Право на рассвет - Андрей Павленко

едва слышно пробормотал я, увидев, как откуда-то снизу из норы вынырнула темная фигура, и быстро-быстро поползла по стене вверх, точно огромный жук, притом совершенно бесшумно. Прошмыгнула несколько этажей, и юркнула в нору.

К соседям в гости ходил.

Скопление спальных районов начиналось в десятке шагов от стен пещеры.

Ближайший к нам мостик невдалеке вел к следующим сотам, но шириной был всего лишь со штык лопаты.

Над Унгейлом стоял однообразный шум, словно в ведре копошились сотни жуков. И разумеется, никакой музыки или шума работающих двигателей. Изредка слышались отдаленные гортанные выкрики, которые тут же гасли в этом шорохе.

Насчет освещения я уже сказал. Неоновой рекламой тут и не пахло.

Не пахло. Да…

Пахло совсем другим.

– У них что, факелов нет? – ни к кому не обращаясь, произнес я.

– Действительно! – подхватила Маргарита. – Вспомни дворец. Одна спичка, и весь город будет освещен! Ненадолго, правда.

– Но запах-то исчезнет, надеюсь?

– Должен исчезнуть, – кивнула она. – Вместе с кислородом. Только слишком просто…

– Что просто? – не понял я.

Вместо ответа Марго присела на корточки, и достав из кармана зажигалку, несколько раз щелкнула ею.

Искры появлялись, но огонь не загорелся. Очевидно, вещества, содержащиеся в местной атмосфере, и вызывавшие этот смрад, препятствовали горению. Но вряд ли помешали бы паре цистерн напалма.

– Куда дальше? – поинтересовался я. – Зря мы балахоны бросили! Какое-никакое прикрытие.

– Я бы не рискнула идти по такому мостику в чехле. Да и подвижность снижена!

– Ты собралась идти по этим… – Я покачал головой.

– Я сама не в восторге. Но нам нужно попасть в центр города. Идти поверху наиболее безопасно.

– Ты уверена в этом?

– У тебя есть предложения? Хочешь спуститься вниз?

– Нужна связь, – я пожал плечами. – И мотать отсюда подальше. Камни, правда… Но есть ли они тут, вопрос. Будем ожидать знака? Так я в них не верю!

– Я тоже не верю. Поэтому будем идти вперед.

Маргарита легко поднялась на ноги и вопросительно поглядела на меня:

– Налево или направо?

Я пожал плечами.

– Все равно. Центр ведь посредине.

– Тогда направо. Поищем более удобного перехода.

* * *

Через пять минут показался следующий мостик. Широкий, точно крышка стола. Но изгибающийся, как радуга, едва не касающийся в верхней своей точке потолка. Под таким углом, что нормальному человеку не пройти. Притом, камень был отполированным, как стекло.

Жаль. Окинув его взглядами, пошли дальше.

Еще через пять минут показался третий переход, шириной не более, чем в две ладони.

– Идем? – спросила Маргарита.

Вместо ответа я обхватил ее и мы оба рухнули на пол. Невдалеке от нас медленно двигалась какая-то тень.

Я почувствовал, как рука девушки нащупала рукоять пистолета. Я покачал головой. Пистолет тут не поможет. Притом, эхо выстрела раскроет нас. Вариантов, собственно, было два: или свернуть гулу шею – я надеялся, что сил мне хватит, или сбить его вниз.

К счастью, до этого не дошло. Гул пошуршал, и перегнувшись через край тропы, покряхтывая, пополз вниз.

Маргарита осторожно перевела дыхание.

Хорошо, что импровизированный человек-паук предпочел мосту путешествие по стене.

Некоторое время мы лежали в обнимку, лихорадочно прислушиваясь. Я напряг слух, но единственное, что уловил, это постепенно затихающее царапанье.

Можно. Я бесшумно подошел к краю мостка и несколько раз с силой наступил на камень. Вроде бы держит.

Глубоко вздохнув, я шагнул на мост.

– Это всего лишь пятьдесят футов. – Мягко сказала Маргарита. – Хочешь, я пойду первой?

Я задержал дыхание и пошел вперед.

Немного, каких-то пятнадцать шагов. Но в мутной тьме, в облаке отвратительного, пробивающегося сквозь маску смрада они превратились в сто пятьдесят.

Сколько времени, интересно прошло с тех пор, как мы спустились под землю? Часов пять-шесть? Я совершенно потерял счет.

Как бы отвечая на вопрос, заурчало в животе. Желудок напоминал о себе. Но еды не было. Пока что вонь с большим перевесом побеждала желание отобедать, но что будет дальше?

Под нашими ногами копошилась темная бесформенная масса. Десятки гулов ползали по каменному полу, у подножия своих «многоэтажек», и лишь единицы забирались в норы, которыми были утыканы стены.

Не знаю, как Вторая ступень, но Первая показалась куда цивилизованней. Даже телевизор имелся.

Отвлекшись, я не заметил, как очутился на крыше «дома». Марго ступила следом.

Шестигранное кольцо соприкасалось с четырьмя соседними. Тут можно было идти спокойно. Широкий, с хорошую дорогу, относительно безопасный путь. Относительно – потому, что я едва не провалился в дыру – выход из «подъезда» на крышу.

Освещение практически отсутствовало – слабого света лампочек не хватало, чтобы хорошо разглядеть, что под ногами.

Но с горем пополам как-то применились. В груди возникло противоречивое чувство, такое бывает, когда хочешь переплыть реку, все дальше отплываешь от берега и понимаешь, что с каждым взмахом рук будет труднее возвращаться.

Таким образом мы миновали несколько кварталов.

По мере приближения к центру освещение становилось лучше. И вонь стала спадать. А может, я просто привык.

Главное, что меня беспокоило, чтоб мы, особенно девушка, не траванулись этой витавшей в воздухе гадостью.

Тут яды похлеще столбняка!

Время от времени мы отключали маски, стараясь растянуть запас. Если лекции насчет предпочтений местной элиты врали, недолго нам осталось вдыхать кислород. Но ведь должны же тут иметься какие-то вентиляционные шахты! Вряд ли подача всего запаса воздуха этой махины ограничивается трубкой из дома Джерри!

На втором десятке архитектура дворов постепенно стала меняться. Они стали существенно больше, и ниже, как минимум на этаж.

Потом дворы как-то расступились, став гораздо шире. Крыши «сот» постепенно шли под уклон и количество ламп неуклонно росло.

Уже спустившись на пару этажей ниже, я заметил любопытную особенность: в некоторых местах часть дворов была отделена невысоким бордюром, за который толпы гулов, кишащие внизу, не рисковали перебираться.

Наверное, только избранным позволялось переступать эту черту. И за которой эти избранные, в лице десятка гулов, суетливо ползали в одиночестве.

Еще дальше, ближе к центру, толпы стали редеть, уступая место уже единицам, а потом дворы постепенно опустели, по мере того, как мы спускались все ниже.

Отмахав километра полтора, уже на уровне примерно пятого этажа, Унгейл стал напоминать сильно заброшенный человеческий город. Я разглядел, насколько позволяло освещение, проржавевшую цистерну, пару раскрошенных обелисков с какими-то горгульями, и два громадных ящика, наполненных чем-то вроде черного песка.

В соседних сотах прямо посреди двора виднелась куча каких-то железяк. И какая-то фигура в драном пальто, возящаяся неподалеку.

В шорох вплелись едва слышные звуки работающего двигателя.

– Почему у города такая нелогичная конструкция? – прошептал я на ухо девушке, когда мы уселись