Дьявол на воде - Анель Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если бы ты встретил ее сейчас? Что бы сделал?
– Если бы они мне встретились тогда, я убил бы их обоих, не думая. А сейчас, наверное, не смог бы. А что ты думаешь обо всем этом?
– Не берусь судить, но она поступила жестоко и бесчеловечно. Хотя ты… – я запнулся, – тоже вел себя ужасно с ней, другого слова и не подберешь. – Том сокрушенно качнул головой, а я продолжил: – Скажи честно, ты ведь не отпустил бы ее?
– Нет.
– Вот видишь, – я тихо сглотнул, подбирая слова. – Она думала, что ты умрешь, а ты выжил, и твоя жизнь стала сплошным испытанием. Скажи, Том, если бы не последствия, связанные с акулой, ты бы смог продолжать жить своей жизнью, не думая о ней?
– Нет. Если бы я имел прежнюю внешность и деньги, я бы отправился на ее поиски и рано или поздно обязательно нашел.
– Зачем? Чтобы снова удерживать возле себя? Неужели после всего, через что тебе пришлось пройти, – страх, насмешки, страдания, боль – ты все равно ее любишь?
– Не знаю, люблю или ненавижу. У меня столько к ней вопросов, Ник! Ты не представляешь, что я чувствую вот здесь, – он с силой прижал кулак к груди. – Я любил ее, клянусь, любил больше себя! Как она могла так поступить? Иногда мне хочется ей отомстить, но как? Убить ее – все равно что убить себя. Легче мне от этого не станет. Я даже отомстить ей не смогу. Единственное, чего хочу, – узнать ответ, почему она променяла меня на него? Чем он лучше? Ведь он не будет любить ее так, как я. Никогда. Этот вопрос мучает меня и не дает покоя. Я словно в лабиринте: хожу по кругу и не могу выбраться.
– Знаешь, что я думаю, Том? Может, мой ответ хоть немного поможет.
– Говори!
– Она любила тебя так же сильно, как и ты ее, но твоя любовь в какой-то момент превратилась в зависимость. Она была дикой, страстной, но, с другой стороны, стала больной и разрушительной. Уничтожающей все и всех на своем пути. В итоге окончательно разрушила ваши отношения. Любить – значит доверять, а не ограничивать свободу. Я думаю, ты не оставил ей выбора, а в том, что ее никто не будет так любить, как ты, – я не сомневаюсь.
– Кажется, в глубине души я это тоже понимаю, но все равно спорю с собой. Каждый день просыпаюсь с мыслью, что снова увижу эти небесно-голубые глаза и почувствую запах ее кожи. Любовь и ненависть борются во мне, и все-таки я ее люблю, несмотря на то что она сотворила со мной. – Том повернулся ко мне, я уже не сидел в кресле, а стоял возле стены, облокотившись плечом.
– Спасибо, Том!
– За что?
– За то, что поделился своей историей.
– Теперь иди, Ник, а меня ждут волны! – он снова натянул на голову шлем и пристегнул его к гидрокостюму.
Я кивнул и в смятении вышел из бунгало – уже совсем стемнело, и пляж опустел. С безотчетным, щемящим чувством грусти и безысходной тоски я направился домой.
Всю ночь я прокручивал в голове разговор с Томом, размышлял о том, какая странная штука любовь. Она может одновременно заставить сердце биться от радости и тут же от боли, вдохновить и сделать самым счастливым, но также заставит плакать и страдать, может толкнуть на самые безрассудные необратимые поступки, которые исковеркают всю жизнь, но ясно одно: вопреки всему, любить мы не перестанем никогда.
Глава 16
Сегодня я ехал на работу с твердым намерением поговорить с Мэгги и признаться ей в любви. Хватит игр, я ужасно устал и именно сейчас, как никогда, ощущал острую потребность в любимой женщине и семье. Я всегда мечтал об уютном домашнем очаге, и если до сих пор мне не везло, то только потому, что я выбирал не тех женщин и никогда не боролся за свою любовь до конца. Я считал себя неудачником и быстро сдавался, но этот месяц в Лос-Анджелесе круто изменил меня. Я любил Мэгги, а также чувствовал, что и сам ей небезразличен. И не собирался отступать!
