Перерождение - Мила Крейдун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лишь смотрели.
Причём так безразлично, словно до этого не нападали, как остервенелые изголодавшиеся вампиры.
Из них словно просто разом исчезли и жизнь, и все эмоции.
Жуть!
— Я заметила здесь недалеко одну пещеру, — сказала Оаэ. — Переночуем там. Арту надо время, чтобы пелена мавки спала.
— То есть он ещё какое-то время таким будет? — уточнила девушка.
— Да.
— А он вообще понимает, что происходит? — напряжённо спросила Аттика.
Вот почему она об этом раньше не подумала????
— Слышит? Видит? — пыталась максимально уточнить.
— Нет.
Атти не могла сдержать облегчённый громкий выдох.
Оаэ рассмеялась.
— Что, наговорила ему кучу всего уже?
«И не только», — в ужасе подумала Атти, вспомнив как вообще ему на шею запрыгнула, когда испугалась.
Вот какого фига, спрашивается?!
Никогда не понимала подобного поведения дев перепуганных, а сама…
Подсознание считывало короля как защитника. Более сильного. Очень сильного. Что она с ним в безопасности.
«Поэтому и сиганула», — оправдывала себя как могла девушка.
— Чисто, — вышел из пещеры Эк. — Вход только этот. Враг с тыла не подберётся.
— Отлично, — произнесла оркша. — Я на охоту. Вы с Ша охраняйте вход. Атти, отведи Артура в пещеру.
Девушка недовольно скривилась.
Но её никто не спрашивал.
Она взяла великана за руку и опять потянула за собой.
«На этот раз хоть уговаривать не пришлось, и то хорошо», — бурчала она про себя.
Пока они ползли, Ша уже успел хвороста где-то насобирать и огонь развести в укромном местечке в глубине пещеры.
Аттика подвела к нему короля и усадила на один из валунов.
Ша ушёл.
Она села к огню, уставившись на пламя и переваривая произошедшее.
Только сейчас, когда адреналин спал, её начало накрывать реальными волнами страха.
Она потёрла лицо ладонями.
Господи, как она живой-то выбралась?
В реальном мире такого просто не бывает.
Она посмотрела на повелителя дварфов. Волшебных существ.
Она точно сейчас не в психушке под транквилизаторами?
Или что там умалишённым вкатывают?
Её привыкший сочинять истории мозг ведь под таким допингом может такое придумать, эхе-хе…
Она поднялась и подошла к здоровенному и красивенному мужику.
Ещё и ко-ро-лю!
С которым огромная серая оркша её сосватать хочет!
Ткнула пальцем ему во вздутую мышцу грудной клетки.
Мягкая. Совсем не стальная, как обычно в романах описывают.
Настоящая тёплая живая плоть, — думала она, поведя пальцем дальше и касаясь горячей кожи уже ладошкой.
Приятные ощущения, — провела она ею по вздутым кубикам пресса, опустившись на колени меж расставленных ног короля.
Меховая набедренная накидка на бёдрах мужчины подозрительно приподнялась.
Аттика потрясённо на неё уставилась.
— К-хм, — прокашлялась она неловко. — Уж не знаю, что там твоя Оаэ себе надумала, — заговорила она с истуканом. — Но эта твоя штука в меня точно не влезет!
Атти поднялась и отошла от громилы подальше.
Вскоре вернулась Оаэ и бросила к костру несколько тушек зайчатины, которые принялась разделывать.
Они поужинали, оставив долю на утро королю дварфов.
— Раньше не очухается, — уверенно произнесла магичка, надавливая громиле на плечи и укладывая на спину. — Атти, тебе рядом с ним лучше лечь.
Девушка потрясённо уставилась на оркшу.
— Замёрзнешь ночью иначе, — пояснила та.
— Я с тобой могу, — произнесла Аттика.
Оаэ брезгливо скривилась.
