На веки вечные - Кэтрин Андерсон

— Не слишком приятное сравнение. Кроме того, я очень внимательный пешеход — все время смотрю налево и направо.

— Значит, я наехал на вас сзади.

Мередит хмыкнула.

— Если бы кто-нибудь и смог, то только вы, — и тихо добавила: — Спокойной ночи, Хит, Раздался щелчок и сигнал отбоя. Испытывая ощущение, будто его ударили в солнечное сплетение, Хит повесил трубку. Если бы кто-нибудь и смог, то только вы. Что, черт возьми, она имела в виду? И что ему теперь делать? Забыть? Скорее всего. Эта леди сводит его с ума.

Я очень внимательный пешеход — все время смотрю налево и направо.

Между ними установилось необычное взаимопонимание. Хит чувствовал это каждый раз, когда встречался с Мередит взглядом. Но она всегда куда-то ускользала. Почему? Все еще замужем? Но если дело в этом, существует развод. Он согласен подождать.

Как бы хорошо сесть и все спокойно обсудить. Но до сих пор Мередит не хотела делиться ничем личным. Арканзас. Мередит словно натянула между ними невидимый шнур. И когда Хит пытался перепрыгнуть его, впадала в панику.

Какая-то часть его существа склонялась к тому, чтобы послать все к черту. Но Мередит была необычной женщиной. Если ей требовалось время, чтобы получше узнать шерифа, — что ж, можно и подождать. Он извернется и что-нибудь еще придумает, чтобы встречаться с соседкой и когда закончит ремонт.

Хит задумчиво посмотрел в окно. Голиаф. Шутки в сторону, но привязанность пса к девочке вскоре может остаться единственной ниточкой, связывающей Хита Мастерса и Мередит Кэньон.

Глава 13

Ветер гулял по расположенной рядом с супермаркетом автостоянке и разметал ее волосы, когда Мередит наклонилась над багажником, чтобы поставить несколько пакетов с продуктами так, чтобы ни один не перевернулся. Как всегда опасаясь, что парик упадет, она схватилась за макушку, а другой рукой пристроила галлон молока и бутыль отбеливателя рядом с запасным колесом.

— Кошмар, — бросила она мужчине, который запихивал покупки в заднюю дверь пикапа. — Ветер такой пронизывающий.

Тот захлопнул дверцу и улыбнулся ей.

— Привыкайте, это Уайнема-Фоллз — то жарко, то пробирает до самых костей.

Сэмми уже открыла дверцу, готовая забраться на заднее сиденье.

— Поживее, — крикнула ей мать, — не то замерзнешь!

Но прежде чем девочка успела сесть в машину, оттуда выскочил Голиаф и подбежал к стоящей у заднего бампера Мередит. Не обращая внимания на мужчину, он встал на задние лапы и обнюхал содержимое багажника.

— Мамочка, — крикнула Сэмми, — он хочет собачье печенье! Пусть немного съест.

Мередит рассмеялась и пошарила по пакетам, пока не нащупала «собачье» печенье.

— Симпатичная собака, — заметил мужчина, садясь в пикап.

— Спасибо, — отозвалась Мередит, а сама посмотрела на Голиафа и подумала, что слово «симпатичная» ничего не говорит: ротвейлер был по-настоящему красив. — Мы тоже так думаем.

Она открыла упаковку, вынула печенье и подала его Сэмми.

— Корми только в машине. Для такой погоды ты слишком легко одета. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

Сэмми взяла печенье и прыгнула в седан.

— Голиаф, ко мне! У меня для тебя есть кое-что вкусненькое.

Пес смотрел на что-то позади Мередит и никак не реагировал.

— Извините, мэм.

Она обернулась: к их машине шел высокий худощавый блондин в темно-сером деловом костюме. Все еще с коробкой печенья в руке, Мередит вглядывалась в него, а пряди разметавшихся по лицу волос ей мешали.

— Слушаю вас.

Голиаф зарычал. Незнакомец остановился в нескольких футах и перевел взгляд на ротвейлера.

— Вы не подскажете, где находится Мейпл-стрит?

По спине Мередит пробежал холодок. Голиаф не обратил внимания на водителя пикапа, но к этому человеку отнесся с явной враждебностью. Почему? Мужчина выглядел вполне безобидно — лет тридцати пяти, хорошо одет. Что же в нем насторожило собаку?

Мередит ничего не понимала, но помнила, какой интуицией обладал Голиаф. И если пес чуял, что что-то не так, глупо было это игнорировать. И, снова взглянув на незнакомца, почувствовала, что теперь он ей не нравится. Хотя бы из-за того, как исподтишка пытался заглянуть в машину.

— Боюсь, я плохо знаю боковые улицы. Вам лучше спросить кого-нибудь еще. — И отвернулась. Но мужчина поднес к глазам листок с записями.

— Мне сказали, что Мейпл-стрит пересекает… — В это время ротвейлер снова зарычал, и незнакомец осекся. — Он у вас не кусается?

Непослушными пальцами Мередит схватила пса за ошейник.

— Просто не любит чужих. Извините, что не могу вам помочь. Я редко сворачиваю с главных улиц и никогда не слышала о Мейпл-стрит. Может быть, в магазине кто-нибудь знает.

Она захлопнула багажник и, волоча за собой пса, поспешила сесть за руль, а Голиаф по-прежнему рычал. Мередит скинула ремень сумки с плеча только тогда, когда все дверцы оказались закрытыми. Незнакомец стоял на прежнем месте и пристально смотрел на окна машины.

Мередит лихорадочно рылась в сумке в поисках ключей от зажигания. О Боже! О Боже! Не многие служащие ее бывшего свекра выглядели как головорезы — со здоровым торсом и боксерскими чертами лица. Больше были с самой заурядной внешностью, но все в дорогих, хорошо сшитых темно-серых костюмах — вот как у этого мужчины. Ребята неопределенного вида, ничем не выделявшиеся из толпы. Это позволяло им делать для Глена любую черную работу и оставаться незамеченными.

Ее руки тряслись. Мередит даже не удосужилась пристегнуть дочь и резко дала задний ход со стоянки. Уже удаляясь, посмотрела в зеркальце: незнакомец как будто не спешил — повернулся и возвратился в неприметный серый седан.

Даже автомобиль подходил под знакомый стереотип. Эти «ребята» использовали неброские машины, чтобы легче было раствориться в потоке транспорта.

Первым желанием Мередит было рвануть как черт от ладана. Но вдруг ею овладело спокойствие фаталиста. Да, после «Новостей» за ней вполне мог уцепиться хвост. Ради дочери это надо было выяснить наверняка.

У первого светофора она перегнулась на заднее сиденье, чтобы пристегнуть Сэмми. И, защелкивая пряжку ремня, оглядела ряды машин — ни одного серого седана.

Зажегся зеленый, Мередит включила левый указатель поворота и осторожно выехала на перекресток, стараясь смотреть в зеркальце так, чтобы это было незаметно сзади. Она нарочно оставляла за собой след: если незнакомец следит за ней, если серый седан мелькнет сзади, значит, ей и Сэмми грозит беда.

Мередит медленно обогнула тумбу, глядя больше в зеркало, чем на дорогу впереди. Прошло несколько минут — напряжение схлынуло, как вода из сточного желоба. Она не засекла ни одной серой машины.