Данвичский роман - Эдвард Ли

так поздно. Она имела в виду, что у многих в Данвиче было к нему плохое отношение, так что это могло привести к дурным вещам. Её изящная тень пересекала пол, когда она прошла по комнате; затем она обнаружила, что стоит перед резным столом, где Уилбур что-то исследовал ранее днём. Как она вспомнила, оно было в верхнем ящике.

«Я знаю, что не должна, но...»

Она открыла верхний ящик.

Рядом с разложенными книгами без переплётов стояла квадратная банка с надписью «Тальковая присыпка Мэвиса». Она сняла верх.

«Пули...»

Судя по всему, пистолетные пули. Одну из них она взяла и с трудом могла прочитать числа .455 на ободе внизу патрона. Пуля была покрыта коркой и потускнела, даже покрылась ямками и потемнела от возраста; осмотр остальных снарядов показал идентичное состояние. Она слышала звон этих вещей, когда Уилбур возился с ящиком!

Сэри раздражённо покачала головой. Что её любовник хотел сделать в этот час, она не могла оценить. Однако образ, который продолжал мешать её любопытству, был постоянным напоминанием о том, насколько хорош был секс до того, как он ушёл.

«Что он делал?» - подумала она.

Казалось, он изо всех сил старался не пропускать свет; Сэри ничего не видела. Как этот мужчина мог управлять ею во многих местах и ​​разными способами? И всё одновременно?

Когда она сосредоточилась на качестве оргазма...

«О-о-о-о-о!»

...её влагалище один раз очень сильно дёрнулось, в самой теневой кульминации. Непроизвольный спазм только напомнил ей, насколько она обожает занятия любовью с Уилбуром; и как отчаянно ей хотелось иметь больше того же самого.

Она повернулась с некоторой силой, чтобы отвлечься от таких либидозных мыслей. Теперь она стояла перед большим столом и всем его завораживающим беспорядком. То, что Уилбур писал совсем недавно, оказалось скорее непонятным сценарием, который она уже видела. Она позволила глазам осмотреть прорези для писем, затем аккуратные маленькие ящички, но, словно ведомая каким-то неизвестным призраком, она сосредоточилась на большой древней книге с железными петлями.

Она была открыта, и Сэри прочитала отрывок:

Проклятие Земли - это Мёртвые Размышления в Оживлённых Причудливых Телах, а Зло - это ваш Мозг, которому нет поддержки Головы.

Сэри уставилась на слова. Когда в первый день она посмотрела на книгу, то почувствовала бессистемную тошноту, но теперь...

Она чувствовала... интерес.

Она перевернула страницу и прочитала другой отрывок:

Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днём, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень...

Сэри вздрогнула от призрачного ощущения: почти что настоятельная рука обхватила её промежность, а затем прижала её к ней.

Другая страница:

Вы Дело, которое трепещет в ночи, вы Зло, бросающее вызов Знаку Древних, вы, Стадо, стоящее на страже, охраняющее каждую гробницу, которое, как известно, владеет вами, и которое питается тем, что вырастает из вас, живущих в нём...

Закончив странный отрывок (в котором она ничего не понимала), Сэри с удивлением обнаружила, что борозда на её половых губах покрыта смазкой; более того, соски у неё выделились, отдавшись аппетитному наслаждению. Её непосредственным побуждением было ущипнуть указанные соски, чтобы вызвать больше ощущений; и стимулировать её вагину рукой. Однако её глаза, казалось, выходили из тандема с её мозгом.

Следующий отрывок:

Йог-Сотот будет ключом к вратам.

Горячий порыв ударил в груди Сэри. Она отошла от книги, словно ошеломлённая; и хотя её сознание было пустым, она чувствовала, как её правая рука впивается в её вагину до запястья. Озадаченная, она вытащила её и уставилась на книгу.

«Это какое-то волшебство...» - предположила она, даже зная, что мало верит в такие вещи.

Её вагина продолжала дёргаться в странных жарких импульсах.

Книга оказала на неё ощутимое влияние. Сэри решила перелистнуть ещё одну страницу и посмотреть, что будет дальше...

Когда нас покинул Ибн Гази, сердечный слуга тьмы, делающий своё дело, чтобы видеть в наших глазах то, что не могло быть замечено обычным глазом, мы должны участвовать в практике знака, который был самым особым, Знака Вуриша, который можно сделать так...

И здесь транскрипция подходила к концу, вместо этого изобразив серию похожих набросков, качество иллюстрации которых казалось работой неквалифицированного художника. Всего было изображено пять эскизов; первый был эскизом человеческой руки (левой руки) с безымянным и средним пальцами, загнутыми вниз, и большим пальцем, касающимся мизинца. На каждом из четырёх оставшихся эскизов была изображена одна и та же мужская фигура без опознавательных знаков, показывающая такую ​​последовательность:

Фигура поднесла ко рту свою неуклюже сложенную руку.

Затем рука коснулась грудной клетки слева.

Потом живота.

Потом лба.

Сэри сразу вспомнила, как Уилбур сделал тот же жест на днях! Сначала ей это напомнило священника, крестящегося крестным знамением, но потом она увидела противоречащие друг другу несоответствия.

Она не заметила никакого зла. Она замерла на месте, затем, сверяясь с диаграммой для руководства, повела рукой, как было указано, а затем...

«Вот так».

...сделала старинный Знак Вуриша.

«Что теперь?»

Плечи Сэри опустились через несколько мгновений после того, как она завершила жест. Для неё не стало очевидным ничего плохого; комната осталась без изменений. Но затем снова...

Какого эффекта она ожидала получить?

То, что пришло ей в голову дальше, было более практичным способом провести время; следовательно, она повернулась...

...разинула рот...

...и застыла, словно под страшным взглядом Медузы Горгоны.

В свете лампы было видно очень своеобразное присутствие на койке: присутствие женщины (одной, очевидно, с рядом врождённых дефектов), лежащей обнажённой, вздымающейся, покрытой потом и раскинувшей ноги на матрасе ручной работы. Более того, мучительная неприветливость нарушительницы стала шоком, равным шоку от необъяснимого факта её пребывания здесь. Первое, что Сэри заметила, была её кожа, нездоровая розовато-белая, с едва заметными синими прожилками. Затем её волосы: пепельно-белые, в неопрятном изгибе, как на голове, так и между ног. На одной ноге было видно четыре пальца, на другой - шесть; и одна рука была явно длиннее своего аналога. Ещё более странными были глаза женщины, которые то открывались, то закрывались в результате сенсорных ощущений от того, что она делала: её радужная оболочка была розовой, а белки сияли бледным, болезненно-жёлтым. И что ещё более странно... Правая грудь пухло выступала, а левая провисала до матраса, как двухфутовый кожаный носок. Соски обеих больше походили на кусочки пережёванного вяленого мяса. Если бы Сэри была менее отвлечена явной тревогой по поводу своего открытия, она могла бы также заметить подозрительные конфигурации рубцовой ткани - например, шрамов от повторяющихся разрезов - скопившихся вокруг горла и