Священные холмы - Ольга Крючкова

В комнату вошли две пожилые служанки, прибывшие с Дейдре из Армага. Затем люди лэрда внесли сундуки с одеждой.

Пока пожилые служанки помогали госпоже раздеться, молодые словоохотливые девушки готовили травяную ванную. Наконец, Дейдре осталась в нижней рубахе и прямо в ней погрузилась в горячую воду с ароматом мяты, по телу разлилось приятное тепло. Она задремала.

Пожилые женщины ревностно охраняли покой своей госпожи от местных болтливых служанок, которым не терпелось задать леди множество вопросов об Уладе, Армаге, великом олламе, короле Конхобаре и его молодой жене.

Жизнь в Тальтиу текла своим чередом, Дейдре привыкала к своему новому статусу, ничего не нарушало покой молодой чети.

Ничего… Пока до короля Конайре не дошло известие о женитьбе лэрда Тальтиу. Он выказал изумление по поводу того, что лэрд до сих пор не представил молодую жену ко двору Тары.

Моргауза, ревностно охранявшая ложе своего бывшего возлюбленного, и иногда присылавшая девушек из своей свиты, дабы удовлетворить прихоти короля, проявила крайнее беспокойство. Её насторожил настойчивый интерес короля, проявляемый к леди Тальтиу.

В довершении всего в Тару из Дублина прибыл некий торговец, всячески превозносящий красоту молодой леди. Слухи о красоте Дейдре достигли короля. Он в очередной раз выказал возмущение, сетуя на то, что лэрды прячут своих красивых жён по замкам, словно жадные лепреконы свои сокровища, а он, несчастный, лишён возможности любоваться истинной женской красотой в стенах Тары.

Моргауза после таких слов и вовсе потеряла покой, она понимала, что Конайре непременно отправит гонца с приказом лэрду Тальтиу явиться в Тару вместе с молодой женой. Не прошло и нескольких дней, как её опасения оправдались.

Бывшая наложница прекрасно знала лэрда Тальтиу и надеялась, что он сумеет воспротивиться желанию короля: оставить Дейдре при дворе Тары, а самому удалиться обратно в замок.

Приглашение короля не вызвало у Кейда никаких подозрений. Он тотчас сообщил об этом жене, та же пришла в восторг оттого, что сможет снова побывать в Таре и тотчас начала готовиться к поездке.

Лэрд Тальтиу только усмехался, понимая, что молодой женщине хочется показать себя, да и развеяться, сменить однообразную обстановку. Поэтому он принял решение, как только подсохнут дороги отправиться в Тару ко двору короля.

Ждать пришлось недолго. Весна быстро набирала силу, и придворный бард Тальтиу постоянно напевал новую песню о любви, чем доставлял несказанное удовольствие молодой госпоже.

Солнце пригревало почти по-летнему, робко пробивалась молодая трава. Молодая чета, преисполненная счастья и весеннего настроения, отправилась в Тару.

Приезд лэрда и леди Тальтиу вызвал при дворе полный переполох. Моргауза сразу же узрела в Дейдре достойную соперницу. Мало того, что молодая леди была красива, так ко всему прочему ещё и – умна. Она умело отвечала на все каверзные вопросы короля, тем самым, приводя его в неописуемый восторг.

Придворные дамы постоянно шептались у неё за спиной, переживая за своих мужей и любовников, желая лишь одного: ускорить отъезд прекрасной Дейдре обратно в Тальтиу и навсегда забыть о её существовании.

Но Конайре не спешил отпускать молодую чету, оказывая назойливые знаки внимания молодой леди. Наконец Кейд прозрел: чем именно вызвано столь длительное пребывание при дворе – красотой его жены!

Он не знал, как объясниться с женой, которая принимала ухаживания короля, как нечто должное и невинное. В один из вечеров, когда Конайре перешёл все нормы приличия, говоря о том, что хотел бы наслаждаться любовью наложницы, по своей красоте схожей с красотой леди Тальтиу, прозрела, наконец, и сама Дейдре.

Сославшись на резкое недомогание, Дейдре многозначительно посмотрела на мужа, и они тотчас удалились в отведённые им покои.

– За кого он меня принимает? – воскликнула разгневанная Дейдре.

– Почти с самого начала нашего пребывания в Таре, я стал замечать повышенный интерес короля к тебе. Прости, что сразу не увёз тебя обратно в Тальтиу.

Дейдре всхлипнула.

– Да, но как мы могли ослушаться короля и уехать? А я-то, глупая, думала, что он относиться ко мне по-отечески…

Кейд обнял жену, пытаясь успокоить.

– Ты самая красивая женщина Тары. И это признано всем королевским двором. Разве это не стоило того, чтобы приехать сюда?

Дейдре попыталась улыбнуться.

– Мне всё равно, что обо мне думают придворные. Мне важнее всего твоё мнение.

– Сегодня я видел твоё смущение и негодование. Моё мнение о тебе неизменно: ты – моя жена, а не будущая наложница короля! Конайре потерял всякий стыд: говорить такие дерзкие слова женщине в присутствии её мужа! Это неслыханно! – возмутился лэрд.

– Но почему ты не поделился своими подозрениями раньше?

– Потому, что не был уверен… Да и потом, мне хотелось, чтобы ты насладилась вниманием королевского двора.

Дейдре обняла мужа за шею.

– Давай уедем отсюда. Прошу тебя…

Кейд молчал, обдумывая: каким образом незаметно покинуть королевский замок? Ведь наверняка король приставил к ним своих соглядаев.

Через несколько дней Конайре собирался устроить охоту на оленя, и молодая чета Тальтиу непременно должна была его сопровождать. И это навело лэрда на мысль…

Дейдре рассказывала ему, что прекрасно держится в седле и может проскакать без передышки достаточно большое расстояние.

Ещё раз всё обдумав, Кейд поделился своим замыслом с женой. Та же признала, что это единственная возможность выбраться из-под назойливой опеки Конайре.

В день предстоящей охоты Дейдре специально надела свободную тунику, тёмный неприметный плащ, положила в седельную сумку остатки ужина. Таким образом, лэрд и леди Тальтиу подготовились к побегу из Тары.

Конайре был заядлым охотником. Начался гон оленя. Егеря ощутили прилив азарта и затрубили в охотничьи трубы. Король пришпорил лошадь и помчался по следу животного, преследуемого сворой собак, дабы первому вонзить охотничий нож в грудь животного.

В этот момент Кейд и Дейдре резко развернули лошадей и скрылись в противоположной стороне леса.

Разгоряченный преследованием оленя, король даже не подозревал об этом. Наконец собаки загнали оленя в ложбину, обложив со всех сторон. Егеря, вооружённые специальными охотничьими копьями прижали добычу к земле.

Конхобар спешился с лошади, обнажил охотничий нож и подошёл к оленю. Тот смотрел на человека обезумевшими глазами… Но король не был сентиментален, он вонзил нож по самую рукоять прямо в сердце своей добычи.

Судороги охватили тело животного, и он издал последний вздох…