Полет Семена, изменивший мир (СИ) - Шведов Павел

— Я не могу, — прохрипел Зипка.

Диана схватила его за шиворот и стала тащить изо всех сил, не обращая, внимания на стреляющую боль в предплечье.

Зипка немного продвинулся в дырке.

— Ебать, я же тут спокойно пролезаю, дай я сам.

Диана отодвинулась и села на полу: — Ну давай, лезь. — И правда, без помощи Дианы, Зипка спокойно протиснулся в дыру. И уткнулся носом ей в коленки.

— Вылезай давай, ты мне мешаешь.

— Как? Ты меня под кресло вдавил. Назад отползи.

— Не могу. Раздвинь ноги.

— Эээ, ты охренел?

— Мне пролезть надо.

— Ну так лезь.

— Ноги мешают. Раздвинь, я пролезу.

— Ни за что.

— Я тебя сейчас укушу.

— Иди в жопу, Зипка. Ай, не кусайся! Все. Раздвигаю.

Зипка пролез немного вперед и в очередной раз уткнулся носом в Диану. В грудь.

— Зипка!!!

— Ам?

— Закрой свою пасть и не чавкай там.

— У-ы-ы о-и ы-и.

— Чего???

— Уыи ои ыйки, — чуть разборчивее повторил Зипка.

Диана принялась колотить Зипку по голове рукой. Зипка, в ответ, в очередной раз укусил Диану. И оглох.

Раздавшийся вопль эхом разнесся по танку и вырвался наружу. Диана замерла. Замер Зипка. В неподвижном молчаливом перемирии они находились еще пару минут, пока сверху не послышался какой-то стук, и в открытый люк не заглянула голова Кристины.

— Ой. Я вам, кажется, помешала, — смущенно пробормотала она и исчезла.

— Зипка, быстро слезь с меня, — зашипела Диана.

— Е о у, — ответил Зипка.

— Заткнись!

Свет опять потускнел и сверху послышался голос Пашки: — Занятненько. — Пашка спустился вниз, уселся на кресло и потянул Зипку за пояс вверх.

Диана с облегчением почувствовала, как с ее груди исчезли страшные клацающие зубы. Выдернутый Пашкой, как репка, Зипка сложился почти пополам и теперь почти стоял на ногах вниз головой, но разогнуться ему мешал край кресла.

— Однако, — озадаченно почесал голову Пашка и выругался.

— Ты чего Паша? — спросила почти счастливая Диана.

— Рану почесал, — буркнул Пашка в ответ: — Зипка на колени вставай.

— Зачем? — прохрипел Зипка.

— Руку и сердце будешь предлагать, — сказала сверху Кристина.

Диана почувствовала, как ее щеки краснеют. От стыда хотелось закрыть обратно люк и забить Зипку туда, где взяла.

Зипка встал на колени, и его голова вышла вверх. Пашка своевременно вылез наверх, подальше от кусающегося Зипки. И тот наконец-то вылез наружу, где с громким стоном свалился на землю. Диана начала вылезать из-под кресла, но правая рука перестала слушаться и она беспомощно сучила конечностями пока ее не вытащил Пашка.

Наконец все собрались на поверхности.

Диана во все глаза разглядывала своих спасителей. Окровавленные, ободранные в порванной испачканной в крови и грязи одежде. Они скособочась стояли и с добрыми счастливыми улыбками смотрели на них.

— Живы, — сказал Пашка.

— Живы, — повторила за ним Кристина и вдруг, всхлипнув, бросилась к Диане и обняла ее.

— А мы ведь вас хоронить шли, — тихо сказал Пашка.

Зипка молча поднялся с земли, посмотрел Пашке в глаза и серьезно сказал: — Знаешь, я тоже не надеялся ночь пережить, но вот не срослось…

Пашка молча шагнул к нему и подал руку. Зипка в ответ крепко сжал его ладонь, по-прежнему глядя в глаза. Они обнялись. Крепко, по-мужски. Девушки обхватили их и подтащили к себе. Так и стояли вчетвером, обнявшись, в тишине говорившей лучше любых слов.

Диана подняла голову и мокрыми от слез глазами посмотрела на друзей. — Пашка, Кристина вас нужно срочно перевязать, на вас живого места нет.

— Ты руку свою видела? — спросил в ответ Пашка.

Диана взглянула на правую руку. Она раздулась и была неестественно багрового цвета.

— Ой, я, кажется, руку сломала, — вырвалось у нее.

— А я ребра, — сказал Зипка ощупывающий свой бок.

— Сходили, блять, за хлебушком, — сказал Пашка. Все заржали.

— Боольно, — сквозь смех простонал Зипка.

— Пошли лечиться.

— Кто полезет за аптечкой?

— Я не могу, у меня ребра болят.

— А у меня вообще дырка в боку.

— А у меня рука.

— Ладно, я слажу, — сказал Пашка и полез в танк. Достал аптечку и рюкзак Дианы с лекарствами, выданными еще Маргаритой Петровной.