— Нет, — и ушла в дальний противоположный угол пещеры. — Ко мне кто-то из мужей, кстати, может присоединиться, — добавила, словно чтобы сгладить свою грубость и улеглась, отвернувшись к стене.
Аттика долго смотрела в широкую накачанную, совсем не женскую, спину воинственной оркши и почему-то непроизвольно выпалила:
— Оаэ?
— М-м.
— А как это вообще, что у тебя два мужа? Это только у орков? И как вообще оно? И Эк с Ша как себя при этом чувствуют?
Магичка весело хохотнула.
Видимо Аттика спросила что-то совсем забавное.
— Магия, Атти, это очень сильная вещь, — начала она. — Связь мужчины с женщиной в волшебном мире не то же самое, что в вашем примитивном. У сильной магички не может быть один супруг. Каким-то образом мы тянем из него силу. Наша сексуальная энергия сильнее. Наша ярость. Злость. Любовь. Чем больше магии, тем всего больше. В мире, кстати, бывали случаи, когда какая-нибудь особо высокоморальная баба отказывалась от многомужества. Давно, правда, очень. Ещё в дремучие времена.
— И? — заинтриговано спросила Аттика.
— Умирал либо досуха выжатый муж, либо слишком жертвенная жена, не желая причинять боль избраннику, — ответила оркша.
Атти погрустнела.
— Чего скисла? — усмехнулась магичка, считав состояние иномирянки даже не глядя.
— Жалко влюблённых, — ответила девушка. — Любовь же вроде должна побеждать всё. Это я так считала, конечно. Когда-то, — добавила быстро.
Оркша опять усмехнулась.
— И где ты здесь видишь проигрыш? — спросила она. — Получить двоих любимых вместо одного — это, по-твоему, проиграть?
— Невозможно любить двух, — не согласилась Атти.
— Простому человеку, может, и невозможно, — решила согласиться магичка, чтобы в пустую не спорить. — Но мы не люди. Я тебе уже говорила, что в нас всего больше.
— А как же ревность, зависть между мужьями, например? Борьба за внимание и прочее? Разве между Ша с Эк ничего такого не бывает?
— Уже нет.
— Потому что чувства к тебе уже не те?
Оркша расхохоталась.
Даже развернулась посмотреть на ведьму, чтобы убедиться, что та не шутит.
— Боги, ты действительно серьёзно! — воскликнула она и опять заржала. — Крошка, такая конфетка как я не может надоесть, приесться или что ты там себе надумала.
— А что тогда? — недоумевала Атти.
— Ма-ги-я, — ещё раз, медленнее повторила Оаэ, как дитю неразумному. — Она не приходит к кому попало. Лишь к тем, кто вы-ше. Я целостная, уверенная в себе и своих силах Личность. И брачные узы — это не просто слова. Такие, как мы, воздействуем даже на обычных людей вокруг.
— Ты хочешь сказать, что твои мужья выросли настолько в ценности себя, что им плевать, что ты любишь ещё кого-то?
— Да.
— Но ты башку оторвёшь Ша, если он как-то на меня не так посмотрит? — улыбнулась Атти, довольная, что поймала магичку.
Хотя та не выглядела пойманной.
Она по-прежнему самоуверенно улыбалась, глядя на иномирянку чуть ли не с материнской теплотой. Как на ребёнка, делающего первые шаги и плюхавшегося на задницу.
— Дело в клятве, — ответила она. — Предателей ненавижу. И слабаков.
— То есть, если Ша влюбиться в другую и решиться развестись, ты так бурно реагировать не будешь?
Оаэ какое-то время подумала, подбирая слова, чтобы до иномирянки, наконец, дошёл смысл сказанного.
— Невозможно уважать себя, если ты не уважаешь право выбора и волю другого существа, — произнесла серая великанша, созданная для убийства. — То же самое с любовью, кстати. Вы, люди, очень часто путаете Любовь
