Клетка без выхода - Роман Глушков

Опасаясь всяческих ловушек, я осторожно направился в сторону дворца. Однако когда я дошел до середины моста — аккурат до того места, где по пути сюда я наткнулся на незримую паутину, — дорогу мне преградила осязаемая, но полностью прозрачная стена. Я постучал по препятствию — звук был гулким, как у дерева. Непутевого Арсения Белкина в молодости сажали за заборы, стены и колючую проволоку, но таким фантастическим способом его лишали свободы впервые.

Дотошно ощупывая рукой стену, я прошелся поперек моста туда и обратно, после чего удостоверился, что преграда не имеет ни брешей, ни выступов, по которым у меня получилось бы вскарабкаться вверх. Подпрыгнув, я также убедился, что в высоту стена явно выше трех метров. Насколько выше, можно было определить при помощи простого эксперимента: я извлек из патронташа патрон и попытался перекинуть его через препятствие. Патрон ударился в прозрачный барьер на высоте порядка десяти метров, отскочил назад и упал мне под ноги. Выводы складывались неутешительные. Сомнительно, что я преодолею барьер при помощи подручных средств, наподобие веревок из штор. Да и мои поползновения вряд ли останутся незамеченными во дворце, откуда тут же прибудет команда рассерженных вертухаев.

Я поставил ногу на парапет моста и в глубокой задумчивости уставился вниз. Оставался один путь — прыжок через перила, в слой густого тумана, а там будь что будет…

— Можешь попробовать из любопытства, — раздался у меня за спиной голос приближавшейся Кассандры. Она словно прочла мои мысли. Впрочем, для этого ей вовсе не требовалось быть прорицательницей — все мои намерения были такими же прозрачными, как и незримая стена в метре от меня. — Чего ждешь? Рискни! Вот увидишь: будет весело.

— А я-то надеялся, что ты закричишь что-нибудь вроде «Остановись, ведь ты еще так молод!», — уныло отозвался я, продолжая пялиться на грязно-белые разводы нижнего туманного слоя. До меня наконец дошло, в какую серьезную передрягу я угодил. Разом пропало все настроение. Даже плохое — оно переросло в угрюмое безразличие ко всему на свете, в том числе к собственной жизни и к моей новой знакомой, на встречу с которой я возлагал столько надежд.

— Я непременно остановила бы тебя, реши ты застрелиться или повеситься, — ответила прорицательница. — Но не из жалости. Просто я люблю поболтать и умираю от тоски, когда остаюсь в одиночестве. А прыгать с моста — это, пожалуй, единственное развлечение, какое у меня осталось. Встанешь на перила, прокричишь что-нибудь в духе «Прощай, жестокий мир!» и — вниз! До тумана лететь шесть секунд — проверяла уже раз пятнадцать. А затем две секунды жуткого холода — и как ни в чем не бывало лежу на полу в башне, живая и невредимая. Страшно было только при первом прыжке, а потом ничего, втянулась, даже во вкус вошла. Да что я все языком мелю, погоди, сейчас покажу…

— Но-но, малышка, только без глупостей!.. — От моей апатии не осталось и следа. Я отскочил от парапета будто ужаленный и развернулся, готовый встать между Кассандрой и бездной. Или улететь в туман вместе с девушкой — сама же призналась, что ненавидит одиночество… — Даже не вздумай!.. О, господи!.. О, дьявол!..

Нет, Кассандра не опередила меня и не сиганула с моста, если верить ее словам, в шестнадцатый раз. По-моему, она вообще не намеревалась этого делать, а дразнила меня, как обожают дразнить игривые девушки не слишком сообразительных мужчин. Я же пришел в ужас, когда представил, что могло произойти, позволь я Кассандре осуществить ее самоубийственную прихоть. Разбившаяся в лепешку неизвестная прорицательница — это одно, и совсем другое — самоубийца, которая снилась мне сегодня ночью. Как оказалось, это портрет Кассандры носил с собой в моем сне маэстро Гвидо, и именно ее ангельский лик до сих пор оставался у меня в памяти. И вот теперь я едва не позволил «знакомой незнакомке» покончить с собой прямо у меня на глазах — было с чего перепугаться.

— Ну знаешь! — обиделась Кассандра. — С дьяволом меня еще никто не путал!

— Извини… — пробормотал я, будучи в шоке от очередного потрясения: вещая девушка, приснившаяся в вещем сне. Каким предзнаменованием это считать — благоприятным или дурным? Как обычно, приходилось надеяться на первое, но готовиться ко второму.

Реальная Кассандра была один в один схожа с девушкой моих грез: все те же очаровательные ямочки на щеках, вздернутый носик и, разумеется, бездонные голубые глаза, которые наяву были немного грустнее, чем на той фотографии. Однако это ничуть не умаляло желания вновь утонуть в них без остатка. Ростом Кассандра оказалась немного выше моего плеча, а формами — миниатюрнее Анны. Последнее являлось скорее достоинством, поскольку в соблазнительных округлостях целительницы присутствовало все же некоторое излишество. Если роскошные формы Анны слегка превосходили идеал женской фигуры моего времени, то у Кассандры наблюдалось отклонение в другую сторону. Пресыщенный эталонными фигурами женщин Терра Нубладо, сегодня я симпатизировал скорее недостатку полноты женских форм, нежели их избытку. Прорицательница произвела на меня впечатление не только очарованием и изящным станом, но и индивидуальностью, что при изобилии в туманном мире писаных красавиц давало девушке мощный плюс в плане привлекательности.

Одевалась Кассандра аляповато, но в этой аляповатости опять же проявлялась индивидуальность. Поверх классического брючного костюма для верховой езды девушка носила поношенное пончо, украшенное затейливым узорчатым орнаментом, стиль которого я затруднялся определить. Вышитые разноцветные линии переплетались столь причудливо, словно образцом для их вышивки послужил сам гордиев узел. Портной, сотворивший на одежде Кассандры столь вычурное украшение, заслужил право войти в историю швейной промышленности. Узорами было покрыто не только пончо девушки — напоминая бурно растущий плющ, орнамент опутывал рукава ее куртки, брюки и даже голенища легких кожаных сапог. Все это привносило в одежду прорицательницы художественную концептуальность и лишний раз подчеркивало оригинальные вкусы девушки. Волосы ее перехватывал поясок с аналогичными узорами. Вдобавок к этому она нацепила на шею целую пригоршню всевозможных амулетов, что делало Кассандру похожей на жрицу этнического культа, искать корни которого в Терра Нубладо определенно не стоило.

Сон в руку, иначе не скажешь… А может быть, он еще продолжается? Разве странное место, в котором я очутился, походило на реальность?

— Итак, каковы будут дальнейшие планы? — осведомилась Кассандра, видимо, отнесшая мои грубость и замешательство к своей неудачной попытке суицида. — Продолжим биться головой о стену или расходимся по камерам?