Песнь златовласой сирены 2 - Франциска Вудворт

- Лоран, чего вы боитесь? – отреагировал он. – Не важно, состояли или нет ваши родители в браке. С вашей силой вы будете приняты при дворе и можете рассчитывать на прекрасную партию. У вашего отца должны были остаться родственники и можно найти их.

Не важно?! Для кого как. Мне, например, этот вопрос очень важен. Я отметила, что мою мать он уже списал со счетов. Но кольцо женское! И мама была уверена, что придёт время заявить о себе.

- Вы слышите меня? Я могу найти ваших родственников. Поверьте, у меня достаточно для этого возможностей и опыта. Покажите кольцо, доставшееся вам от родителей, и я всё выясню. Лоран, если у вас его нет, то хоть опишите его, - пошёл он на компромисс, желая добиться хоть какой-то реакции на свои слова. Его бархатный голос окутывал меня и увещевал быть благоразумной.

Вот только я закрылась от него. То, что он так легко возвёл мою мать в ранг любовницы, ещё ничего не зная о ней, уязвило меня до глубины души. Выдержав его взгляд, я молчала, крепко сжав губы.

- Жаль, – он произнёс это так, что будь я менее решительно настроена, дрогнула бы. Это сожаление заставляло задуматься о том, что я творю. Вот он предлагает помощь, а я так неблагодарно веду себя.

Интуитивно укрепила щиты, и стало легче. Ментальное воздействие?! Не успело сформироваться моё возмущение, как глаза мужчины похолодели, и безэмоциональным тоном он сообщил:

- Если надеетесь получить информацию от дяди – напрасно. Он погиб при пожаре таверны в тот же день, когда вы ушли.

Покачнувшись, я вцепилась в край стола побелевшими пальцами. В ушах зашумело, а перед глазами заплясали тёмные точки.

- Вот только не вздумайте падать в обморок! – раздался раздражённый возглас. Перед моим лицом возник стакан с водой, но я смотрела на него невидящим взглядом. Лорд запрокинул мне лицо и, поднеся к губам стакан, заставил выпить воды. Помогло мало.

Уходя из дома, я была ранена поступком дяди и возвращаться не планировала, но зла ему не желала. Осознание того, что я осталась совсем одна, заставило задохнуться от боли, на глазах выступили слёзы. На этом свете больше нет никого, кому бы я была нужна и небезразлична. Острое чувство одиночества и потери рвало сердце на части.

А потом меня обожгло от мысли, что это моя вина. Когда я уходила, он был жив и таверна цела. Нападение умертвий отбили. Тёмный! Это его рук дело. Он не простил тому моего побега и, возможно, даже пытал его. Это из-за меня погиб дядя!

Ругательства Тени и приказ Гассу принести успокоительного я слышала отстранённо. Мне не хватало воздуха, хотелось кричать, но не могла. Всё внутри скрутило от боли и чувства вины, не давая дышать. Мою щеку обожгла пощёчина, а потом другая, но это не привело меня в чувство. Тень подхватил меня на руки и перенёс на кушетку, усадив к себе на колени. Я была в таком состоянии, что даже не возмутилась тому, что это неприлично.

- Лоран, вы ни в чём не виноваты. Поплачьте, вам станет легче, - неожиданно мягко произнёс он.

Я посмотрела на него расширенными глазами. Никогда в жизни не слышала большей лжи. Тёмный из-за меня резал девушек, убил дядю. Кого ещё он убил в попытке добраться до меня? И я не виновата?! Из горла вырвался беззвучный смех, перешедший в хрип. Было так больно, как будто острые когти терзали душу… Меня захлестнуло чудовищное чувство вины. Да лучше бы меня тогда умертвия растерзали! Для чего я живу? Кому нужна? У меня никого не осталось.

Из глаз потекли слёзы, не принося никакого облегчения. Хотелось выть от отчаяния, раздирая в кровь руки. Боль была такой силы, что я не могла удержать её в себе, она была слишком большой, непереносимой и разрывала меня. Сжав в кулаки руки, я беззвучно закричала, не в силах держать это в себе, выплёскивая своё отчаяние безразличным ко всему небесам.

На столе лопнул стакан, усиленные магической защитой стёкла задребезжали и рассыпались на осколки, которые вынесло ударной волной. В комнату ворвался ветер, взметнув занавески и принося с собой протяжный волчий вой множества голосов.

Раздалось отборное ругательство, и рот мне запечатали поцелуем. Злым, безжалостным, до боли сминая губы. Именно боль привела меня в чувство, и я начала вырываться, но меня держали мёртвой хваткой. Поцелуй изменился, став глубоким, затягивающим. Я как будто проваливалась куда-то, теряя себя.

