Воздаяние Судьбы - Марина Казанцева

— А чем мне рыть?! — воскликнул неудачливый жених. — У меня лопата есть? А палками не больно-то пороешь! И землю я выносил в рубашке, так что теперь и на глаза не покажись царевне!

Он горько завздыхал, вытирая щёки грязным кулаком.

— Тоже мне горе. — небрежно заметил Кирбит. — Главное — Долбера извести, а барахло найдётся.

— Откуда он взялся? — рассуждал пан Ромуальд. — Как подкатил к царю? Отчего тот привечает этого смерда?

— Да уж. — с чувством заметил Кирбит. — Ты бы на его месте смотрелся куда лучше.

— И куда они вообще едут? — продолжал пан Квитунковый.

— А что с деревом? — проигнорировав последний вопрос, спросил Кирбит.

Тут Ромуальд расстроился ещё больше.

— Не попал. — ответил он.

— Разве ты не слышал моего сигнала?

— Слышал, но всё равно не попал. Мне кажется, твой-то крик их и задержал.

— Ну да, конечно. — иронически отозвался Кирбит. — Ворона в лесу — большая невидаль.

— Зато я в них камнями с горки покидал. — похвалился жених.

— Вот это молодец. — отозвался сартан. — Давай скорее садись на лошадь — нам надо обогнать их и на этот раз не оплошать — устроить хорошую каверзу.

Кочевник поднялся с кочки и начал внимательно осматриваться, прислушиваться и даже принюхиваться — что-то всё время беспокоило его.

Пан Квитунковый между тем даже не двинулся с места, словно приглашение его не касалось.

— Что такое? — удивился Кирбит. — Мы больше не желаем избавиться от соперника?

— Нет. — мрачно ответил Квитунковый. — У меня лошадь убежала. Наверно, плохо привязал.

— Да ты что?! — так и подпрыгнул Кирбит. — Куда ж ты теперь без лошади?

— Не знаю. — неохотно сказал Ромуальд. — Мне всё это надоело. Я думаю вернуться обратно к папе. Попрошу прощения, буду в лавке мыть полы, носить воду, колоть дрова. Отработаю долг.

— О, да. — ядовито отозвался кочевник. — Только сначала рассчитайся с долгами кому поближе.

Юноша с недоумением взглянул на него.

— Кто вытащил тебя из колдовской харчевни? Чего ты сделал круглые глаза? Ах да, ты же валялся в стельку пьяным и не помнишь как с тебя стянули одежду и бросили в яму, в которой обдериха складывает свою добычу. Я ведь забыл тебе сказать… А, может, не забыл, а пожалел — что та харчевенка приятная была ловушкой, которую устроила на дороге одна древняя лесная нечисть. Так что ты не просто одежды — ты жизни бы лишился, не приди я туда и не сгони обдериху с твоего молодого, сладкого и нежного тельца. Эта старая дама предпочитает есть свою добычу с ног и рук — постепенно подбирается повыше. Всё это время, заметьте, еда должна дышать. Обдериха делает это мастерски — жертва до самого конца сохраняет чувства. Ты, наверно, думаешь, мне просто было отогнать старую людоедку? Ещё проще было отыскать тебе приличную одежду. А уж за лошадь твою мне просто пришлось драться с упырями, а то далеко бы ты ушёл без кобылы. Теперь же ты взял и просто потерял её — плохо привязал! Какая жалость! Кто тебе доверит чужое имущество, если ты и своё сберечь не смог. Так что оставь затею с возвращением к папе. К тому же, земля наша обширна, версты немеряны, дороги все кривые. Ты два года будешь пёхом пёхать к папе. Так что, сначала поработай на меня — отработай услугу.

— Ты в самом деле веришь, что я могу добиться руки царевны? — растерянно спросил Ромуальд.

— Нет, я хочу, чтобы ты прикончил Долбера. — ответил Кирбит, и его желтые глаза жестоко сверкнули.

— Не могу же я просто броситься на него с ножом.

— Отчего же не можешь? — спросил кочевник. — Я тебе дам нож — бросайся.

— Но, я не догоню их, у меня нет лошади!

— У тебя будет лошадь. — презрительно ответил Кирбит. Он обернулся к лесу, пронзительно свистнул, и неподалёку раздалось лошадиное ржание. Примчался конь под седлом.

— Вот видишь. — сказал Кирбит. — Моего коня привязывать не надо — он сам не убежит. Так надо воспитывать коней, а ты просто неумелый мальчишка, который вообразил, что смазливое лицо и немного побрякушек в сумке делают его важным господином. Слушал бы меня, так стал бы царевниным мужем, а со временем и царство бы принял. Но у тебя недостаёт упорства, так что отработай дело и отправляйся к папе — полы мести. Я так и быть — выведу тебя из колдовского леса, а далее будешь побираться при дорогах — так и доберёшься до папиного порога. Кстати, у тебя ведь ещё есть и братцы, так что работы хватит — с голоду не пропадёшь.

Вся эта издевательская речь подействовала на Ромуальда, как ушат ледяной воды. Он вскочил с места, засверкал глазами и с ненавистью посмотрел на Кирбита.

— Что такое? — глумливо осведомился тот. — Мы осерчали?

— А что мне мешает сесть на твоего коня и просто ускакать отсюда, оставив тебя с носом? — спросил юноша.

Кирбит расхохотался.

— Мой мальчик, ты меня уморишь! Ты полагаешь, что я сяду на твою кочку и буду ждать твоего возвращения с новостью, что ты порвал на Долбере одежду, героически дал ему в глаз и обозвал вонючим смердом? Ты, видно, не поверил, что в самом деле был в лапах у лесной вампирши и что я тебя спас. А то бы сообразил, что простому человеку с ней не сладить. Ты думаешь, я сидел за ёлкой, пока ты так неудачно готовился к покушению, и каркал вороной? Милый друг, я сам волшебник. Я сам умею оборачиваться любым зверем и птицей. И всё не так просто, как ты полагаешь. Этого Долбера прочит на царствие очень сильный маг — как раз тот неприметный господин, с которым деревенский недотёпа вздумал делить дальнюю дорогу. Вот откуда к Долберу такое отношение от царя — последний околдован чарами и верит, что в конце пути его ждёт милая дочурка. На самом деле эта пара намеревается избавиться от царя и по возвращении объявить о его трагической кончине и о том, что Долбер — царский сын. Им не хватает только кольца для полной убедительности. Так вот, неподалёку есть каменный распадок, в котором давно уже не добывают камень. Там среди горной породы можно найти вкрапления кошачьего глаза. Наши друзья попросту задумали подделать твой перстень и предъявить его царю. Так что, твои шансы предстать перед правителем страны с этим перстнем тают с каждым часом. А ты сидишь и обижаешься на меня, как маленький ребёнок!

— Так вот в чём дело! — вскричал Ромуальд. — Сволочь Долбер! Я его зарежу!

— Вот именно! — ликуя, воскликнул Кирбит. — Пока с ними нет проклятого дивоярца, действуй — это твой последний шанс!

После того, как пан Квитунковый ускакал на лошади Кирбита — в надежде на удачу, взвинченный до предела, кочевник некоторое время смотрел ему вслед и усмехался. Потом он взмахнул руками, обернулся вокруг себя, подпрыгнул над землёй и обратился серым вороном. Он захлопал крыльями, набирая высоту, но в тот же миг с верхушки ели сорвалась тёмная тень и стремительно пошла на перехват. Крупный сокол на лету подсёк ворона, ударил его клювом в голову, жестоко рванул когтями и тут же отпустил.