Вояджер 2 (СИ) - Карачёв Алексей Александрович

— Время есть, его ещё достаточно, я примерно прикинул, — твёрдо заявил Женька, не став уточнять конкретно, что и как он «прикинул».

Незачем мадрибцу знать о прошлых моих похождениях, а при нынешних мы ещё суперспособностей не проявляли. Станция была пуста благодаря усилиям корфу, а сами они где-то затерялись позади. И это мне не нравилось. Что их задержало, ведь погоню ящеры устроили не просто так?

— Самерх, ты вообще представляешь, где должны находиться ангары?

— Нет, — ответил тот. — Это же шарик, так просто не разобраться. Правильная ориентация пола и потолка относительно земли в пройденных отсеках чистая случайность. Если вы стыковались «снизу», то теперь это может быть где-то вверху или сбоку. Направление искусственной гравитации ещё надо учитывать.

— Или сразу воспользоваться жёлтой линией, — негромко произнёс Женька, шаркая по полу ногой, будто смахивая грязь. — Надо же, не заметил её раньше.

— Жёлтой линией? — удивлённо спросил Самерх.

— Я всё понимаю, ты прожжённая космическая птица, — при адаптации земного волка на арраярском у меня получилось именно так, — но не знать о цветовой дифференциации шта… то есть линий?

— Признаюсь, отвык уже, — не моргнув глазом, ответил капитан.

— Ну так идём, — Женька махнул рукой в обратном направлении. — Эта стрелочка на полу не даст соврать.

Линия иногда упиралась в лифты, но они по понятным причинам не работали, поэтому приходилось пользоваться лестницами. И скажу прямо — это не маленькая «Ареста». Разрушенная станция по сравнению с «Жемчужиной» просто крохотулька, хотя и там нам пришлось достаточно поплутать.

Мы спускались всё ниже и ниже, и это навевало неприятные мысли насчёт действительной судьбы «Вояджера». Неужели он оказался просто смят в лепёшку под весом станции? Одно дело взрыв в космосе, другое — безжалостная гравитация. Сколько здесь тонн? На ум приходили какие-то фантастические цифры.

По большей части жёлтая линия проходила по широким коридорам, лишь изредка попадая в большие атриумы с бесчисленными магазинами, сувенирными лавками, ресторанчиками и прочей атрибутикой туристического центра. Когда-то здесь наверняка была куча светящейся рекламы, приглашавшей и в другие увеселительные заведения, но без электричества большинство экранов пугающе чернели в полутьме. Мы никого так пока и не встретили, хотя часть, зачищенная корфу, давно закончилась. Определить границу не составило особого труда: исчезли следы борьбы. С другой стороны, теперь нужно быть более внимательным, так как возможные ловушки больше никто не дезактивировал.

— Здесь жило столько народу, — сказал Женька. — Куда все делись? Всё это слишком подозрительно.

— На «много» я бы не рассчитывал, — ответил Самерх. — Мне кажется, большинство, так или иначе, слиняли отсюда гораздо раньше. Это же был в первую очередь развлекательный объект, а деньги рано или поздно имеют свойство заканчиваться.

— Думаешь, здесь не вводили карантин, как на планете? — спросил Евгений.

— Даже если и вводили, то так же благополучно и сняли, а не как внизу. Не вижу никаких характерных разрушений от действий заражённых.

— Ну а оставшиеся-то где?

— Часть погибла при посадке, сами видели — низ станции смят, — продолжил Самерх. — Кто-то наверняка сбежал сразу после приземления, но не думаю, что таких было много. Кого-то убили и дезинтегрировали корфу. Остальные, скорее всего, спрятались в труднодоступных технических помещениях.

— И лучше нам никого так не встретить, — заметил я. — Хочется побыстрее добраться до ангаров и свалить отсюда.

А жёлтая линия всё вела и вела нас вниз, иногда пересекаясь, иногда проходя параллельно с другими. Я периодически поглядывал на себя и оценивал состояние, но критических изменений не замечал. Со стороны мы вдвоём с Женькой уже походили на красных дьяволов, сочащихся кровью и оставляющих за собой след.

— Кажется, я узнаю это место, — пустой ангар, в который мы вышли, действительно выглядел немного знакомо. — Мы не здесь сели в шаттл?

