Стихотворения - Алексей Апухтин

248. ОРФЕЙ И ПАЯЦ

             Слушать предсмертные песни Орфея друзья собралися.             Нагло бранясь и крича, вдруг показался паяц.             Тотчас же шумной толпой убежали друзья за паяцем…             Грустно на камне один песню окончил Орфей.

249. К ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЫСЛИ

                         Во тьме исчезнувших веков,                         В борьбе с безжалостной природой                         Ты родилась под звук оков                         И в мир повеяла свободой.                         Ты людям счастье в дар несла,                         Забвенье рабства и печали, —                         Богини светлого чела                         В тебе безумцы не признали.                         Ты им внушала только страх,                         Твои советы их томили;                         Тебя сжигали на кострах,                         Тебя на плаху волочили, —                         Но голос твой звучал как медь                         Из мрака тюрьм, из груды пепла…                         Ты не хотела умереть,                         Ты в истязаниях окрепла!                         Прошли века… Устав в борьбе,                         Тебя кляня и ненавидя,                         Враги воздвигли храм тебе,                         Твое могущество увидя!                         Страдал ли человек с тех пор,                         Иль кровь лилася по-пустому,                         Тебе всё ставили в укор,                         Хоть ты учила их другому!                         Ты дожила до наших дней…                         Но так ли надо жить богине?                         В когтях невежд и палачей                         Ты изнываешь и доныне.                         Твои неверные жрецы                         Тебя бесчестят всенародно,                         Со злом бессильные бойцы                         Друг с другом борются бесплодно.                         Останови же их! Пора                         Им протянуть друг другу руки                         Во имя чести и добра,                         Во имя света и науки…                         Но всё напрасно! Голос твой                         Уже не слышен в общем гаме,                         И гул от брани площадной                         Один звучит в пустынном храме,                         И так же тупо, как и встарь,                         Отжившим вторя поколеньям,                         На твой поруганный алтарь                         Глядит толпа с недоуменьем.

251 Ты говоришь: моя душа — загадка,

                      Ты говоришь: моя душа — загадка,                      Моей тоски причина не ясна;                      Ко мне нежданно, словно лихорадка,                      По временам является она.

                      Загадки нет. И счастье, и страданье,                      И ночь, и день — всё, всё тобой полно,                      И без тебя мое существованье                      Мне кажется бесцветно и смешно.

                      Когда тебе грозит болезнь иль горе,                      Когда укор безжалостный и злой                      Читаю я в твоем холодном взоре,                      Я падаю смущенною душой.

                      Но скажешь ты мне ласковое слово —                      И горе всё куда-то унесло…                      Ты — грозный бич, карающий сурово,                      Ты — светлый луч, ласкающий тепло.

252 Когда, в объятиях продажных замирая,

                    Когда, в объятиях продажных замирая,                    Потушишь ты огонь, пылающий в крови, —                    Как устыдишься ты невольных слов любви,                       Что ночь тебе подсказывала злая!                    И целый день потом ты бродишь сам не свой,                       Тебя гнетет воспоминанье это,                       И жизнь, как день осенний без просвета,                    Такою кажется бесцветной и пустой!                    Но верь мне: близок час! Неслышными шагами,                    Не званная, любовь войдет в твой тихий дом,                    Наполнит дни твои блаженством и слезами                    И сделает тебя героем и… рабом.                    Тебя не устрашат ни гнет судьбы суровой,                    Ни цепи тяжкие, ни пошлый суд людей…                    И ты отдашь всю жизнь за ласковое слово,                    За милый, добрый взгляд задумчивых очей!

253. БЕССОННИЦА

                        Проходят часы за часами                        Несносной, враждебной толпой…                        На помощь с тоской и слезами                        Зову я твой образ родной!

                        Я всё, что в душе накипело,                        Забуду, — но только взгляни                        Доверчиво, ясно и смело,                        Как прежде, в счастливые дни!

                        Твой образ глядит из тумана;                        Увы! заслонен он другим —                        Тем демоном лжи и обмана,                        Мучителем старым моим!

                        Проходят часы за часами…                        Тускнеет и гаснет твой взор,                        Шипит и растет между нами                        Обидный, безумный раздор…

                        Вот утра лучи шевельнулись…                        Я в том же тупом забытьи…                        Совсем от меня отвернулись                        Потухшие очи твои.

ЮМОРИСТИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ. ПАРОДИИ. ЭПИГРАММЫ. ЭКСПРОМТЫ

254. ЧУДЕСА

                          Какие чудеса творятся                          У нас по прихоти судьбы:                          С сынами Франции мирятся                          Угрюмой Англии сыны.                          И даже (верх всех удивлений!)                          Союз меж ними заключен,                          И от бульдожьих уверений                          В чаду Луи Наполеон!                          Уж не опять ли воедино                          Они под знаменем креста                          Идут толпами в Палестину,                          Чтоб воевать за гроб Христа?                          Нет, для народов просвещенных                          Теперь уж выгоды в том нет:                          Что взять им с греков угнетенных?                          Зато не беден Магомет!                          И против Руси собирают                          Они за то войска свои,                          Что к грекам руку простирают                          Они в знак мира и любви.                          А турок просто в восхищенье!                          До этих пор он жил как зверь,                          Не зная вовсе просвещенья,                          А просвещается теперь!                          Уж вместо сабли он иголку                          Изделья английского взял                          И на французскую ермолку                          Чалму родную променял.                          Но европейского покроя                          Его одежда не спасла,                          И под ермолкой, под чалмою,                          Одна у турка голова.                          Ведь мы уж были у Синопа,                          И просвещенных мусульман                          На кораблях купцов Европы                          Их просветивших англичан.                          И для французиков нахальных                          Готов у нас уж пир такой,                          Что без своих нарядов бальных                          Они воротятся домой.                          А если захотят остаться,                          От дорогих таких гостей                          Не можем, право, отказаться,                          Не успокоив их костей.

5 апреля 1854