Выход на бис - Леонид Влодавец

В общем, никаких гарантий жизни в случае попадания в чьи-то лапы мы не имели.

Сам собой напрашивался вывод, что желательно никому не попадаться и, следуя заветам покойного Великого Вождя Ким Ир Сена, «опираться на собственные силы». То есть необходимо каким-то образом удрать отсюда. Только вот куда и как, надо было долго думать. А самое главное — на чем, потому что по морю аки по суху меня бегать не обучали.

Конечно, будь тут перстеньки Аль-Мохадов или черный ящик Майка Атвуда, можно было провернуть что-нибудь трансцендентное. Но, во-первых, ничего из этого оборудования у меня не было, а во-вторых, я не шибко верил в то, что эти вещички действительно могут переносить людей через пространство-время. То, что было понапихано в мою память, нуждалось в серьезнейшей проверке.

Конечно, на самом деле я размышлял над всеми делами не очень долго. У меня просто времени на это не было. Я для себя определил стратегическую цель

— удрать с корабля, но придумать, как это сделать и что делать, если мне это почему-либо удастся, не успел.

В коридоре жадно затарахтело сразу несколько автоматов. Ну, блин, цивилизация! То ли патронов до фига, то ли ума ни хрена нет. Такое ощущение, что запас у каждого по полтонны. А ведь уже долгонько долбятся!

После того как пара пулек рикошетом залетела в нашу каюту, я понял, что надо все-таки попробовать драпануть через окно. Наверно, потому, что у меня появилось нехорошее впечатление о каких-то серьезных изменениях в обстановке. Мне показалось, что к кому-то подошло свежее подкрепление, и оно, возможно, приведет к полной победе этой стороны, а стало быть, к тому, что проигравшая нас уничтожит. Вряд ли первыми вбегут к нам победители, а не побежденные, а нам удастся перестрелять побежденных раньше, чем они нас перестреляют.

— Я вылезу первым, повисну на веревке, а ты обнимешь меня за талию, поняла? Веревку руками не цапай! Ладони сожжешь!

От покойного «джикея» мне досталась пара замечательных противоножевых перчаток, и за свои ладони я не беспокоился.

Гораздо больше я беспокоился, чтоб меня не застрелили. Эту пакость мог проделать Кобра, то есть снайперюга с полубака. Или «куракинцы» из верхнего и нижнего ярусов. Или какой-нибудь гад мог прорваться к нашей каюте как раз в тот момент, когда мы будем болтаться перед окошком, и завалит нас одной пулей.

Кобра кусаться не стал. Он даже не навел на меня свой лазерный лучик. Должно быть, ограничился тем, что увидел знакомую одежку. Я дотянулся руками до веревки, умудрился не зацепиться автоматами за проем окна и, оттолкнувшись «джикейской» обувкой, прыгнул, обхватывая веревку ногами. Конечно, немного брякнул оружием о стальную стенку надстройки. Более-менее погасив раскачку веревки, я чуть-чуть, на полметра, подтянулся вверх, и теплые лапки Хавроньи крепко сцапали меня за поясницу.

— Ой-й! — тихо пискнуло бедное животное, когда я, откачнувшись вместе с веревкой, буквально выдернул Хрюшку из окошка. Самое главное, попа благополучно проскочила! Если б она застряла, не знаю, что получилось бы.

— Ноги поджимай! — прошипел я Ленке, скользнув вниз по веревке. Ш-ш-ших! Бух! Приземлились! Хавронью я почти тут же отковырнул, чтоб не сковывала, и, дернув за руку, оттянул в темноту, в какое-то углубление за пожарным щитом, вполне похожее на мертвое пространство.

— Питон, я — Кобра! Мамба выходит. Один вышел, вынес девку. Укрылись у пожарного щита.

— Прикрывай! Жди, пока не выведут парня! Он важнее! Понял? Все это пищало у меня в кармане, а потому не слишком громко, чтоб снайпер с полсотни метров мог услышать свой собственный треп с Питоном.

— Пусть уходят на лодку правого борта! Там безопаснее. Дай в ту сторону трассер! — распорядился Питон. — Если через три минуты парня не выведут, работай по третьему! Как понял?

— Понял отлично.

Тихо хлопнул выстрел, и одиночный трассер просверкал метрах в двух над нами. Притираясь к стенке надстройки, поскольку сразу из двух окон протарахтели очереди в направлении полубака, мы выбежали на правый борт. Глянув в сторону кормы, я увидел, что до ближайшей лодки совсем недалеко. У кормовой надстройки пришвартовались сразу две лодки, с обоих бортов, ведь их экипажам предстояло захватить радиорубку, машинное отделение и рулевую рубку. А у средней надстройки была только одна. И около нее никого не было, кроме парня в черном, который, укрывшись за лебедкой, держал на прицеле ту дверь, через которую мы с Хрюшкой убежали в надстройку после газовой атаки.

Не знаю, давали ему какой-нибудь там пароль или еще что, но только нас он ни о чем не спрашивал. Может, его Питон уже по радио предупредил, что Мамба выводит объекты.

