникам. Отобрать все, что получится! Земли и поместья распродать, причем не обязательно подданным Аквилонии — офирцы, например, дадут гораздо больше… Прошерстить сокровищницы замков, там обязательно отыщутся древние вещицы, которые охотно купят интересующиеся. Библиотеки, опять же — старинные рукописи, особенно посвященные магии, ценятся очень высоко, а я слышал, будто в коллекции Редрика есть даже кхарийские гримуары. Да любой уважающий себя маг их с руками оторвет, и еще приплатит за одну только возможность поглядеть на остальные манускрипты! Потом: на часть вырученных денег купим в Офире несколько участков в горах, где находятся золотые копи. Знаю, знаю, офирцы не продают золотоносные рудники чужеземцам, но мы запишем купчие на подставных лиц, в Ианте никто и ухом не поведет!.. Зато какая прибыль без лишних затрат! Работать будут каторжники, чтобы не платить жалование наемным рудокопам. Придется потратиться на охрану, с налогами я сам разберусь, ничего сложного…
Публио настолько увлекся, разговаривая более сам с собой, чем со мной, что я понял: старик оказался в своей любимой стихии. Его призвание — создавать деньги из пустоты, из ничего, превращать навоз в золото путем самых головокружительных махинаций. Публио запросто может продать стигийцам их же собственные пирамиды Птейона, доказав с помощью убедительных бумаг, что последний император Кхарии подарил их святому Эпимитриусу и вот уже тысячу триста лет эти усыпальницы суть законная собственность аквилонских королей! А продав, он еще потребует уплаты неустойки, ибо Стигия бесстыдно пользовалась нашими пирамидами целых тринадцать столетий без дозволения тарантийского казначейства и не уплачивая пошлин…
— Сейчас тебя проводят в покои на первом этаже, и принесут необходимые бумаги — донесения от налоговой и казначейской управ за последний год, — сказал я Публио, который продолжал что-то вполголоса бормотать, подсчитывая, складывая и вычитая. — Словом, разберешься. Толковые помощники у тебя будут. Желаю успехов… мой канцлер.
— Ах, да! — Публио, уже стоя на пороге, оглянулся. — Мне так и не сказали! Корольто кто?
— Ты его не знаешь. Достойный человек.
— Ну и ладно, — отмахнулся Публио и слуга закрыл за ним дверь.
Когда я, собираясь уезжать в город, прошелся мимо комнат отведенных будущему канцлеру, там уже раскатисто громыхал его басок — Публио вовсю гонял своих новых подмастерьев, выясняя, куда подевали отчет по налогам с чужестранных купцов за 1287 год.
* * *Из всех лиц прошедших передо мною в тот день больше всего запомнилась морщинистая, похожая на темно-коричневое печеное яблоко в обрамлении серебряной бороды, физиономия святейшего настоятеля Хродомера, Великого Жреца и властителя дум, бывшего митрианского первосвященника Аквилонии. Почему бывшего? Верховное жречество отобрал для себя Нумедидес, чем несколько лет назад немало обидел священнослужителей. На этой обиде я и собирался поиграть.
В храм Возрожденного Диска пришлось приехать инкогнито, в одежде скромного горожанина и с измененной внешностью — кое-кто мог заинтересоваться, отчего вдруг барон Гленнор решил посетить уважаемого в народе жреца, зачем он понадобился Латеране? Пустили меня к настоятелю только когда Хродомеру был передан незаменимый гербовый перстень.
Ума не приложу, почему все жрецы, даже сухонькие тощие старикашки, выглядят настолько значимо, так царственно, как не получится у любого короля? Хродомер меньше меня ростом на полторы ладони, а кажется выше на целую голову, глядит сверху вниз с эдакой снисходительностью взрослого, которому надоедает маленький ребенок. Белая с золотом хламида, на груди изображение Диска Митры, худощавая длань утверждена на огромной книге в черном переплете. Величие, как оно есть!
— С чем ты пришел в дом света, не ведающий теней, дитя мое? — скрипнул старец, когда я отбил церемониальный поклон до земли. — Барон, ты ведь знаешь, что истинных служителей Митры мало интересуют мирские дела, наша цель состоит в совершенствовании человеческих душ, но отнюдь не в интригах за власть и золото…
Он бы и дальше нес эту немыслимую лицемерную чепуху, но я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать проповеди о благочинии и богопочитании. Боги — это одно, а жрецы — совсем другое, в том я давным-давно убедился. Аквилонские (да и любые другие) митрианские храмы и обители сосредоточили в своих кладовых огромные богатства, вполне сопоставимые с сокровищницами иных королей Заката, а мне тут рассказывают о каком-то совершенствовании души… Вот кстати, надо будет подать Публио мысль о том, что можно было бы слегка потрясти жреческие кошельки — уверен, Публио ухватится за эту идею всеми четырьмя конечностями и (если позволить ему увлечься), через год пустит наших святых братьев по миру!
До власти жречество тоже проявляет неприличествующую смиренным отшельникам жадность, и не прищеми им хвост Сигиберт Великий, запретивший храмам и монастырям скупать земли королевства в свою пользу, Аквилония наверняка оказалась бы в полном подчинении у святош. Я верю в богов и твердо знаю, что они существуют, но к слугам незримых сил я всегда относился с опаской. Однако, невежественный плебс верит жрецам и жертвует храмам последние медяки, которые за столетия превращаются в груды золота… Да, я обязательно посоветую Публио пристальнее приглядеться к сокровищницам митрианской братии, это решено!
Сейчас нам необходимо одобрение простецов, а никто не имеет на народ столь серьезного влияния, как Хродомер и его многочисленные приспешники в белоснежных одеждах. Будем Хродомера покупать. Задорого покупать.
Старый жрец продолжал разглагольствовать о мирском и духовном, но я, выбрав, каким тоном буду с ним разговаривать, жестко перебил:
— Хродомер, теперь выскажусь я, — надо сразу дать понять, кто здесь настоящая власть и чья очередь кидать кости на стол! — Аквилонское королевство в моем лице, как главы одного из важнейших коллегиумов, хочет предложить тебе сделку.