Солдатами не рождаются - Александр Тамоников

Она попыталась уйти, но Андрей приказал:

– Сидеть! Разговор только начинается! И не дергайся, себе хуже сделаешь!

Кудреев облачился в спортивный костюм, встал перед женщиной.

– А теперь, дорогая, все по порядку! Начнем с того, что я затащил тебя сюда! Ведь это было именно так?

– Да!

– Подробнее!

Людмила пересказала свою версию произошедших ночью событий.

Кудреев, выслушав официантку, произнес:

– Так!!! Видно, подготовилась ты неплохо! Все продумала, все просчитала! Что в коньяк добавила?

– О чем ты? Какой коньяк? Этот, что на столе, выпила я, а в кафе меня вечером не было, и спиртным вчера я не занималась, проверь у своего заместителя, Щукина.

– Значит, это работа Костика? Что ж, спрошу и у него! Но лучше тебе самой признаться! Бармен мне все как на духу выложит, и тогда пеняй на себя!

Официантка уперлась, да и не было у нее другого выхода:

– Мне не в чем признаваться!

И сама решила перейти в наступление:

– И нечего переводить на меня стрелки! Наделал делов, а теперь вертишься блохой. Костика колоть будешь? Коли, сколько влезет! Только слова его – пустой звук. Всем известно, что ради собственной отмазки он и мать родную продаст. Эх, черт меня дернул встретить тебя на улице!

– Так и шла бы мимо!

– Ага! Пройдешь! Я подошла к тебе, как к человеку, который мне не безразличен. И была уверена, что погонишь от себя, как обычно. А когда попала в твои объятия, то сердце чуть не выскочило из груди. Подумала, неужели сбылось и ты наконец изменил ко мне отношение. Каждая клеточка тела задрожала от счастья. Да, я могла убежать, но пошла с тобой! Потому что ты так хотел! И я хотела! И неважно, что ты грубо тащил меня, неважно! Главное, что это был ты! И коньяк с шампанским пила столько, сколько этого требовал ты. И даже, когда свалил на постель, обращаясь, как с последней шлюхой, я принимала грубость за подарок. Ты оторвался. По полной оторвался. И я не сопротивлялась, нет! Мне, как это ни странно, было очень хорошо, так хорошо, что не передать словами. Тебе бы отпустить меня ночью, и никто ничего не узнал бы. Но ты пригрозил, уйдешь, мол, больше не подходи! Я и осталась! Хотела сама под утром тихо слинять, да не успела, Воронцова опередила!

Кудреев застонал, закрыв глаза и представив, что увидела Ольга, зайдя утром в эту комнату.

Людмила было продолжила свой монолог, но Андрей оборвал ее:

– Заткнись! Ни слова больше! Ты лжешь! Этого не могло быть! Ты каким-то образом сумела вывести меня из строя и воспользоваться этим!

– Зачем? Ну зачем? На какой черт ты был бы мне нужен спящей головешкой? Ты мне интересен как мужчина в первую очередь! А не как бревно бесчувственное! Неужели это не ясно?

Андрей подошел к окну, сорвал шторы, прижав горячий лоб к прохладному стеклу окна и проговорив:

– Что же ты, Людка, сделала?

Официантка взвилась:

– Да что ты на меня все валишь? Что я сделала? Затащила тебя к себе в постель? А не наоборот ли? Ты о своей судьбе заскулил, а о моей не подумал? Как мне теперь мужу своему в глаза смотреть?

– Как всегда после похождений в городке. Удивишь ты Крикунова дальше некуда!

– Не хами, подполковник!

Кудреев обернулся:

– Да-а-а! Ты права, недооценил я тебя! Всего ждал, но не такого! Воистину, нет предела и противоядия женскому коварству. Что ж! Попал я на твой крючок, попал! Но не удержать тебе меня на нем! Иди отсюда, и будет лучше, если наши дороги больше не пересекутся! Иначе – убью! Пристрелю, как собаку! Все! Пошла вон!

Людмила поднялась, одернула юбку и уже двинулась к выходу, как в квартиру ворвался старший лейтенант Крикунов. Увидев жену в обществе командира спецназа, начфин крикнул:

– Что все это значит? Людмила, почему ты здесь? Ты провела ночь с ним?

Официантка скривила лицо:

– Сережа! Давай без истерик? Я все дома тебе объясню!

Но Крикунов был настроен воинственно.

– К черту, твои объяснения! Пусть этот долбаный спецназовец объясняется!

Взгляд Кудреева помрачнел.

– Слова подбирай, сопляк.

– Что? И он еще оскорбляет? Жену увел и меня же обзывает! Знаешь, подполковник…

– Не сметь тыкать… старший лейтенант! Никто твою жену не уводил, вот она, перед тобой! Забирай свою ненаглядную и катитесь отсюда вместе, сладкая парочка!

Людмила первой вышла из квартиры.

Начфин, захлебнувшись от возмущения и бессилия перед старшим офицером, побледнев, смотрел на Кудреева, сжав кулаки.

