Оккупанты (сборник) - Владимир Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Санта-Розалина» в Маракайбо. Туда и направимся. Вот, союзников нашел…
На кече, который, кстати, звался «Колибри», ставили и поднимали паруса; сильно поврежденный испанец пошел ко дну, едва только пираты убрали абордажные крючья.
Фло договорился с капитаном «Колибри» о совместном походе на Маракайбо. В принципе, пираты ему были без надобности: «Орхидея» в состоянии сломить любые заслоны испанской твердыни. Однако надо же на кого-то списать нападение? Фло хотел опередить пиратов («Колибри» намеревался зайти на Тортугу за подмогой), сделать свое дело, а потом пусть себе потрошат Маракайбо и испанскую эскадру, а заодно и присвоят всю славу.
К вечеру ветер посвежел, кеч, зарифив паруса, шел галфвиндом, сильно накренившись. Волны бодали белопенными макушками его исхлестанный ветрами и морем борт. «Орхидее» тоже доставалось, пришлось втянуть крылья, а боковые секции вплотную прижать к центральной. «Колибри» скоро потерялся за крутыми валами. Ветер крепчал, волны становились все выше и выше, а «Орхидея» покачивалась себе, словно бочонок. Вернее, словно три бочонка, накрепко связанных вместе.
Экипаж давно разбрелся по каютам. Боцман обосновался в гамаке, рассказывая очередную байку, Арчи слушал, глядя в иллюминатор. Мортимер с Дейзи молча пили вино, стараясь расплескать поменьше. Лу и Кертис играли в карты, насколько позволял шторм. Механик Ларри, убаюканный качкой, спал; засыпал и Оскар, намаявшись за день. Фло с Питером негромко разговаривали в капитанской каюте; здесь же, опустив голову на толстые мохнатые лапы, залег и сэр Юстас. Кок с юнгой пытались прибрать в кают-компании, но до окончания шторма это вряд ли удалось бы, и они удалились в каюту голландца, где поселился и Слава.
Шторм! Владыка морей! Что может устоять перед твоим бешеным натиском? Бесконечно малым и ничтожным кажется любое творение рук человеческих в сравнении с тобой. В твоей власти швырнуть беззащитный корабль, утлую песчинку в твоих ладонях, на скалы, разбить вдребезги, в щепы. Горе тем, кому уготована такая судьба. Ты можешь сломать мачты, оборвать снасти, лишить руля. Ты всесилен!
Однако что за дерзкое суденышко? У него нет мачты (убрана внутрь), нет ничего, за что можно ухватиться. И волны ему нипочем! Ну-ка, бросим его на прибрежные скалы!
Арчи почувствовал, как палуба уходит из-под ног, словно пол в скоростном лифте. И вдруг навалилась тяжесть. Рывок!
«Орхидея» вздрогнула, словно раненая птица, и стремительно ринулась вперед. Заработала гравиподушка; оттолкнувшись от скал, судно прыгнуло через мель, через высоченные валы, через смерть и понеслось туда, где было глубоко, где не могли распороть днище острые каменные клыки, где волны пониже и опасности нет.
Спустя несколько минут подушка отключилась и «Орхидея» вновь закачалась на штормовой волне.
За ночь Зародыш включал подушку еще дважды.
2.Утро выбралось из-за горизонта, шлепая босыми ногами по притихшему морю. Шторм ушел буйствовать на юг, к экватору. Волны еще вздымали «Орхидею», но это были уже не свирепые пенные горы, а пологие синие холмы. Зародыш оценил погоду в 2,7 балла. К восходу солнца под гул сервомоторов боковые ступени разъехались в стороны, крылья отделились от корпуса и, нетвердо щелкнув, зафиксировались в рабочем положении. Выползла наружу мачта, взмахнув полуреями, как руками.
Первым проснулся Юстас. Отворив носом незапертую дверь капитанской каюты, он прошествовал на корму, спихнул за борт тик-трап и с наслаждением плюхнулся в воду. Поплавал вокруг «Орхидеи» минут десять, довольно отфыркиваясь, несколько раз нырнул и взобрался назад на корму. Деловито отряхнулся, вытащил тик-трап на палубу. Оставляя мокрые следы и небольшие лужицы, побрел вдоль фальшборта второго уровня на нос.
И тут с верхней палубы донесся хриплый разбойничий крик.
– Пиастры, пиастры!
Сэр Юстас басом гавкнул и галопом понесся к трапу. От крика и лая проснулись четверо: Лу, Кертис, Арчи Элмер и Капитан. А сверху продолжали громогласно орать:
– Дукаты, дукаты! Тугрики, тугрики!
Кто в чем, пулей устремились на четвертый уровень.
Там происходило следующее: на полурее, как раз под усом УКВ-антенны сидел нахохлившийся зеленый попугай и сердито орал; сэр Юстас, опираясь передними лапами о стабилизаторы вертолета, возмущенно лаял на него.
Фло, ежась от утренней прохлады замер у трапа.
– Ну и ну! – сказал Арчи, кутаясь в одеяло, которое почему-то захватил с собой. На далекий, еле слышный гул никто не обращал внимания.
– Забей заряд! – разорялся попугай, – И стань на фитиля!
– Гав-гав!
– Кливера долой! Обрасопить реи! Трам-тарарам!
– Что это за птица, Кэп?
– Гав-гав!
– Марселя на гитовы! Абордаж! Полундра! Полундра!
– Во дает!
– Может поймать его? Он, поди, ручной.
– Юстас, фу!
– Гав-гав!
– Правый борт залп! Трам-тарарам-тарарам! Пам-пам!
Пес, все еще недовольно взрыкивая, подошел к капитану и сел у его ног.
– Пиастры, пиастры! – крикнул напоследок попугай. Похоже, он успокаивался. – Дукаты, дукаты! Тугрики, тугрики!
Арчи расправил одеяло, намереваясь использовать его вместо ловчей сети, но горластая птица вдруг взмахнула крыльями и мигом перепорхнула на плечо Кертису.
– Мамамиа! – изумился итальянец. – Точно, ручной! У-тю-тю!
Попугай, не обращая внимания на сюсюканье Кертиса, нахохлился и стал деловито чистить травянисто-зеленые перья. Ярко-желтый хохолок на макушке то вставал дыбом, как у удода, то прижимался к голове.
– Остров Бугеля! – сообщил он не очень уверенно и что-то неразборчиво прощебетал.
Капитан протянул палец; птица с готовностью заняла этот импровизированный насест.
– Ты кто? – спросил Фло, не особо надеясь на ответ.
Попугай и не ответил.
Завтракали под невнятное бормотание зеленокрылого гостя и ревнивое ворчание сэра Юстаса.
– Кстати, сэр, – обратился к Капитану Гордон Лу. – Неплохо бы дать этой птице какое-нибудь имя.
– Морское, – поддакнул Кертис. – Позабористее.
Фло хмыкнул.
– Предлагайте.
Сэр Юстас нервно гавкнул.
Капитан задумался.
– Гав? А что, неплохо. Попугай по имени «Гав». А?
– Нет, сэр, это не звучит. Нужен какой-нибудь морской термин – убежденно сказал Арчи.
– Скажите, Капитан, – поинтересовался вдруг Кертис. – А почему вашего пса так неподходяще зовут? Вы же моряк.
Фло отодвинул тарелку и в упор взглянул на Кертиса.
– Как же мне следовало его назвать?
Бруно пожал плечами.
– Ну, Бимс, скажем, или… или уж Риф на худой конец.
Фло усмехнулся.
– Скажи, Бруно, а тебе было бы приятно, если бы тебя звали «Палуба» или «Клюз»?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
