1185 год Восток - Запад - Игорь Можейко

В 1180 году к Низами прибыл посол от сельджукского султана Тогрула с просьбой написать поэму о любви. Правда, неизвестно, научился ли Тогрул к тому времени читать — ведь ему было тогда лет десять, и державой правил атабек Кызыл-Арслан. Важнее было признание: слава гянджийского поэта была уже так велика, что в Исфахане переписывали и читали «Сокровищницу тайн». Вполне возможно, что заказы приходили и за год, за два до этого. Но Низами был счастлив и не писал поэм. После смерти же Афак, находясь в глубоком душевном кризисе, Низами вдруг соглашается на просьбу султана.

Причин тут скорее всего две. Одна — земная: нужны деньги, растет сын, надо работать.

Вторая, главная — творческая. Низами созрел для следующего шага. Он понял, что может написать гимн своей Афак, создать памятник столь недавно ушедшей жене.

Поэма писалась быстро. Этот громадный, многоплановый, сложнейший роман в стихах был написан менее чем за год. Афак была музой поэта.

И все это время Низами, дела которого, видно, совсем плохи, тешит себя надеждой на то, что султан высоко оценит его поэму, что, прочитав ее, скажет своим придворным о поэте:

Не настало ли время обласкать его,Устроить дела лишившемуся дел?Такой поэт — и в углу доколе?Такой знаток слов без пропитания доколе?

Одолевали сомнения: не забыли ли в Исфахане о заказе. Слухи о том, что Низами пишет новую поэму, достигли ушей Пахлавана, правителя Гянджи. Не исключено, что правитель знал о поэте, к которому обращается даже султан, и дал понять Низами, что не возражает против того, чтобы поэма была посвящена ему. Низами и сам склонялся к такой мысли. Лучше синица в руках…

Поэма снабжена двумя посвящениями.

В поэзии Ближнего и Среднего Востока существует несколько основных сюжетов, несколько масок (как маски итальянского театра): олицетворение безумной любви — Меджнун, олицетворение силы и честности — Фархад и так далее. Рождение масок — процесс постепенный, и в нем немалую роль сыграл именно Низами. Это он отобрал наиболее яркие характеры в фольклоре и в истории, чаще всего обращаясь к великой сокровищнице сюжетов — «Шах-наме» Фирдоуси. Недаром после Низами каждый крупный поэт, как бы заколдованный великим авторитетом, писал те же пять поэм, что и Низами. Все эти поэты писали свое, понимали канонический сюжет по-своему, но повторяли его, как разные актеры, играющие одну и ту же драму. Низами был первым, именно он нашел эти сюжеты, а порой лишь намеки на них в летописях и легендах. Разработав их, он сложил канон. До Низами «Пятерицы» не было. После Низами «Пятерица» стала обязательной.

Предание о Хосрове и Ширин существовало в различных вариантах и имело в основе своей историю жизни реальных людей: последнего домусульманского шаха Ирана Хосрова Парвиза и его главной жены Ширин. Пишет о Ширин и Фирдоуси, но довольно кратко.

Фирдоуси писал хронику. Любовь Фирдоуси мало интересовала. Он как бы фиксировал ее силу и роковые последствия, но не хотел исследовать. И тем более воспевать.

Для Фирдоуси герои — маски в трагическом театре. Для Низами — люди, которых он любит или ненавидит.

Шах, отец Хосрова, юноши талантливого, остроумного, отважного, издал указ о том. что каждый, кто посягнет на чужое, подвергнется суровой каре. Как-то Хосров был на охоте, потом, утомившись, расположился в крестьянском доме, где развлекался, слушая музыканта. Тем временем его конь, сорвавшись с привязи, забрался в посевы, а его раб залез в чужой виноградник. Шаху доложили об этом. Шах приказал: коню Хосрова подрезать сухожилия на ногах, раба подарить хозяину виноградника, мебель и ковры Хосрова отдать хозяину дома, в котором тот развлекался. А музыканту остричь ногти, которыми он играл на чанге.

Хосров не роптал. И потому ночью к нему явилась тень его деда и сообщила, что за примерное поведение ему будут ниспосланы небом дары: «Ты утратил раба, взамен получишь красавицу, лучше которой нет в мире, твоему коню подрезали сухожилия — будет тебе вороной конь Шебдиз, который скачет быстрее урагана. Твое добро отдали крестьянину — ты получишь трон, какого нет и у шаха… У тебя отняли музыканта — взамен найдешь певца по имени Барбед».

Как-то художник Шапур, друг Хосрова, рассказал принцу, что у царицы Михин-Бану, отдыхающей летом в Армении, есть племянница Ширин, первая красавица вселенной. А на конюшне там стоит вороной конь Шебдиз. Разумеется, сообщение о первой красавице было воспринято Хосровом как сигнал к действию. В себе принц не сомневался, тем более что предсказание тени дедушки запало Хосрову в память.