В лодку, которая трепыхалась у борта, словно камбала на крючке, мы слезали по шторм-трапу, свисавшему с борта. Когда я сказал насчет камбалы на крючке, то не сильно преувеличил. Лодка действительно держалась на крючке, точнее, на четырехзубой «кошке», заброшенной по ходу абордажа. К «кошке» был привязан капроновый трос, а другой конец закреплен на металлическом кольце в носовой части лодки. Поскольку судно шло, не сбавляя хода, то волны, расходившиеся от бортов, порядочно дергали лодку, и слезть в нее по шторм-трапу, тоже качавшемуся из стороны в сторону, было не так-то просто. Тем более что в самой лодке никто не оставался, а потому не мог придержать веревочную лестницу.

В «джикейской» обувке по деревянным ступенькам штормтрапа я лично спустился с некоторым перетрухом, потому что в тот самый момент, когда уже собрался прыгать в лодку, резиновую посуду отвело от борта на полтора метра. Мог бы не рассчитать и искупнуться, да еще и булькнуть со своими железяками за спиной. Под винтами такой бандуры, как «Торро д'Антильяс», я бы враз превратился в мясной фарш, даже если бы не успел вовремя захлебнуться.

Но я остановился, дождался, пока лодка подошла ближе, и прыгнул. Не было уверенности в том, что я ее не переверну, но этого не случилось. После этого я уцепился за низ шторм-трапа и застабилизировал его. Как ни странно, Ленка слезла хоть и с повизгиванием, но вполне благополучно.

— Сиди у мотора, а я попробую отвязать лодку…

Наверху продолжалась стрельба, слышались какая-то возня и вопли. Возможно, дело дошло до рукопашной. Тот боец, что сопроводил нас к шторм-трапу, убрался от борта. Самое оно!

Конечно, разбираться с морским узлом, капроновым и мокрым, проще всего ножиком. Что я и сделал, перепилив скользкие волоконца. Посуду сразу потянуло вдоль борта, пронесло мимо второй лодки, тоже прицепленной к судну с помощью «кошки», и вынесло за корму «Торро д'Антильяс».

Я перебрался поближе к мотору, а Хрюшка перелезла на середину. «Торро д'Антильяс» уже оторвался от нас метров на сто, когда я открыл бензопровод и дернул за тросик этой мощной подвесной машины. Как видно, механизм еще не успел остыть и завелся, как говорили в старину, «с пол-оборота». Я ухватился за рулевую ручку, и лодка с приличной скоростью понесла нас в темноту, прочь от сухогруза, «куракинцев» и «джикеев». Только вот куда?

На курсе «Хрен знает куда»

В астрономии экваториальной области я не волок ни уха ни рыла. Браун, возможно, волок или капитан О'Брайен, царствие им обоим небесное. Но у меня лично, то есть у Короткова-Баринова, ни черта из этой науки в памяти не осталось. То ли заархивировалось где-то, то ли вообще стерлось начисто. Возможно, где-нибудь в родных широтах, под Москвой, например, я углядел бы в небе знакомые «ковшики», нашел бы Полярную звезду и решил, что знаю, где находится север. После чего прислушался к шуму и пошел бы в направлении ближайшей электрички.

Насчет Южного полушария я краем уха слышал, что у них заместо Полярной звезды должен быть некий Южный Крест. Но как он выглядит, представления не имел. В принципе любые четыре звезды, не вытянутые в одну линию, можно принять за крест, а тут звезд было до фига и больше. Кроме того, отсюда было слишком далеко до Антарктиды, и мне почему-то казалось, будто и Южный Крест здесь не углядишь. Оставалось ждать утра и определять, где восток.

Я догадывался, что «джикеи» вряд ли плыли на своих лодочках от самой Флориды или из Нью-Орлеана. Скорее всего ребяток на чем-то подвезли. Может, на таком же сухогрузе, может, на подлодке, а может, на авианосце. Ведь бродит же тут где-то 1-й флот США. Черт его знает, какие теперь у «джикеев» отношения с правительством? Может, нашли себе нового Хорсфилда? Но могло быть и так, что «джикеи» имели базу на каком-нибудь из островов. И доставить их поближе к цели мог, скажем, вертолет или пара вертолетов.

С рассветом увеличивались не только шансы определиться по солнцу, но и нарваться на «джикеев». Впрочем, и на всяких прочих тоже.

Кроме неприятностей, которые сулила встреча со знакомой публикой — «джикеями», «койотами» и «куракинцами», могли возникнуть проблемы и с появлением какого-либо патрульного корабля. От Хайди и Гран-Кальмаро, как мне представлялось, мы уплыли далеко, но если «Торро д'Антильяс» шел на северо-восток, к Мартинике, где островов больше и стоят они гуще, то тут могли появиться и французы, и англичане, и голландцы, и всякие там самостийники с Сан-Висенто и Гренадин, Антигуа и Барбуды, Тринидада и Тобаго. С оружием и без документов мы были желанной находкой для любой полиции или спецслужбы. Конечно, можно тут же заявить о своем российском гражданстве и дожидаться, пока прилетит Чудо-юдо. Несомненно, это наилучший выход. Хотя и мне, и Ленке предстоял с ним очень непростой разговор с весьма непредсказуемым завершением. Такие фокусы, как попытка взорваться вместе с отцом родным (мой грех) и сотрудничество с Куракиным (Ленкин грех), без поощрения не останутся. Это может свестись к мертвой посадке за забор Дворца Чудо-юда или заточению в Центре трансцендентных методов обучения (ЦТМО) на срок от трех до пяти лет (или больше), а может привести и к летальному исходу. Разумеется, после изъятия из моей башки всех общечеловеческих ценностей.