Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия» - Джозеф Фаррелл

2. Алхимия Атлантиды: «краткая постановка задачи» штабу Каммлера

Но что говорят все эти фантастические проекты о характере разработок секретного оружия, проводившихся в Германии? Из представленных выше доказательств можно вывести определенные заключения, и мы сейчас это сделаем, представив воображаемое совещание засекреченного «мозгового центра» особого командования СС, на котором Каммлер ставит своим подчиненным задачи:

1) необходимо развивать универсальные технологии, которые можно применять в самых разных системах вооружения («стелс» и другие);

2) необходимо применять все методы создания прототипов «умного оружия» (управляемого по проводам, по радио и с помощью систем телевизионного наведения), тем самым максимально используя все инженерно-технические достижения Германии;

3) необходимо искать новые, нетрадиционные методы и комбинации для создания не только нового оружия, но и новой доктрины ведения войны;

4) оружие первого поколения необходимо развивать дальше, имея в виду отдаленные перспективы создания систем вооружения второго и третьего поколений;

5) необходимо вести поиски принципов создания новых видов оружия массового поражения помимо атомного и термоядерного;

6) в дальнейшем необходимо развивать все системы такого оружия;

7) все известные принципы теоретической физики необходимо исследовать на предмет применения в вооружении и, по возможности, проверять практически.

Другими словами, основной задачей штаба Каммлера было мыслить «за пределами любых рамок», даже если это означало выход за рамки идеологии нацистской партии, но если это устраивало, то и в рамках нее. А фундаментом всего было стремление к власти, и ради достижения этой цели были хороши любые средства.

3. Чей военно-промышленный комплекс?

Все эти соображения поднимают еще одну, кардинальную проблему, причем настолько очевидную, что я опасаюсь за нее браться, поскольку до меня это уже предпринимали многие, неизменно вызывая только смех. Президент Эйзенхауэр, покидая свою должность, обратился к американскому народу со своим знаменитым предостережением относительно опасностей, которые несет милитаризация общества и повышение роли военно-промышленного комплекса в политической жизни страны. Учитывая мощное вливание нацистских ученых, осуществленное в рамках операции «Скрепка», многие из которых, в том числе Дорнбергер, Оберт и фон Браун, являлись членами «мозгового центра» Каммлера, это предостережение, сделанное человеком знающим, определенно следует воспринимать иначе, чем это принято обычно. Вступив в смертельную схватку с первым в мире военно-промышленным комплексом и, несомненно, ознакомившись хотя бы с частью невиданного арсенала опытных образцов оружия и теоретических разработок, президент Эйзенхауэр разбудил еще одного зловещего призрака, на которого раньше не обращали внимание: о чьем именно военно-промышленном комплексе он беспокоился в действительности? Какие духовные и культурные опасности могли угрожать американскому народу со стороны добрых старых американских компаний вроде «Боинг», «Дюпон», «Локхид» и «Хьюз», если только, экспортируя в большом числе бывших нацистских специалистов и их необычные методы, разработки и экспериментальные результаты (нередко добытые ценой немыслимых человеческих страданий), мы тем самым не принесли и идеологическую основу всего этого, расходящуюся с общепринятыми моральными ценностями?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

КВАНТОВАЯ НУМЕРОЛОГИЯ

И ФИЗИКА ЗАВИХРЕНИЙ В НАЦИСТСКОМ ДУХЕ

И посмотрите, что произошло дальше. Как только люди снова начали проявлять интерес к Шаубергеру, к нему наведался человек, несомненно, имею щий отношение к американской разведке, и убедил его переехать в Соединенные Штаты, где все его работы были свернуты — навсегда.

Изумление рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера в ответ на утверждение американского обвинителя Джексона об испытаниях химического оружия небывалой мощности, якобы имевших место в Освенциме, не является отдельным случаем[301]. Крайнее изумление — это самая нормальная реакция на еще более сенсационные утверждения о нацистских разработках прототипа «летающей тарелки», мелькавшие в прессе и уфологических журналах после окончания войны. Ну разве этот вздор может быть правдой? И как только можно публиковать такое?

