Пустота - Хорн Джек Дуглас

– Я заберу его в то измерение, где держали Гудрун. Я сумею туда попасть.

– Занятно, – протянул Оливер.

– И я останусь с ним. Вероятно, позже мне удастся достучаться до него…

– Не мели ерунду! – перебила ее Айрис. – Что за чушь! Мы не собираемся позволить тебе пожертвовать жизнью ради реабилитации парня-социопата.

Мэйзи хлопнула руками по столу.

– Его испортили те, кто хотел уничтожить грань.

Она перевела дыхание и пытливо посмотрела на всех нас.

– Меня испортили те, кто должен был бы ее хранить.

– Нет, милая, – возразила Эллен. – Ты совсем не такая, как Джозеф!

– Совсем? – переспросила Мэйзи, обращаясь скорее ко мне. – Но Джозеф испытывает удовольствие, убивая. Я же способна уничтожить Джозефа немедленно, нимало не утеряв душевного равновесия.

Она взглянула на Айрис:

– Или мне действительно надо провести остаток жизни взаперти, чтобы я никого больше не убила?

Потом она обратилась к Эллен:

– Дорогая тетя, ты, конечно же, не хочешь видеть во мне копию Джозефа, но, если честно, для меня он – самое настоящее зеркало. Кто знает, вдруг я смогу ему помочь?

Мэйзи поглядела на Оливера:

– Дядя Оливер, ты ведь меня понимаешь…

Реплика Мэйзи озадачила меня, но я решила подумать о словах сестры попозже.

– А вдруг Джозеф будет моим единственным шансом на искупление?

У Оливера хлынули слезы из глаз.

– Я понимаю, милая. Еще бы.

– Ты спятил, Оли? – спросила Айрис у брата.

– Вероятно, поскольку мне, на самом деле, наплевать, что мы с ним сделаем. Убьем. Заточим. Без разницы… Но Мэйзи – другое дело, и я только сейчас осознал, насколько жестоко мы с ней обращались. Она – не маленькая девочка, которой надо запрещать бегать с ножницами в руках. Она взрослая женщина, которая совершила ужасные поступки. Но, слава богу, Мэйзи раскаялась в содеянном.

Оливер забарабанил пальцами по столу.

– Да, Мэйзи… вот в чем заключается твое отличие от Джозефа.

– Прислушайся к брату, Айрис, – произнесла Эллен. – Мы отказались полностью принять Мэйзи. Пусть и не вынесли ей смертный приговор, но буквально держали ее в плену без надежды на досрочное освобождение.

Щеки Эллен разгорелись, и она добавила:

– Мэйзи, прости… Я люблю тебя. Если ты считаешь, что твой план принесет тебе покой, избавит тебя от бремени, тогда я тебя поддержу…

У Эллен сорвался голос, и она всхлипнула.

– Но пообещай мне, что не останешься там навсегда.

Мэйзи перегнулась через стол и пожала руку Эллен.

– Я попытаюсь.

– Вы что вытворяете? – вскипела Айрис. Гнев и страх пересилили ее разум.

Оливер поднялся и встал возле Мэйзи.

– Наша маленькая девочка выросла, и нам нужно ее отпустить.

– Нет, – отрезала Айрис и заморгала. – Хотя Мэйзи и выросла, она всегда будет моей малышкой.

Айрис покосилась на меня, ища поддержки:

– Вы обе. Мерси и Мэйзи. Я вас вырастила. Вы мои.

Я постаралась совладать с переполняющими меня чувствами.

– Мы останемся твоими девочками, Айрис, – сказала я. – Но Мэйзи права. Она сделала свой выбор. А мы обязаны предоставить ей свободу. Давайте дадим ей шанс! Пусть Мэйзи станет тем человеком, каким она могла бы стать, если бы якоря грани и ведьмовские кланы не лишили ее той жизни, которой она заслуживала.

Взглянув на Мэйзи, я потеряла способность сдерживать себя.

– Мне придется тебя отпустить, но, похоже, мое сердце не выдержит еще одну утрату. Если тебе это действительно необходимо, я не стану у тебя на пути, но не смей со мной прощаться.

Я с трудом отодвинула стул и встала. Доковыляла до двери и приоткрыла ее. Я была не в силах обернуться, иначе я бы заточила сестру, навсегда привязав к нашему дому, и она бы меня никогда не покинула.

– Умоляю, лучше вернись к нам сама, иначе я притащу тебя обратно… опять.

– Я на это рассчитываю, – ответила Мэйзи.