— Кристина раздевайся, давай, — скомандовал Пашка.

Кристина стащила куртку. Весь бок белой футболки был красным от крови. Она осторожно потянула футболку вверх и тут же остановилась: — Прилипла, больно.

— Нужно разрезать, — сказал Зипка.

Пашка достал ножницы. Кристина протянула руку: — Я сама. — Взяла ножницы и стала неловко разрезать, ежесекундно вздрагивая от боли.

— Дай сюда, — отобрал Пашка ножницы и в несколько аккуратных движений разрезал футболку по боку, аккуратно отодвинул ткань и разрезал бинт. Посмотрел на рану: — Нужно зашивать, только почистить нужно — там грязь.

— Кристина, а где тебя так? — спросила Диана.

— Взрывом нас откинуло и при падении видимо напоролась, — морщась, ответила Кристина. — Там воот такая палка была, — показала она пальцами. Диану передернуло.

— Кстати. Папа. Ты обещал! — посмотрела она на Пашку, который ковырялся в аптечке. Пашка поднял голову: — Обещал — исполню.

— А что обещал? — поинтересовалась Диана.

— Из танка дать стрельнуть, — похвасталась Кристина.

— Круто! Я тоже хочу. Пааап?

— И тебе дам!

— А ей за что?

— Тихо обе! Помогите нитку в иголку вдеть, в глазах двоится. Кристя, на, сама вдевай, тебя же зашивать.

— Ой! Нет! — Кристину передернуло от этих слов.

— Вдевай! У тебя у одной руки не из попы и обе работают.

— Это у меня-то из попы? — возмутился Зипка: — Сам в следующий раз тогда лампочки в фарах меняй.

Диана промолчала, видимо отнесла к себе часть фразы про две руки.

— Заткнитесь уже а, — вежливо попросил Пашка: — Диана, протри ей пузо хлоргексидином. Только рану не трогай.

Кристина все же вдела нитку в изогнутую иголку. Она такую же видела в госпитале, когда Пашке зашивали голову. И нитку она тогда тоже вдевала. Но, не признаваться же.

Пашка взял шприц и начал ставить уколы прямо в рану. Кристина, стиснув зубы терпела. Вскоре бок занемел. Пашка потыкал пальцем возле раны. Боли не было. Уложил Кристину на расстеленную куртку раненым боком вверх.

— А теперь не смотри, — сосредоточенно сказал он: — Зипка придержи. Зипка сел рядом с ней и нежно зафиксировал руки и голову. Диана села ей на ноги. Кристина, вывернув голову, все равно смотрела.

Пашка взял из аптечки пинцет и полез в рану. Кристине было жутко. Боли не было, Только неприятные ощущения, что в ней кто-то лазит. Пашка что-то доставал пинцетом из раны. Потом взял скальпель и начал ковыряться им. Блин, пинцет не так страшно.

— Диана посмотри, не вижу ни хрена, — попросил Пашка. Диана перебралась поближе, взглянула на рану и ее замутило.

— Соберись, — ласково сказал ей Пашка. Пересилив себя, Диана все же взялась разглядывать что-то внутри. Потом одела перчатки, забрала у Пашки скальпель и начала сама ковыряться в ране. Что-то нашла, о чем тут же сообщила. Вытащила и начала всем показывать какой-то мелкий кусочек на кончике скальпеля. Кристине стало дурно. Зипка, заметив уплывающую Кристину, дунул ей в ухо. Помогло. Сразу захотелось стукнуть Зипку, но предостерегающий рык Папы ее остановил. Между тем Диана, взявшая на себя роль хирурга, начала промывать рану из шприца. Потом Папа отобрал у Кристины иголку и начал зашивать рану. "Как носки". Так и сказал засранец. Кристина стойко стерпела все издевательства. На рану наложили марлю с какой-то мазью, плотно обмотали вокруг живота, и на этом с раной закончили. После занялись многочисленными ссадинами и ранками в других местах, отмыв грязь и кровь, от души полив все йодом и заклеив пластырем. Сменили грязную повязку на голове и отпустили.

Наступил черед Дианы. Тут уже у Кристины нашлись силы, чтобы посильно поучаствовать в процедуре, и она даже хотела резать рукав Дианиной куртки, но Папа не дал. Да и куртку сняли так. Ощупав разбухшую руку, Папа подтвердил перелом. Гипса в аптечке не оказалось, зато нашлась пневматическая шина, которую надели на пострадавшую руку и накачали. Кристина накормила Диану обезболивающей таблеткой, самолично измазала йодом ранки, не забыв, к Дианиному стыду и очередным покрасневшим щекам, и Зипкины укусы. На голове у Дианы обнаружилась большая ссадина с коркой запекшейся крови. Ее решили не трогать. Само заживёт. Хотя Кристина и требовала все срочно зашить и, даже, уже схватила ножницы, чтобы выстригать волосы. Но ножницы отобрал Папа. Пригрозил отшлепать и лишить права стрелять из пушки и Кристина успокоилась.