Осколки-кровоточащие звезды (СИ) - Шторм Милана

Рука Лайзы вдруг замерла, а взгляд, наоборот, заметался. Изменение было таким стремительным, что Айн вместо вопроса о том, заплатить ему только за коктейль или Лайза решила оттянуться за его счет по полной, спросил:

— Что?

Он даже оглянулся, подумав, что снабженка просто увидела что-то неприятное. Может, Лек появился и она на него так бурно отреагировала… мало ли, что у них там на самом деле. А он с историями о большой любви сестры и Стэра…

Когда он снова повернулся к Лайзе, ее руки лежали на столешнице. В пальцах был сжат клочок мятой цветной бумаги. Треугольник с цветочным рисунком. Пальцы Лайзы мелко дрожали, будто с трудом удерживались поверх этого клочка. Снабженка стремительно бледнела, потом прикрыла ладонью рот, будто пыталась предотвратить рвущийся крик. Теперь треугольник был виден Айну лучше.

«Вы прекрасны, Моя Госпожа!» — размашистым почерком было выведено на нем. Вся надпись уместилась в две строки.

Лайза всхлипнула. Поднялась, слепо нащупала столешницу, оперлась на нее…

— Лайза! — окликнул Айн снабженку, но она его будто не слышала. Развернувшись, она побрела к выходу. По пути зацепила плечом кого-то из пилотов. Парень огрызнулся было, но тут между ними вклинился Айн.

— Прости, приятель, — перехватив Лайзу за плечи, он повел ее прочь из бара. В коридоре народу было не то чтобы много, но Айн увлек снабженку под вентиляцию, подальше от чужих глаз. Лайза споткнулась. Ее трясло. Не придумав ничего лучше, Айн прижал ее к себе.

— Ну, чего ты… — пробормотал он неловко. Вместо того чтобы привычно огрызнуться, Лайза уткнулась ему в грудь и разрыдалась. Была бы это Нейра, Айн придумал бы, что сделать. Что сказать, как успокоить. Даже если бы она страдала по Салерно так, как Лайза сейчас рыдала по Шарену, единственному человеку, который на памяти Айна называл ее «госпожой». А так — он какое-то время слушал, как Лайза давится слезами и что-то бессвязно бормочет.

— По праздникам… оставлял мне всякие… глупости… дурак! Нашла в кармане… Зачем он?! Какой дурак… зачем…

На «дураке» Лайзу явно переклинило.

Айн бы выразился куда грубее. Сейчас он почти ненавидел Шарена. Видать, оставил записочку в платье Лайзы еще до того, как выдал себя… И если раньше Айн с трудом верил в то, что Шарен был шпионом, сейчас не на шутку разозлился. «Зачем он…» — продолжала шептать Лайза. Айн поглаживал ее по спине, дожидаясь, когда истерика пойдет на спад.

Должно быть, Шарен играл с Лайзой. Она была ему интересна, потому что спала с Леком, вот и все! Если бы действительно любил — не перетягивал бы на свою сторону, зная, что предаст. Какой бы стервой ни была Лайза, такого она не заслужила!

— Он сделал свой выбор, — жестче, чем следовало бы, проговорил Айн.

Лайза отстранилась.

— Ему даже не дали возможности оправдаться! — с неожиданным раздражением выдохнула она.

Айн решил, что это хорошо: снабженка начала реагировать на него, значит, приходила в себя.

— Лек готов был его выслушать, — возразил он, не желая, чтобы сейчас Лайза впала в заблуждение по поводу Шарена и мучилась бы из-за этого.

— Интересно, что бы ты говорил, окажись на его месте! — процедила снабженка. Айн не стал отвечать.

Не успел.

Послышалось гудение, и между ними завис маленький — с кулак — блестящий дрон, больше всего напоминающий металлического жука с преувеличенно большой головой, на которой выделялись два огромных фасетчатых глаза.

Что за… — выдохнула Лайза. Жук помахивал перед ее лицом тонкой лапкой-щупом, в которой была зажата конфета в яркой обертке.

Лайза неожиданно улыбнулась. Айн изумленно подумал, что сам он был в секунде от того, чтобы схватить странную штуку и размозжить ее о стену. Вот был бы номер!

Лайза взяла конфету одной рукой, другой утерла опухшие глаза. Оглянулась и чуть не подпрыгнула: за ее спиной стоял рыжий щуплый мальчишка в комбинезоне со множеством карманов и нашивок, красной футболке с треугольным воротом и кроссовках.

— Это еще что? — строго спросила Лайза, снова превращаясь в стервозную снабженку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Подниматель настроения, — нисколько не смутился рыжий. — Все девчонки любят шоколадные конфеты. Разве нет?

— За это спасибо. А кто разрешил подслушивать?

— Я здесь первым стоял!

