Поверь в мечту - Дебра Дайер

– Пойдем купаться, Принцесса. – Он уперся грудью в ее ладонь.

– Вы не хотите останавливаться, да? – Она попятилась. – Вы намерены лишить меня чувства собственного достоинства, превратить в развратную женщину…

– Я только и делаю что пытаюсь отыскать женщину внутри ледяной статуи! – Кинкейд уже не улыбался.

– Кто дал вам право пытаться меня изменить?

– Я ваш муж.

– Мне не нужен муж!

– Простите, Принцесса, но вам, помнится, хотелось иметь ребенка, а я прилагаюсь к сделке как непременное условие!

Теперь они стояли друг против друга, сжав кулаки и обмениваясь яростными взглядами.

– Черт бы вас побрал! – Она развернулась и побежала прочь, увязая в песке.

– Нельзя все время убегать! – Спенс догнал ее раньше, чем она добралась до каменной гряды.

– Пустите меня! – Она яростно вырывалась из его крепких рук.

Но Спенс прижал ее к себе, согревая своим жаром трепещущее тело.

– Почему ты меня боишься?

– Не говорите глупостей!

Но Тори отводила взгляд, опасаясь, что его странные золотистые глаза прочтут правду в ее душе. Она была в ужасе: что он подумает о ней? А вдруг случится что-то ужасное? Она боролась, она пыталась освободиться, но уже слышала стук его сердца – так близко и ощущала жар его тела – везде.

– Пустите меня, высокомерный, нахальный…

Он прижался губами к ее рту, и Тори проглотила конец фразы. Глаза Спенса были закрыты, тени от длинных ресниц лежали на щеках. Тори растерялась: как дать ему понять, что она не желает быть его собственностью? Вот пожалуйста: кончик его языка, погладив нижнюю губу, пробрался внутрь… Тори лелеяла свой гнев и негодование, не желая замечать других ощущений, которые поднимались из глубин ее естества. Она сжала зубы, не пуская его язык – авангард агрессивной вражеской армии – внутрь. Но ладони Кинкейда скользнули по ее спине, легли на полушария ягодиц, и неожиданно он прижал ее к себе так плотно, что его возбужденная плоть впечаталась в ее живот. Тори задохнулась от неожиданности, защита ее ослабла, и вот уже язык Спенса исследует влажные глубины ее рта, заставляя ее стонать от неизведанного, но такого приятного чувства. Тори пыталась оттолкнуть его, но руки не слушались. Внутри нарастала страсть, примитивная и древняя, как мир, но от этого не менее мощная. Глаза Тори закрылись. Теперь она жила только своими новыми ощущениями: его сердце бьется совсем рядом так же бешено, как ее собственное, его дыхание на щеке, жар его тела… Как-то вдруг сразу забылись правила и законы, по которым она жила много лет. Образ Чарлза, тщательно хранимый в сердце, показался выцветшим рисунком из старой книги. Теплое, влажное желание пульсировало внизу живота, требуя удовлетворения, отметая все остальное как ненужное. Руки ее обвились вокруг шеи Кинкейда, и теперь уже она сама прижималась к нему. Не в силах выносить эту пытку, Спенс прошептал:

– Я хочу тебя, Тори. Хочу заняться с тобой любовью.

– Здесь?

– Это место создано для любви. – Его горячие поцелуи обжигали ей шею.

– Неужели люди делают нечто подобное в таких условиях?

– О да! – Она почувствовала, как он улыбается.

Спенс отступил назад, освобождая ее. И Тори показалось, что она лишилась чего-то жизненно необходимого. Источника тепла, который питал ее страсть… Она покачнулась.

– Иди ко мне. – Спенс протянул руку. – Позволь мне это было как в том сне. И сейчас, наверное, она опять грезит. Белый песок, бирюзовое море и рука, протянутая ей навстречу. А может, это судьба? Что-то внутри ее кричало, что она не должна, что слишком страдала раньше и что опять придется за все заплатить. Но Тори словно оглохла. Только шум моря и его дыхание. Она заглянула в его теплые золотистые глаза и вложила свою ладонь в его руку.