С этими мыслями, окрыленный и счастливый, я ворвался к ней в кабинет, но не обнаружил ее на месте. На столе лежали разложенные черновики с набросками статей и эскизы, стояла кружка с недопитым кофе, словно она вышла на минутку. Тогда я решил вернуться к себе и заняться делами. Прокручивал в голове ее образ, начиная с первой встречи и по цепочке до сегодняшнего дня, наслаждался воспоминаниями, пока не раздался сигнал внутреннего телефона. Билл срочно вызывал меня к себе.
В хорошем расположении духа и с довольной улыбкой на лице я помчался к нему, застегивая на ходу пиджак. Но как только переступил порог кабинета, в моей душе поселилось смутное, необъяснимое чувство тревоги. Билл выглядел расстроенным: его потухший взгляд был устремлен в стол.
– Мэгги хочет уволиться, – с ходу он огорошил меня новостью.
– Как? – недоумевающе спросил я.
– Именно такое выражение лица было и у меня, – хмуро ответил Билл. – Садись, – он махнул рукой в сторону кресла, а сам поднялся и, поправив галстук, подошел к окну.
– Что именно она сказала? Почему хочет уйти? Когда? – в моей душе нарастала паника.
– Пять минут назад Мэгги сообщила о своем уходе, – поглядывая в окно, Билл заговорил в своей привычной манере, негромко рассуждая: – Я замечал, что в последние дни с ней что-то творится, совсем уж она погрустнела. Это понятно: чувствует себя виноватой из-за кражи материала, да и с Джоном все так получилось. – Билл снова сел в кресло и провел рукой по подбородку. – Но я не думал, что решится уйти. Мэгги столько лет со мной, ей здесь нравится. Пытался отговорить, но она ни в какую. Сказала, что хочет уехать в другой город.
– Уехать из Лос-Анджелеса?
– Да, – он задержал пристальный взгляд на пачке сигарет, будто раздумывал, не закурить ли ему, – говорила о том, что волны ее расстраивают. Я так и не понял: при чем здесь это? Думаю, что истинная причина в краже материала и Джоне, а остальное отговорки.
– Волны, – я запнулся. – Билл, можно я пойду поговорю с ней?
– Иди, может, у тебя получится. Скажу честно, я бы не хотел, чтобы она увольнялась.
Я на ходу кивнул, чувствуя, как участился пульс, и кинулся бежать к Мэгги. Она сидела за рабочим столом и, склонив голову, внимательно что-то читала. Как же она была прекрасна в изумрудном костюме и с собранными в хвост волосами. Несколько локонов выбились из прически и кокетливо покачивались на весу, так же как и серьги в ушах. Наблюдать за ней было эстетическим удовольствием. У меня перехватило дыхание, и я даже на секунду замер, прежде чем заговорил:
– Мэгги, Билл сказал, что ты хочешь уволиться?
– Привет, – растерялась она, не ожидая моего вторжения, ведь в последние дни мы редко заходили друг к другу. – Да, я уже приняла решение.
– Ты уходишь из-за меня?
– Ну вот еще, с чего ты взял?
– Из-за материла? Я все решу, у меня появились кое-какие соображения.
– Ты не должен ничего решать, – она нервно взмахнула руками, и бумаги рассыпались по столу. При всей своей уверенности и кажущейся силе духа Мэгги была очень хрупкой и ранимой. Я это понял с первых дней нашего знакомства.
– Почему ты хочешь улететь из Лос-Анджелеса? Это связано с тем, что ты не можешь побороть страх? – я приподнял брови и настороженно посмотрел на нее.
– Просто хочу все забыть! – в ее голосе слышались истерические нотки. Она стремительно отбежала к окну, так, словно еще секунда – и расплачется.
– Мэгги, я не хочу, чтобы ты уходила, – тихо произнес я и, подойдя ближе, развернул ее за плечи лицом к себе.
– Ах, Ник, – с отчаянием прошептала она, – я хочу уехать.
– Тише… тише, – я обнял ее за талию и мягко притянул к себе. – Ну что ты такое говоришь. Мэг, я не отпущу тебя. Слышишь?
– Знаешь, почему я не рассказала тебе сразу, что помолвлена? Боялась потерять. С тобой я чувствовала