Кудреев понял состояние молодого офицера. По сути, тот был такой же жертвой коварной, бессовестной, самовлюбленной бляди!

Поэтому произнес спокойно:

– Ладно, успокойся, лейтенант! У меня с твоей женой ничего не было и быть не могло.

– Но она ночевала здесь?

– И тем не менее я сказал правду. Больше мне добавить нечего. Иди, мне и без тебя тошно.

– Эх! Ну и люди…

Старший лейтенант, скрипнув зубами, развернулся и выбежал на улицу.

Андрей, закурив, опустился в кресло.

А каково сейчас Ольге? От мысли о невесте Кудрееву захотелось взвыть. Да и взвыл бы он, может быть. Но в квартиру вошли Щукин с Мордовцевым. Начальник штаба и командир одной из боевых групп прошли в комнату молча. Подполковник присел в кресло, майор на софу, отбросив в сторону простыню.

Кудреев посмотрел на боевых товарищей.

– Слышали уже о том, что здесь произошло?

Щукин кивнул:

– Слышали! Слухи в городке распространяются быстро.

– Вот такие дела, братцы.

Мордовцев произнес:

– Не вешайте нос, командир. Всем же ясно, что эта щука, официантка, вас подставила. А мы с Ольгой Дмитриевной поговорим, вот успокоится немного, и поговорим. Сейчас Фрол пошел в кафе. Разберется, что за пойло бармен вчера вам подсунул. Не сомневайтесь, Илья расколет Костика, как орех.

– А что это даст? Лишние разговоры? Если и было что-то подмешано в коньяк, то нужной бутылки уже не найти. Людмила провокацию готовила тщательно. И с Ольгой разговаривать нечего. Я перед ней не виноват. Она должна понять, что я стал жертвой интриги. Ну а не поймет… значит, не судьба нам быть вместе.

Майор поднялся:

– Да что вы, товарищ подполковник, крылья-то опустили? Мы с ребятами весь этот гарнизон перевернем, а правды добьемся! Ни хрена себе, будет какая-то крыса делать из нас посмешище?! Не бывать этому!

Кудреев повысил голос:

– А ну, сядь, Мавр! Отставить ненужные базары! И вообще, с утра в отряде повышенная боевая готовность! Подполковник Щукин, извольте собрать личный состав в кучу и держать его в казарме! В 9.00 общее построение. Смотр оружия! Выполнять указания! В назначенное время я буду в подразделении! Служба продолжается! На сплетни и слухи не обращать внимания. То, что произошло ночью, моя сугубо личная проблема, и решать ее, по необходимости, буду только я! Вопросы? Нет? Свободны!

Офицеры поднялись, переглянулись, ответили, как того требовал устав, – есть! – и покинули квартиру Андрея.

Командир отряда привел и себя, и жилище в порядок, переоделся и к девяти часам был в части. После смотра оружия и инструктажа личного состава решил пойти к Воронцовой. Несмотря на брошенные в пылу гнева оскорбления, все же надо было попытаться замять конфликт с Ольгой. Должна же она понять его? Хотя, надо признать, наладить нормальные отношения будет чрезвычайно сложно. Как она швырнула ему обручальное кольцо? Этот жест говорит о многом. Но мог быть сделан и сгоряча! Интересно, как бы сам Кудреев среагировал, увидев невесту в постели с другим мужчиной? От этой мысли тело пробила дрожь. Нет, этого просто не могло быть! Но и с ним не могло быть, однако произошло? Черт, какой же он все-таки идиот! Так подставиться! Но Людмила? Чего она добилась? Отвернула от Кудреева Ольгу? Зачем? Чтобы привязать к себе Андрея? Глупость! Крикунова прекрасно знает, что ни при каких обстоятельствах он с ней вместе не будет.

Тогда что? Отомстила? За что? За то, что он не подпускал ее к себе? Это теплее! Месть – чувство сложное.

Иногда люди жертвуют собой, лишь бы отомстить.

К таким относится и Людмила? Может быть, может быть.

Но с Олей поговорить надо. Обязательно надо, независимо от того, чем закончится разговор.

Кудреев направился в штаб.

Вскоре открыл металлическую дверь секретной части.

Воронцова сидела за столом, глядя в окно. Она обернулась на приход командира. И Андрей увидел в ее влажных глазах столько боли, печали и непередаваемого, искреннего страдания, что ему стало не по себе.

Он подошел к стойке:

– Оля! Ты можешь спокойно выслушать меня?

– А зачем, Андрей? По-моему, и так все предельно ясно.

– Что тебе ясно?

– Не задавай глупых вопросов!

– И все же?

– То, что между нами больше ничего не может быть! – Но почему?

Ольга внимательно посмотрела на Кудреева:

– Ты зачем пришел?

– Поговорить с тобой! Объясниться! Разобраться в произошедшем, наконец!

– Я не желаю ничего слышать! Достаточно того, что видела утром. Это объяснило все лучше всяких слов!