Для начала принц послал к красавице верного Шапура. Тот перед отъездом в Армению пишет несколько миниатюр своего повелителя. С таким необыкновенным грузом Шапур проникает в монастырь, выдавая себя за монаха, и ждет, пока там появится Ширин. Для мусульманина Шапура Армения — земля вполне дружественная, и живет он в монастыре не как шпион и враг — просто ему так удобнее. Да и непонятно, кто по вероисповеданию царица Михин-Бану и ее племянница Ширин. Поэта интересует любовь, а не религия — исламу он отдал дань в «Сокровищнице тайн».

Приехала Ширин, вышла на лужайку, где Шапур разложил портреты принца Хосрова. При виде столь прекрасного лица Ширин поняла: это ее избранник. Тут и появился Шапур, который сообщил, чей портрет увидела Ширин. Принцесса тут же вскочила на Шебдиза и поскакала за своим счастьем в Медаин, столицу Ирана, для того чтобы повидать своего суженого.

Тем временем над царевичем сгущаются тучи. Враги его не только убедили старого шаха, что Хосров намеревается свергнуть его с престола, но даже коварно отчеканили монету с профилем Хосрова. Так что Хосрову ничего не оставалось, как переодеться простым воином и бежать. По дороге он встретил Ширин, которая остановилась у водника напиться. Хосров ее не узнал, потому что ее распущенные волосы закрывали лицо. Ширин его не узнала, потому что на портретах Хосров был хорошо одет, на нем был красный кафтан. Простолюдинов же Ширин привыкла не замечать.

Ширин прибыла в Медаин. Однако дворец Хосрова был пуст. В нем обитали лишь многочисленные наложницы молодого героя. Хосров, уведомленный Шапуром, что Ширин может приехать к нему, велел им, если он и Ширин разминутся, принять красавицу, не задавая лишних вопросов.

Возлюбленные поменялись местами. Ширин томится в иранской столице, а Хосров живет в Бердаа, в зимнем дворце Михин-Бапу, которая крайне обеспокоена исчезновением племянницы.

С каждым днем Ширин все более терзают подозрения, что у родника она видела именно Хосрова. В городе душно и пыльно. И принцесса просит построить для нее загородный замок. Ревнивые наложницы подкупают строителя, и тот выбирает для замка место в горах, где всегда царит адская жара.

Шапур между тем находит друга и рассказывает, что произошло. Хосров счастлив, узнав, что Ширин ждет его в Медаине. Он немедленно посылает за ней Шапура. Но тут, как назло, примчался гонец — скончался шах Ирана, и Хосрову надлежит срочно скакать в Медаин и брать в свои руки власть, пока ее не захватил кто-нибудь другой. Так что о Ширин приходится забыть. Долг важнее любви. А Ширин мчится с Шапуром домой. И вновь влюбленные разминулись.

Хосрову не повезло: не успел он взойти на престол, как коварный вельможа Бехрам Чубине поднял мятеж. Потеряв корону, Хосров едет в Мугань, где живет его нареченная.

И вот, наконец, он встречает Ширин.

Возлюбленные соединились. Конец?

Как бы не так! Низами только познакомил нас со своими героями. Драма, оказывается, еще впереди. Кончился обычный рыцарский роман, началась драма высоких страстей.

Хосров без памяти влюблен, он жаждет овладеть Ширин. Но Ширин дорожит девичьей честью. Она не хочет стать его очередной наложницей. Лишь после свадьбы согласна она отдаться Хосрову. При этом она ставит важное условие: Хосров должен вернуть себе престол. Ширин говорит Хосрову:

«Не должно мне, о нет, в изгнании твоемБыть прихотью твоей, с тобою быть вдвоем.

Могу ли дружбою связаться я нестрогой,Быть другом, что ведет недоброю дорогой?

Пусть ты и власть — твоя — вы будете друзья,Тогда, о шаханшах, с тобой сдружусь и я.

Боюсь, что, коль во мне одна твоя услада,Меж царством и тобой останется преграда.

Коль будешь возвращен к могуществу судьбой,То буду я, увы, утрачена тобой».

Уязвленный Хосров понимает, что Ширин права. Но войска у него нет, и надо искать помощи. И он отправляется к византийскому императору. Тот не только готов дать армию, но и предлагает Хосрову руку своей дочери Мариам. Византийскому кесарю нужен этот династический брак — тогда союз двух великих держав будет прочным. Хосров согласен. Свадьба сыграна, и с византийской армией царевич захватывает столицу Ирана и свергает узурпатора. Отныне он — венценосец.