- Учитесь контролировать себя! – зло бросил Тень, отстранившись и оставив меня задыхаться, как выброшенную на берег рыбу. – У вас всё чересчур. Если злитесь, то заставляете расходиться землю, если страдаете, то разрушаете всё вокруг. Вы несёте ответственность за свою силу и не должны подвергать опасности других!

Он ссадил меня со своих колен на кушетку и резко встал. Дверь в комнату открылась, впуская Гасса.

- Я не смог переместиться сюда, - растерянно произнёс он. Вид у него был такой, что успокоительное, которое он держал в руке, и ему бы не повредило.

- Она уничтожила защиту комнаты и выжгла все силовые линии поблизости. Надо проверить, какие последствия имел её срыв, – подойдя к брейду, он забрал у него стакан и принёс мне. – Пей!

Сказано было так, что не послушайся я, и он бы насильно влил мне это в горло, но я была настолько всем потрясена, что безропотно подчинилась.

- Марш в спальню и ни шагу оттуда! Делай дыхательные упражнения, и только попробуй заснуть или ещё раз сорваться!

«Лично придушу!» - так и повисло в воздухе.

- Гасс, будь с ней и никого не пускай. Будем выяснять масштабы погрома.

В коридоре захлопали двери и послышались встревоженные голоса. Волчий вой раздался поблизости. Похоже, оборотни покинули лес и направились к общежитию. Наверное, хорошо, что в этот момент я была слишком потрясена, чтобы задумываться о последствиях произошедшего. Как сомнамбула, я приняла руку Гасса, поднимаясь, и послушно последовала с ним в спальню. Он обнимал меня за плечи, поддерживая.

Хорошо, хоть там окно оказалось целым, это оставляло надежду, что и в соседних помещениях стёкла целы. Но всё это я отметила отстранённо, находясь в заторможенном и обессиленном состоянии. Гасс подвёл меня к кровати и сел рядом со мной на неё.

- Мне очень жаль, - с сочувствием произнёс он, погладив меня по голове. И это простое человеческое сопереживание от него пробило сковавшее меня оцепенение, и я заплакала, уткнувшись ему в плечо, тихо выплакивая всё своё горе.

Теперь вспоминалось всё хорошее, что я видела от дяди. Он любил меня, не повысил никогда голос, не ударил. Жалел, когда я в детстве сбивала коленки, не нагружал тяжёлой работой. Купил ребек у проезжих торговцев, когда я была зачарована музыкой, учил грамоте, хотя местные над ним и посмеивались, спрашивая, зачем это мне. Был хоть и строг временами, но справедлив, а я даже не знала о его смерти, злясь на него. Мне больше не поговорить с ним и не увидеть. От моего бывшего дома ничего не осталось, лишь пепел. Недаром уходя, я чувствовала, что не вернусь. Мне больше некуда возвращаться.

Не знаю, как долго мы сидели, обнявшись. Он гладил меня по спине, давая выплакаться, а потом, когда слёз не осталось и я начала проваливаться в забытьё, встряхнул меня, напоминая о том, что мне нельзя спать, и провёл в ванную умыться холодной водой. Дальше я под его присмотром сидела на полу в позе для медитации и делала упражнения, сосредоточившись на своём дыхании. Может, это помогло, а может, успокоительное, что я перед этим выпила, но мне удалось взять себя в руки, боль превратилась в щемящую грусть.

Пока я дышала, дверь несколько раз дёргали, но так никто и не вошёл. Потом в дверь постучали, и Гасс впустил Тень. Мужчина выглядел сдержанно, вот только скрытая ярость в глазах выдавала его состояние.

- Лоран, выйдите на минутку, - сказал он мне.

«Что же такого я натворила?» - печально задалась вопросом я и с чувством обречённости вышла из комнаты. По виду мужчины можно было решить, что я пол-Академии разнесла. В гостиной находились ректор, магистр Кирос и целительница. Ветер из окна разбросал мелкие вещи и создавал ощущение погрома, хотя мебель вся была цела.

- Бедное дитя! – жалостливо воскликнула целительница, заметив мой бледный вид, и сделала шаг ко мне, но от неожиданности я отшатнулась, не понимая, что происходит. Готовилась к тому, что меня будут ругать, а тут жалеют.

- Лоран, - кашлянул ректор. – Хочу вас заверить, что здесь вам ничего не грозит и никто вас не обидит.

Такое заявление ещё больше сбило меня с толку, и я растерянно смотрела на собравшихся.

- Скажите нам… хм… - ректор замялся, бросив взгляд на Тень, который стоял с поджатыми губами, а потом посмотрел на меня. – Хм…

- Лоран, достопочтимого ректора интересует, не принуждал ли я вас к чему-либо, - не выдержал Тень и перевёл невразумительное хмыканье ректора.

«К чему?!» - спросила его я, абсолютно ничего не понимая. Я всё ещё ожидала, что меня вот-вот начнут отчитывать за выброс силы.