Айн посмотрел на щель вентиляционного люка, прикинул размеры жука… Интересно, в этой агрегат поди и камера встроена. Стоял он, значит!

— Ты кто такой? — спросил он озадаченно. За полгода, что они провели в сопротивлении, он настолько отвык от вида детей, что сначала принял ребенка за карлика. И только потом вспомнил про двух новеньких.

— Кристофер, — сообщил мальчишка с таким видом, будто это все объясняло. — А ты из «зеленого» звена, я сегодня видел вашу тренировку.

— Откуда, интересно?

— Ну… — замялся рыжий, явно не горя желанием отвечать. Потом оживился: — А ты девчонку успокоить не смог!

Лайза неожиданно шевельнула бровями и зашуршала оберткой конфеты. Мол: да, не успокоил, факт!

— Безотказное средство! — прокомментировал Кристофер.

— Ну, а если все же не помогло? — спросил Айн, и Лайза сдавленно захихикала. До него запоздало дошло, что вопрос со стороны выглядит так, будто он пытается посоветоваться с недомерком по поводу Нейры.

— Ну… — всерьез задумался Кристофер. — Лучше конфет только «Ловушка для космомагов».

Лайза подавилась конфетой.

— Чего? — удивился Айн.

— Ну, настолка такая. Карточная. Разные колоды — для магов с разными силами… Суперская игра! Вот это вообще на всех действует, не только на девчонок. Даже брату помогло, когда ему еэсбэшники нос сломали.

Лайза внимательно посмотрела на мальчишку. Тот решил, что ему не верят, и добавил для весомости:

— И глаз чуть не выбили. Роговица потом отслоилась. Операцию пришлось делать, и теперь у него глаза зеленые. А были карие, вот! Ну, правда, он сам так захотел…

— Хм, — сказал Айн. — А брат — это кто?

— Брат — это брат, — пожал плечами рыжий. — Его Немаром зовут. И он с твоей сестрой теперь работает. Правда, говорит, что она его не любит.

— У нее муж есть, — не подумав, что общается с мальчишкой, который выглядит как первоклассник, брякнул Айн. Кристофер махнул рукой.

— Ну и что? Мара все любят. Кроме еэсбэшников и сеструхи твоей.

— Не «сеструхи», а «сестры», — строго сказала Лайза, но не выдержала и снова начала подхихикивать. Хорошо ей за счет других развлекаться!

— Есть хочешь? — спросил Айн у мальчишки. Тот поспешно кивнул, как будто ждал этого вопроса.

Так они оказались снова в баре, даже за тем же столиком: с него еще даже не убрали посуду. Айн заметил, как Лайза торопливо накрывает ладонью бумажный треугольник. Может, стоило его отобрать?..

Кристофер, не смущаясь, занял один из свободных табуретов, заказал себе большую булочку с котлетой и сыром и принялся за еду с таким аппетитом, что Айн заказал еды и себе. Лайза ограничилась кофе.

— Так за что ЕСБ не любит твоего брата? — поинтересовалась она небрежно.

— Они думают, он украл какую-то секретную инфу. Пришли к нам домой. Мар им только дверь открыл, а они его сразу и схватили. Пинали в лицо, а потом еще шокерами приложили… ну, их, специальными, карательными… Мар на весь дом орал. Только он у них не крал ничего. Ну и тетя Лори… это наша домработница… была, — Кристофер неловко запнулся, но тут же, будто невидимый переключатель щелкнул, вернулся к прежнему бодрому тону: — В общем, Лори им сказала, что Мар всеми днями только и делает, что в игрушки играет. Типа безобидный и вообще дурачок. А вот брат его — я, то есть — гений и в компьютерах хорошо разбираюсь. Про Мара она, конечно, зря… Никакой он не дурачок. Сама она… Ну, еэсбэшники его связали и в кладовке заперли. А сами типа стали ждать, пока я из школы вернусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты? — спросил Айн.

— А я уже вернулся. Лори меня не видела просто. Мар меня научил… ну, если что-то случится, сразу прятаться в тайную комнату. Он ее сам сделал, Лори и не знала. А там все было, и вода, и еда… они бы долго ждали! Если бы не Мар… Он развязался, вытащил меня, а потом мы сбежали. Мар, правда, еще дом подпалил. Еэсбэшники и не поняли ничего. Сами они дураки, в общем, — заключил мальчишка. Он сделал паузу, чтобы доесть булочку, а потом продолжил: — Только Мар после этого грустный был очень. Из дома он и правда не любил выходить. Вот, пока ему глаз налаживали, я с ним каждый день в «Космомагов» играл. Коробка с картами в тайной комнате лежала, я ее и взял… Мару нельзя было тогда в планшеты смотреть, а карты можно… Мы даже самое сложное задание, с кораблем-призраком прошли!