Гадкий лебедь для босса (СИ) - Бельская Анастасия

— Макс? — осторожно зовет Аврора, старательно вслушиваясь, что у меня происходит на заднем фоне.

— Прости, малыш, но дома ты меня не увидишь еще по крайней мере часа четыре, — не могу не поддеть свою заразу, хотя сейчас это совсем не те слова, что могут ее утешить. — Я у твоего дома, малая. Пойду просить руки одной взбалмошной блондинки у ее отца, чтоб больше не посмела сбегать. Как думаешь, мне захватить с собой щит и меч, или от них я там и погибну?

Я смеюсь сам своей шутке, очень тихо, чтобы не пропустить ее реакцию.

А Аврора лишь молчит, кажется, даже не глотая воздух, а замерев где-то в моей квартире, посреди наших общих воспоминаний о прошлом.

— Ави? — зову ее теперь я, а девушка глухо стонет, словно раздосадованная чем-то.

— Кто тебе сказал?! — немного разочарованно спрашивает она, и теперь я затихаю, стараясь понять, в чем тут дело, — ты нашел документы на тумбе, да? Прочел их? Или мама позвонила… Хотя нет, она не могла же…

— Сказал о чем, Ави? — напряженно переспрашиваю, каким-то шестым чувством понимая, что здесь идет речь о важном, — что я должен узнать?

Она молчит, кажется, пораженная чем-то, а я уже лихорадочно думаю вслух, потому что сам не понимаю ее реакции.

— Кто мне должен был сказать? Твоя мама? Документы? Ты пришла с каким-то пакетом, но я не заглядывал…

Я запинаясь, начиная смутно подозревать что-то, а Ави на том конце провода все еще молчит.

— Ты пришла с этим дурацким разговором… — я прикусываю язык, потому что снова выразился, как мудак, но быстро перескиваю с этого, — ни с того, ни с сего заговорила о будущем… Я решил, что это женская блажь, желание взять меня нахрапом, но…

Снова между нами стенка из тишины, и напряжение, которое натянуто сквозь километры.

— Но ты никогда не была из таких женщин… — Продолжаю развивать мысль, а Ави тихонько всхлипывает на том конце провода.

— Не была, конечно, — подтверждает зачем-то она, а меня внутри скручивает в жгут от ее слез в голосе.

— Малыш… — хрипло бормочу, хватая в глотку воздух, — ты… Ты то самое, да?

Боже, как по-идиотски звучит.

Но, блять, попробуй тут сформулируй то, что уже крепко сидит в голове, но так и не может там уложиться.

— То самое, да, — еще один всхлип в моем сердце, и я на полную врубаю кондиционер.

Я стану отцом, Боги.

Я совершенно не понимаю, почему так отчаянно игнорировал очевидное, а теперь не представляю, как прожила Аврора без меня, но с этими мыслями.

И еще больше я боюсь, что вдруг сделал не те выводы.

— Скажи мне, — прошу я в тишину, пытаясь голосом дотянуться до моей Авроры, и выразить то, что может только взгляд в глаза, и прикосновения, — прошу, скажи как надо, иначе я тут взорвусь от мыслей…

— Я беременна, глупейший ты человек, — всхлипывает моя блондинка, и в моей голове все взрывается от салютов и фейверков, — я хотела сказать лично, поэтому вернулась, а ты там…

— Я тут, — эхом повторяю я, глядя на себя в зеркало заднего вида.

Ничего не изменилось с утра, да. Такой же, только щетина отросла за день. Но все же будто совершенно другой человек сидит, с которым мне еще предстоит познакомиться.

Не холостяк, почти женатый.

Не одинокий, а с семьей.

И совсем, совершенно не чувствующий никаких потерь и огорчения от этого, а лишь бесконечное затапливаемое счастье, и такую же по силе тревогу.

— Возвращайся, а? — плачет мне в трубку Аврора, и я сжимаю кулаки, чтобы не ругнуться от беспомощности тут, — нам бы поговорить… Лично.