Для меня с момента аварии прошло всего несколько дней, те события ещё не успели выветриться.

— Не знаю, таких подробностей не помню, — произнёс Евгений. — Но если это так, то… Почему мы спускаемся? Ведь здесь всё должно быть уничтожено! Вход, проделанный корфу, находился на уровне земли.

— Хм, — мадрибец удивлённо почесал псевдоклюв. — Я же сам слышал, как корфу говорили о полном смятии переборок и невозможности прохода.

— А если мы просто прошли вниз другой дорогой? — предположил я. — Не стоит переоценивать корфу, они могли и ошибиться.

— Так ошибиться невозможно, — ответил Женька.

— Всё проще, — заявил Самерх, когда на его лице вспыхнуло выражение внезапного озарения. — Мы не спускаемся, а поднимаемся: генераторы гравитации до сих пор работают, а переход либо в темноте не заметили, либо он был очень плавным. Это также вполне объясняет, почему станция до сих пор полностью не сложилась.

— Ладно, примем пока как рабочий вариант, — успокоился Женька. — А то мне уже всяческая мистика начала в голову лезть.

Я в космосе давно и привык к условным понятиям верха и низа. Но одно дело болтаться в своём крохотном «Титанике» или ожидать спуска на Землю в огромном «Айсберге», а другое — допустить, что мы спокойно ходим вверх ногами безо всяких приспособлений, находясь на поверхности планеты. И как тут не вспомнить шутки про австралийцев?

— Если это то самое место, то до корабля уже рукой подать, — сказал я. — Менах, твой приборчик до сих пор ничего не показывает?

Мадрибец достал из кармана знакомую коробочку, которой недавно хвастался, и взглянул на экран. Судя по выразительной мимике Самерха, «Вояджер» всё так же прятался от ушлого капитана. А может, устройство и не работало никогда, и вообще это часть жутко хитроумного плана относительно нас. Ну, пускай попробует. Оружие после бегства из лагеря было только у меня с Женькой. Если честно, то мы могли уже сейчас расстаться с мадрибцем, во избежание так сказать. Договор о доставке за пределы Маддара аннулировался с момента бегства Самерха.

— Идём, осталось немного, — я махнул рукой.

От резкого движения на бицепсе треснула кожа. Кровь красным глянцем выступила из-под ткани и так запачканного комбинезона. Хвала пустоте, рука не отвалилась по локоть или ещё хуже — по плечо, но неожиданное событие поселило во мне тревожное чувство скорой катастрофы. Нужно спешить.

Мы отошли от пустующего ангара совсем немного, как сзади нас послышался какой-то непонятный гул. Не могу сказать точно, но это не рёв механизма, пошедшего вразнос, и не вентилятора с испорченным подшипником. Я никогда с таким не встречался. Мне на секунду даже показалось, что это хор тысячи голосов, слившихся в безумном крике. Самерх вместе с Женькой с тревогой в глазах начали прислушиваться к странному звуку, будто уже когда-то слышали подобное. Буквально через пару секунд глаза обоих расширились от узнавания, удивления и неверия.

— Заражённые! — крикнули оба одновременно.

— Откуда они здесь? — я успел задать вопрос, но ответа на него не дождался. Женька рванул меня за руку, увлекая за собой. Проверенная пару минут назад конечность снова выдержала столь жестокое обращение с собой.

Следующие минуты превратились в безумный бег, и это не было каким-то преувеличением. Заражённые нас догоняли, хотя мне казалось, что мы бежим на мировой рекорд.

— А-а-а! — самый быстрый мадрибец прыгнул мне на спину, будто имел на ногах мощные пружины, обхватил шею, а затем как заправский вампир впился в неё зубами.

Второй нетерпеливый заражённый повторить успех товарища не сумел, но успел на излёте крепко схватить меня за ногу и подтянуться к ней. Ещё пару метров я пробежал по инерции, таща за собой вцепившегося мадрибца, а затем неуклюже повалился на пол, ударившись лицом. Птицы не стали отвлекаться на добивание жертвы: будто зомби из ужастика они начали грызть меня своими мелкими зубами без клыков, громко при этом чавкая от полившейся тут же крови. Не будь я под воздействием синей жидкости, то непременно заорал бы от боли. А ещё от ужаса: ничего такого ни Женька, ни Самерх не рассказывали.