Отправной точкой этого недоброго аспекта уфологии является то, чем немецкие физики занимались при нацистах перед войной и во время войны. О пагубном влиянии нацистской идеологии, выбросившей «еврейскую физику», и, в частности, теорию относительности из немецкой науки, написано много, поэтому мы не будем здесь повторяться. Таким образом, единственной физикой, которую можно было с чистым сердцем назвать «арийской», осталась лишь квантовая механика, и нацистские ученые набросились на нее с удвоенным рвением. Квантовую механику в том виде, в котором она существовала в то время, можно свести к следующим принципам, имевшим основное значение для немецких ученых:

1) Отрицание теории относительности означало в определенной степени возвращение к дорелятивистскому постулату о светопроводящем эфире, через его версию об энергии нулевой точки и вакуумном потоке, основанную на квантовой механике. Следовательно, немецкие ученые не имели возможность развивать релятивистскую науку, однако они были вольны исследовать загадочные свойства этого нового «квантового эфира». И действительно, имея фундамент в виде различных эзотерических и оккультных доктрин, таких как понятие энергии «штопора» и первых экспериментах Рейхенбаха, а также хорошо известных экспериментах, посвященных энергии «жизненных сил», поставленных в восемнадцатом веке, и поддержку господствующей государственной идеологии, немецкие ученые занялись экспериментальным исследованием его свойств, насколько это позволяли имевшиеся у них в распоряжении технологии.

2) Эксперименты Рейхенбаха, а также следствия принципа неопределенности, сформулированного Гейзенбергом, возможно, оказали влияние на немецких ученых, подтолкнув их выдвинуть постулат о связи сознания, квантовой физики и основополагающего «квантового эфира». Странные эксперименты, поставленные службой предсказаний СС, о которых уже упоминалось выше, возможно, указывают на то, что по крайней мере какие-то эксперименты над сознанием действительно проводились.

3) Труды Герлаха в области обычной физики, выпущенные до войны, указали на связь между спином и эффектом резонанса.

4) Парадоксы квантовой механики также были хорошо известны, что побудило Эйнштейна, Подольского и Розена выдвинуть постулат о «квантовых дырах» в принципе предела скорости света, основополагающем принципе теории относительности, объясняющем перемещение информации со скоростью выше скорости света.

5) Довольно известный немецкий физик О. К. Гильгенберг, ученик специалиста по проблемам гравитации Вальтера Герлаха, пошел дальше своего учителя, как будет показано ниже.

6) Таким образом, у немецких ученых были как мощный внутренний поступательный импульс, так и внешнее идеологическое давление, побуждавшие их исследовать свойства вращающихся полей и среды, тем более что им были известны результаты опытов Жоржа Саньяка, поставившего эксперимент Михельсона — Морли во вращающейся среде[302].

7) Немецким ученым было известно о революционных утверждениях Теслы о передаче электрической энергии посредством луча, а также о его экспериментах с импульсами постоянного тока высокого напряжения, открывшего сверхлюминесцентные электроакустические продольные волны.

8) Скорее всего, немецким ученым было известно о дорелятивистских трудах Э. Т. Уайтекера, в которых приводился математический анализ таких волн.

Учитывая все эти широко известные теоретические труды и практические эксперименты, а также принимая в расчет «алхимию» штаба Каммлера, заключавшуюся в сочетании технологий и концепций с целью поиска объединяющих принципов и методов, возможно ли, что немецким ученым удалось начертить теоретические контуры физики, в корне отличающейся от той физики, которая после окончания войны существовала в представлениях широкой общественности, вплоть до монстра под названием «теория последовательностей», насчитывавшего в физическом мире двадцать шесть измерений? И если удалось, имеются ли свидетельства этого? И хотя документов, подтверждающих это, крайне мало, вкупе с откровениями, последовавшими за объединением Германии, они позволяют однозначно дать утвердительный ответ.