Нож в сердце рейха - Виктор Федорович Карпенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ужин прошел в тягостном молчании. Вино не сняло возникшего напряжения между молодыми людьми.
Приняв душ, Кристина ушла в спальню. Федор тоже сполоснулся. Оглядев гостиную, он не нашел постельного белья. «По-видимому, в спальне, – решил он. – Но как его забрать? Вдруг Кристина уже уснула?»
Неожиданно девушка, лишь в ночной рубашке, появилась в дверном проеме. Подойдя к Федору, взяла его за руку и дрожащим от волнения голосом чуть слышно произнесла:
– Мне холодно и так одиноко…
Рядом с ним, без туфель на каблуках, она показалась ему крохой. Федор осторожно поднял ее на руки и, прижав как наивысшую драгоценность, переступил порог спальни…
Утро выдалось на редкость солнечным, как и настроение у молодых людей – радостное и солнечное.
– Как ты поведешь машину? Ты же совсем не спал! – укоризненно покачала головой Кристина, игриво целуя Федора в кончик носа.
– А мы не поедем… Давай останемся здесь еще на день и не будем вылезать из постели! Закажем еду в номер. Задернем шторы… – мечтательно произнес он.
– Ну нет! А как же Женева? Горы? Наконец, твой Роберт Шихман? – рассмеялась девушка, пытаясь выскользнуть из-под руки Федора, но не тут-то было. Он еще сильнее прижал ее к себе.
– Тише ты, медведь, раздавишь бедную девушку!
Неизвестно, сколько бы еще по времени продолжалась эта игра, если бы не стук в дверь.
– Прошу прощения, – послышался голос горничной, – но мне нужно забрать посуду…
Федор нехотя поднялся с постели, зашел в ванную комнату, где завернулся полотенцем, и открыл дверь.
– Воды для душа я нагрела, – тихонько и как-то заговорщически произнесла горничная, – а через полчаса принесу кофе…
– Отлично, – так же тихо произнес Федор. – А пирожное вы не могли бы достать? Моя девушка ужасная сластена.
– Постараюсь.
Федор вернулся в спальню. Кристина уже сидела у зеркала и расчесывала волосы.
– Ты не хочешь принять душ? – целуя девушку в шею, спросил Федор.
– Хочу. Но не ждать же вечера…
– Горячая вода тебя уже ждет и меня тоже…
– Нет, нет! – запротестовала Кристина. – Душ принимаем раздельно, а то и до обеда не выедем из городка.
Вскоре горничная принесла кофе и кремовое пирожное.
Кристина радовалась лакомству, как маленькая девочка, но больше нее доволен был Федор, а может быть, горничная, получившая от молодого господина такие чаевые за свои старания, что не скопила бы такую сумму и за несколько месяцев.
Молодые люди приняли решение в Женеве вначале посетить Роберта Шихмана, а потом уже осмотреть город, если удастся, совершить прогулку по Женевскому озеру, походить по ресторанам и кафешкам, которых было немало на каждой улице.
Дом Шихмана внушал уважение: большой, старинный, стоявший не в общем порядке, а в глубине парка за высокой кованой оградой. Привратник, спросив, кто пожаловал, пропустил за калитку молодую пару и попросил подождать. Вскоре он вернулся и пригласил Карла и Кристину в дом.
В огромном холле молодых людей встречал уже немолодой, немногим за пятьдесят, мужчина. Невысокого роста, тучный, с большими залысинами, лицо круглое, улыбчивое, глаза серые, глядят по-доброму, с некоторым любопытством. Протянув руку, произнес:
– Чем обязан? Роберт Шихман, – представился он.
Федор назвал себя и представил свою спутницу.
– Я по поручению Гельмута Шранка…
– Как? Он же пропал без вести еще в 1941 году…
– Все так, да не совсем… – начал было Федор, но Роберт его остановил:
– Позвольте… Так гостей у нас не встречают. Я надеюсь, вы не спешите? Вот и хорошо. Проходите… Рита, – подозвал он горничную, – помоги господам раздеться.
Отдав необходимые распоряжения, вернулся к гостям.
– Прошу прощения, что не приглашаю вас в зал… Скажу по секрету – там холодно. А здесь, в столовой, тепло и уютно. Располагайтесь.
Рассевшись с гостями в кресла у камина, Роберт Шихман попросил Федора продолжить рассказ.
– Гельмут Шранк умер у меня на руках от туберкулеза в начале декабря прошлого года. Мужественный был человек… До самой последней минуты я не услышал от него ни слова жалобы на свою непростую судьбу. Он очень любил Гертруду и девочек, и последние минуты своей жизни говорил только о них, и все думы были тоже о них. Там же, не могу сказать где, он поведал мне о вас. Очень дорожил вашей дружбой. Прощаясь, он сказал, что, если будет необходимость, я могу обратиться к вам за помощью…
– Да, да, конечно! – горячо откликнулся Роберт. – Всем, чем смогу! С Гельмутом мы одно время работали вместе… И хотя у нас почти двадцать лет разница в возрасте, были большими друзьями. А старшая из девочек…
– Анна…
– Конечно же, Анна – моя крестница. Они нуждаются? Я отправлял Гертруде деньги, но перевод вернулся, – развел руки Роберт. – Я отправлял дважды, и дважды деньги возвращались.
– Да, это на нее похоже. Жена Гельмута гордая женщина, она даже от родителей не приняла помощи.
– У них был конфликт…
– Я знаю. Мне об этом Гельмут рассказывал. Не волнуйтесь, я был у них дома, и у меня она деньги взяла. Теперь я сделаю все, чтобы семья Гельмута Шранка ни в чем не нуждалась.
– Что же вас, дорогой Карл, и вашу обворожительную сестру привело ко мне?
– Только воля покойного и большое желание познакомиться с его другом, – доброжелательно ответил Федор. – Мы из Берлина. Здесь всего на два дня… Хотелось осмотреть город…
– Вы уже где-то остановились? – повернулся он к Кристине.
– Пока еще нет. Прямо к вам, – улыбнулась девушка.
– Тогда эти два дня вы мои гости, – безапелляционно заявил Роберт Шихман. – Дом большой, комнат предостаточно, и если вы не возражаете,