– Я люблю тебя, – произнесла я, застыв на пороге.

– Я тоже тебя люблю, – услышала я слова Мэйзи.

А потом захлопнула за собой дверь.

Глава 26

Я потащилась к реке с максимально доступной мне скоростью. Хотелось уйти подальше от дома и не дать себе осознать, что я вновь потеряла сестру. В моем сердце зияли сплошные дыры, я почти слышала, как в них свистит ветер.

Я на автопилоте брела по улицам Саванны, понимая, что родной город бесповоротно изменился для меня. Сколько мест стали для меня испорченными. Я росла, играя в парке Форсайт. Теперь, шагая по его тропинкам, я могла думать лишь о Гудрун: даже мысль о Питере приводила меня в отчаяние и разрывала мне сердце. Глядя на дуб у больницы Кэндлера, я буквально почуяла остатки заклинания, которое сотворил мой дедушка для защиты Саванны от демона-детоубийцы Баррона. Но, конечно, вместо гордости за деда я задумалась о его предательстве по отношению к его первой семье.

Обычные добрые люди, жители Саванны, с которыми я росла, дружила, которым пыталась помочь, по мере возможности отвергли меня, новоявленную ведьму Мерси Тейлор. Они, естественно, не забрасывали меня камнями, однако я чувствовала, как искренняя дружба сменилась напускной вежливостью. Как больно быть отвергнутой даже старыми приятелями, которые упорно воздвигали стену, отделяющую их от меня. Я никого ни в чем не винила. Люди всегда инстинктивно соблюдают дистанцию с такими, как я. Возможно, подобная неприязнь к ведьмам, в чьих ДНК таилась способность к магии, была просто мерой защиты.

Внезапно я встала как вкопанная. Мне знакома каждая выбоина на тротуарах! Впервые в жизни я поняла, что Саванна, по сути, небольшой городок, в котором нет места чужакам, даже если этот экземпляр здесь родился и вырос. Я уезжала из Саванны один-единственный раз – после окончания школы. Мы тогда гостили у Оливера в Сан-Франциско. Меня, выросшую на равнинах Джорджии, поразили холмы мегаполиса у океана. Мне понравился кипучий ритм большого города, то, как он тянется ко всему новому, несмотря на свой внешний несколько викторианский облик. Но я и не представляла себя только в Саванне. И сейчас пожалела, что мне не удалось попутешествовать. В Нью-Йорк, Париж… Еще год назад казалось, что у меня впереди целая жизнь и я могу увидеть мир.

Чувствовала ли это Джинни? Не являлось ли тягучее ощущение, которое накрыло меня с головой, истоком ее черствости? А вдруг она считала себя загнанной в ловушку и проклинала свою участь? Может, Саванна и превратила ее в незваного гостя на празднике? Нет, я не хочу повторять ее судьбу. У меня была любовь. У меня есть ради кого жить. Тот, кто для меня важнее, чем я сама, в конечном счете. Пусть я и потеряла мужа, но у меня родится сын. Мой Колин. Я заставила себя надеяться на то, что ничто не заберет его у меня.

Я тщательно избегала приближаться к зданию Хлопковой Биржи. Безголовое туловище моей матери прочно связалось в памяти с фонтаном и Старым Королем, будто его выжгло в моем мозгу. Можно выбрать другой маршрут, свернуть на Брод-стрит и оказаться возле «Пиратского Дома». Я перебрала в уме список душевных ран. А «Пиратский Дом» пока в порядке! Там не случилось ничего ужасного и душераздирающего. Пока что.

Можно вообще обогнуть район Хлопковой Биржи и пойти на восток по Бэй-стрит… Неожиданно я замедлила шаги. Сквер возле Биржи носил название Эммет-парк. Еще одна ассоциация, подумала я, и вдруг меня осенило. Я вздохнула…

– Ты хорошо умеешь прятаться, но я знаю, что ты здесь, – произнесла я. – Хватит отсиживаться в кустах.

Воздух загустел и заклубился, а потом открылся, будто конверт, и передо мной материализовался мой приятель ростом под два метра, если не выше.

– Я очень старался, – сказал Эммет. – Хотел поспевать за твоим переходным возрастом… в магии. Но, похоже, ты уже превзошла меня в колдовских способностях.

Он выглядел одновременно гордым и разочарованным, но ни на мгновение не опасался, что я на него разозлюсь. Сколько же раз мы с ним говорили о его шпионаже?

Раньше, наверное целую жизнь назад, я бы возмутилась и пальнула в него из пары стволов. Сейчас я просто была рада его увидеть.