Глава 15

– Тори… – Он снова притянул жену к себе, прижался лицом к мягким, согретым солнцем волосам, вдыхая ее нежный и такой родной запах. Так было в его сне: они стояли, обнявшись, на этом самом пляже. Но теперь сон стал явью, и это было прекрасно!

Спенс чувствовал, как тело ее становится мягким и податливым, она прижималась к нему, как будто хотела слиться с ним навсегда. Ледяная принцесса тает. И пробуждается настоящая женщина – теплая и живая. Его женщина. Кинкейд глубоко вздохнул. Ему придется заставить себя сдерживаться. Он должен быть осторожным и нежным – ради нее. Чтобы показать, как прекрасна любовь мужчины и женщины.

– Ты поцелуешь меня? – Горячие губы скользили по его плечу. Голос был чуть громче шума прибоя, но Спенс расслышал.

Взяв в ладони ее личико – глаза плотно зажмурены, как у испуганного ребенка, – он большими пальцами ласково погладил ее щеки, коснулся губами кончика носа и прошептал:

– Я очень хочу поцеловать тебя.

Ресницы затрепетали, но она все не решалась открыть глаза.

– Я мечтал об этом. Мечтал, как поцелую и обниму тебя.

– Правда? – Нежный взгляд проник в его сердце. Надо же, такая сказочно прекрасная женщина – и так не уверена в себе!

– С первого дня нашей встречи.

– Тогда… чего же вы ждете, мистер Кинкейд?

– Меня зовут Спенс. Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя.

Он наклонился так, что губы их разделяли всего несколько дюймов, наполненных ожиданием и горячим дыханием обоих.

– Спенс…

Это начало, успел подумать Кинкейд, прежде чем она обвила руками его шею и прижалась ртом к его губам. Подражая его поцелуям, она скользнула язычком меж его губ. Спенс сжал ее в объятиях. Но ему все казалось, что Тори недостаточно близко. Даже тонкий хлопок, скрывавший ее тело, казался ему грубым и слишком плотным. Кинкейд жаждал почувствовать ее нежную кожу, чтобы возбужденные соски уперлись ему в грудь, а его пульсирующий от желания жезл ощутил влажные завитки, скрывающие ее нижние губки.

Но он знал – торопиться нужно медленно. Он запустил руку в ее волосы и нашел концы ленты. Несколько быстрых движений, и легкий бриз подхватил полоску шелковой ткани, словно желанную игрушку. Кинкейд пропускал сквозь пальцы шелковистые локоны, наслаждаясь их теплом и мягкостью. Четыре маленькие пуговички на талии сзади – и зеленая юбка яблочной шкуркой упала к ее ногам. Попку ее все еще прикрывала легкая сорочка, но ладони Спенса ощущали жар ее кожи сквозь тонкую преграду. Скользнув ладонями на бедра, он рывком прижал к себе Тори. Она судорожно вздохнула, ощутив у живота горячий, пульсирующий стержень. Кинкейд замер от страха – вот сейчас Тори отпрянет от него, но вместо этого она подалась навстречу, и от движения ее бедер Спенс застонал. Никогда прежде он не желал женщину так сильно. Тори обнаружила внутри себя нечто незнакомое: огромную пустоту, которая требовала, чтобы ее заполнили. Она жаждала это получить сейчас, сию минуту – забыв об опасностях и неприглядном будущем. Все выглядело так естественно, так единственно правильно, что Тори позволила себе расслабиться и отпустить на свободу свои чувства. Ненадолго. Только пока длится это волшебство, пока она верит той сладкой лжи, что шепчут его губы. Руки его скользнули под ткань сорочки, пробежались по ребрам, погладили низ груди, поднялись выше. Ладони чашечками накрыли грудь. Пальцы нежно сжали чувствительные соски, и Тори замерла, прислушиваясь к неизведанным ощущениям, – волны удовольствия бежали по телу, странным образом не удовлетворяя, а лишь усиливая пустоту внизу. Он провел пальцем по самому кончику соска, и Тори, задрожав, схватила его за руку. Растерявшись, не осмеливаясь поднять глаза, она пробормотала: