Страстное искусство. Женщины на картинах Ван Гога, Рериха, Пикассо - Кристина О‘Крейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ней гнева не было: она жила и не разрушалась.
Только утром рано прилетели к Девассари лучшие птицы и сказали ей, что уже довольно жила она и время теперь умереть.
И пошла Абунту искать камень смерти.
И вот приходит в пустыню, и лежат на ней многие камни, темные.
И ходила между ними Абунту и просила их принять ее тело.
И поклонилась до земли. И так осталась в поклоне и сделалась камнем.
Стоит в пустыне черный камень, полный синего огня.
И никто не знает про Девассари Абунту[120].
Эта притча образно рассказывает о жизненном пути монахов и монахинь, которые, усмирив свою плоть, отказавшись от любви земной, обретают любовь высшего порядка, лишенную страсти и чувственности. Рерих симпатизирует своей героине. Девассари в его глазах достойна восхищения. «Знала многое занимательное, незнаемое людьми», «в ней гнева не было», «она знала, что все должно быть так, как оно есть» – вот те качества, которые воспевает Рерих-поэт. Поэтому, когда Рерих-художник пишет образы обнаженных женщин, в них нет и намека на эротизм. Сравните сдержанный этюд 1920 года с его более чувственным прототипом, написанным индийским живописцем на сто лет раньше. Индиец придал своей модели кокетливый взгляд, направленный за пределы картины, плечико игриво вздернуто, грудь выписана с анатомическими подробностями. Рерих, повторив позу, сделал линии чуть менее плавными и обобщенными. Устремил взгляд своей модели на птицу. Отчего эмоциональный посыл картины изменился. Для художника Рериха женщина прекрасна, если она «не искушала слов Будды».
Н. К. Рерих. Этюд. Ок. 1920. Частная коллекция, США
К тому же времени относится карандашный рисунок с головой восточного мудреца в чалме, лицо которого развернуто в ¾ от зрителя, а взгляд направлен вниз. Рядом с лицом огненная чаша. С этим образом и связано то новой рождение, о котором говорилось выше. Рисунок был сделан методом автоматического письма. Именно так Николай Рерих нарисовал портрет своего духовного Учителя и ниже записал от него указание: «УЧИСЬ».
Как в жизни Рериха появилась тема духовного Учителя?
Во-первых, как и у многих представителей русской интеллигенции, после 1917 года у Николая Рериха остро стоял вопрос выбора дальнейшего жизненного пути. Его мысленный взор был устремлен к просторам Индии, чья культура давно его привлекала и манила сама по себе, а еще и в контексте поиска истоков возникновения русской культуры. Как мы знаем, Рерих был увлеченным археологом и «копал» глубоко.
Во-вторых, в эти переломные годы Николай Константинович Рерих испытывал серьезные проблемы со здоровьем. Настолько серьезные, что он составил завещание. Поэтому ощущение того, что жить осталось не долго, концентрировало работу мысли и хотелось сделать что-то значительное.
Н. К. Рерих. Аллал-Минг. 1920. Музей Николая Рериха, Нью-Йорк
В-третьих, у Рериха шла большая внутренняя работа, которая вылилась в серию стихов «К мальчику». В них он вел философский диалог с самим собой. Вот одно из них.
ВЕЧНОСТЬ
Мальчик, ты говоришь,
что к вечеру в путь соберешься.
Мальчик мой милый, не медли.
Утром выйдем с тобою.
В лес душистый мы вступим
среди молчаливых деревьев.
В студеном блеске росы,
под облаком светлым и чудным
пойдем мы в дорогу с тобою.
Если ты медлишь идти, значит
еще ты не знаешь, что есть
начало и радость,
первоначало и вечность.
Кроме того, Елена Ивановна Рерих, разделявшая все интересы мужа, с детства имела необычные пророческие сны и видения.
Оказавшись в Лондоне, Рерихи сблизились с теософскими кругами, о которых ранее ничего не знали. Там они нашли ответы на определенные вопросы. Теософы рассказали Рерихам о иерархическом принципе духовного водительства – передача знаний от Учителя к ученику. Когда они увидели рисунок Учителя, сделанный Рерихом, то смело приняли его в свои ряды, а Рерих обрел своего нематериального Наставника и 24 марта записал от него первое послание.
Как происходило общение с обретенным Учителем и какое значение в этом процессе играла супруга Рериха?
Николай Рерих. 1920. Лондон. Архив NRM
Ощущение духовного водительства, того, что кто-то направляет ее действия, было у Елены Ивановны с детства. В Лондоне в 1920 году в Гайд-парке именно она впервые увидела их общего с мужем Учителя вживую. В том числе и чтобы продолжить это взаимодействие, они надеялись получить визу для дальнейшей поездки в Индию, о которой давно мечтали.
Из мыслей и указаний духовного Учителя в последующие годы Елена Ивановна Рерих составила 11 книг, объединенных общим названием «Живая Этика» или «Агни-Йога»: «Листы Сада Мории. Зов», «Листы Сада Мории. Озарение», «Община», «Агни-Йога», «Беспредельность», «Иерархия», «Сердце», «Мир Огненный», «Аум», «Братство», «Надземное». Она «слышала» тексты, как правило, в одно и тоже время утром, затем их записывала и только потом приступала к своим обычным делам.
Н. К. Рерих Святые ушли – Глеба хранителем поставили. # 17. 1920. Музей искусств университета, США
В первой книге «Живой Этики» есть такие слова:
Ко благу направляйте ваших друзей.
Не скрывайте Наших сообщений.
Следите сердцем за Нашим внушением.
Трудитесь, и познаете свет.
Я укажу вам путь – знак Наш сердцем поймете.
Знайте, Учителя откроют вам лиру, чуду подобную,
ее сила одарит даром уловления человеков.
Чтобы понять, насколько серьезно Николай Рерих относился к получаемым его женой сообщениям, свидетельствует описанный им в письме эпизод:
«Приехала эта барыня из Гонолулу с чеком на $300 и сказала, что больше у ней нет, но она должна [выделение Н. К. Рериха] иметь мою вещь. Получила Eclipse (Затмение) из Игоря и сразу со стены увезла в Гонолулу.
Итак Master дал мне «на дорогу». Не сомневаюсь, что он даст и больше, чтобы выйти из нашего положения»[121].
И то, что он писал своему сыну Юрию:
«Говорю определенно, ибо хочу, чтобы выдержал свое испытание. Между тем Ты уже нарушал писанное Тебе. И теперь Ты вопреки нашим письмам поехал на юг. Ты скажешь, что это мелочь. Но если в деталях Служение извращается, то и в главном могут быть изменения. Почем знаешь Ты, что упущено Тобою этим несвоевременным отъездом. В наши двери стучится вечное чудо, и можем ли мы самовольничать и тем лишаться многого. Не будем обычными, ибо тогда лишь обычное нам уготовлено. Этой поездкой