— Поговорим, малыш. Обещаю тебе, обо всем поговорим. Только сперва я поднимусь наверх, и сделаю то, зачем приехал. В свете последних новостей это становится как нельзя актуально…

— Нет! Папа убьет тебя, честное слово, убьет! Нам лучше вместе, потом, когда все будет ясно…

— Что тут может быть яснее, малыш? — прерываю я, и выхожу из машины, преисполненный уверенности и какой-то напирающей силы, — я люблю тебя, ты любишь меня. Мы собираемся пожениться, и у нас будет ребенок, а твои родные должны, наконец, узнать об этом. Поэтому я сейчас быстро сообщу им такие радостные новости, и тут же к тебе, хорошо? А ты пока поешь, и посмотри что-нибудь веселое. Поняла меня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я говорю это все, успеваю проникнуть в закрытый подъезд вслед за какой-то женщиной, так что мне остается всего-то позвонить в дверь. И вообще пофиг, что Аврора там себе думает.

Не хочу больше спорить. Не хочу играть ни в какие шифры. Просто хочу внести везде ясность, и первая, с кого я начал — со своей невесты.

Хоть предложения, по сути, и не было.

— Я… — Не спорь, прошу, только не надо, — я поняла.

Господи, спасибо.

За понятливую и смышленую будущую жену особенно.

— Пожелаешь мне удачи, малышка?

— Я желаю тебе остаться с целой шеей, — «приободряет» Аврора, и я, ухмыляясь, завершаю разговор, тут же зажимая кнопку звонка у двери ее квартиры.

Дверь распахивается спустя минуту, и слегка бледная светловолосая женщина с приятными чертами удивленно оглядывает меня.

Мы виделись с женой Влада на каком-то корпоративном празднике, но я никогда раньше не приглядывался к ней. А теперь даже слегка завис, поражаясь, как они похожи с Авророй, и одновременно такие разные.

Вот и сейчас знакомые голубые глаза глядят на меня с легким страхом и паникой, и клянусь Богом, что ни разу не видел подобного выражения у Авроры.

— Как же вы не вовремя, — качает головой Бейля Белова, любимая мамина художница, — я ведь только что ему сказала, я же не…

И в следующую секундц, легко и осторожно отодвинув Бель в сторону, на меня обрушивается вихрь злости и негодования, а следом — кулак рычащего от гнева Ветошкина.

Глава 50

Максим

Я, блять, просто не успел подготовиться.

Мне казалось, что сперва я смогу сказать хоть что-то о моих чувствах к Авроре, а может, даже понять реакцию Влада, и успеть хоть чуть-чуть смягчить удар.

Но то, что бить начнут прямо с порога — вообще, нахрен, не учел, а потому действовал чисто на инстинктах, ну тех, что заложены в пробивных мальчиках с рождения.

Не влезать в драку первым.

Уметь договариваться прежде, чем пускать в ход кулаки.

Бить по морде сразу, если тебе прилетело от них.

Поэтому, когда Влад оставляет красочный горящий удар на моей левой стороне лица, я бью отца Ави в ответ, так, кажется, что он от неожиданности отлетает куда-то в квартиру.

— Блять! — матерится Влад из прихожей, куда я тут же захожу, хлопая за собой дверью.

Мы, блин, типа скоро станем семьей, так что нехрен делать наши разборки достоянием всего подъезда.

— Влад… — маленькая Бель юркает к мужу, тут же стараясь помочь ему подняться, но тот лишь отмахивается, и встает сам.

Ни на секунду не отрывая горящего, ненавистного взгляда от меня.

— Ты… — хрипит, и его лицо краснеет, являя дьявола во плоти, — как посмел… Это моя дочь, мелочная ты скотина!

Он снова делает шаг ко мне, явно намереваясь продолжать набивать мне морду, когда перед ним храбро вырастает Бейля, и обхватывает лицо мужа ладонями.

— Даже не думай от меня отмахиваться, несдержанное Чудовище, — хмуро велит она, и даже я немного робею от внутреннего негодования маленькой женщины, — напомню, что Аврора — и моя дочь тоже, а этот человек — тот, кого она сама для себя выбрала! И ты будешь абсолютно не прав, если хотя бы не выслушаешь его, потому что ему определенно есть, что сказать!

Она чуть переводит дух, видит, что Влад уже смотрит на нее довольно осмысленным взглядом, и ласково гладит его по вискам подушечками больших пальцев.

— Кроме того, у тебя может подняться давление, так что держи себя в руках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он закатывает глаза, и кладет ей руки на плечи, уводя в сторону, слегка даже себе за спину.

— У тебя минута перед тем, как я сделаю из тебя отбивную, предатель, — цедит он, и я ни на секунду не сомневаюсь в правдивости этих слов.

Но все же…