Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Роулинг

– Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, – сказал он с лёгким поклоном. – Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить…

– Это точно, что содержательное, – вполголоса заметила Гермиона.

– Только не говори, что тебе понравилось, – тихо сказал Рон, повернув к Гермионе лоснящееся от сытости лицо. – Одна из самых занудных речей, какие я слышал. А ведь я рос с Перси.

– «Содержательное» и «понравилось» – разные вещи, – сказала Гермиона. – Эта речь очень многое объясняет.

– Правда? – удивился Гарри. – А по мне, так вода водой.

– В этой воде растворено кое-что важное, – сумрачно проговорила Гермиона.

– Да что ты, – с недоумением сказал Рон.

– Как вам вот это: «Прогресс ради прогресса поощрять не следует»? Или ещё: «Искореняя то, чему нет места в нашей жизни»?

– Ну, и что это означает? – нетерпеливо спросил Рон.

– А я тебе скажу, что означает, – сказала Гермиона зловеще. – Означает то, что Министерство вмешивается в дела Хогвартса.

Тем временем все вокруг зашумели и засуетились. Дамблдор, пока они разговаривали, объявил торжество оконченным. Ученики начали вставать и двигаться к выходу. Гермиона взволнованно вскочила на ноги.

– Рон, мы же должны показать первокурсникам дорогу!

– Ах, да, – сказал Рон, который явно про это забыл. – Эй! Эй, вы! Мелкота!

– Рон!

– А кто они, по-твоему? Великаны, что ли?

– Может, они и маленькие, но не смей называть их мелкотой! Первокурсники! – властно крикнула Гермиона через стол. – Сюда, пожалуйста!

Кучка новичков робко двинулась по проходу между столами Гриффиндора и Пуффендуя. Каждый мешкал как только мог, чтобы не идти первым. Все они действительно казались очень маленькими; Гарри был уверен, что он, когда приехал сюда в первый раз, выглядел всё же постарше. Он улыбнулся им. Светловолосый мальчик рядом с Юаном Аберкромби остановился как вкопанный, он толкнул Юана локтем и шепнул ему что-то на ухо. Юан Аберкромби сделался таким же испуганным и украдкой бросил на Гарри взгляд, полный ужаса. Гарри почувствовал, что улыбка сползает с лица, как Смердящий сок.

– Ну ладно, пока, – сказал он Рону и Гермионе и один двинулся к выходу из Большого зала, изо всех сил стараясь не замечать новых перешептываний, взглядов и кивков в его сторону. В вестибюле, пробираясь сквозь толпу, он не смотрел ни направо, ни налево; потом бегом по мраморной лестнице, пара потайных проходов – и он оставил большую часть учеников позади.

Надо быть круглым идиотом, чтобы этого не ожидать, злился он на самого себя, идя гораздо менее людными верхними коридорами. Ещё бы все на него не уставились – ведь два месяца назад он вернулся из лабиринта Турнира Трёх Волшебников с трупом товарища и заявил, что видел возродившегося лорда Волан-де-Морта. До летних каникул тогда оставалось всего ничего, у него попросту не было времени дать людям объяснения, пусть даже он был бы тогда в силах подробно рассказать об ужасных событиях на кладбище.

Дойдя до конца коридора, который вёл к общей гостиной Гриффиндора, Гарри упёрся в портрет Полной Дамы и только тут сообразил, что не знает нового пароля.

– Э… – с тоской выдавил он из себя, глядя на Полную Даму, которая сурово смотрела на него, разглаживая складки на розовом атласном платье.

– Без пароля хода нет, – заявила она надменно.

– Гарри, я его знаю!

Сзади послышалось чьё-то пыхтение, и, обернувшись, Гарри увидел бегущего к нему Невилла.

– Ни за что не угадаешь! А мне ничего не стоило запомнить. – Он помахал чахлым кактусом, который показывал в поезде. – Мимбулус мимблетония!

– Верно, – сказала Полная Дама, и её портрет повернулся в их сторону, как створка двери. За ним в стене открылся круглый проём, куда Гарри с Невиллом тут же влезли.

Общая гостиная Гриффиндора была всё такой же приветливой – уютная круглая комната в башне с мягкими вытертыми креслами и шаткими старинными столами. У камина, где весело потрескивал огонь, несколько человек грели руки, прежде чем идти в спальню. На противоположной стороне комнаты Фред и Джордж Уизли прикалывали что-то к доске объявлений. Гарри помахал всем и направился прямиком к двери, которая вела к спальням мальчиков. Заводить разговор у него настроения не было. Невилл последовал за ним.

Дин Томас и Симус Финниган, пришедшие в спальню первыми, были заняты оклеиванием стен подле своих кроватей плакатами и фотографиями. Перед тем как Гарри вошёл, они разговаривали, но едва увидели его – тут же умолкли. Гарри вначале задался вопросом, не о нём ли они говорили, затем – не стал ли он законченным параноиком.

– Привет, – бросил он и, подойдя к своему чемодану, открыл его.

– Здорово, Гарри, – сказал Дин, надевая пижаму цветов футбольного клуба «Вест Хэм». – Как каникулы, ничего?

– Нормально, – ответил Гарри. Рассказывать о каникулах как следует значило бы потратить большую часть ночи, а сил на это у него не было. – А у вас?

– У меня более-менее, – ухмыльнулся Дин. – Уж точно лучше, чем у Симуса. Он сейчас как раз мне рассказывал.

– А что случилось, Симус? – спросил Невилл, заботливо ставя свой Мимбулус мимблетония на прикроватную тумбочку.

Симус ответил не сразу. Он что-то замешкался, проверяя, ровно ли приклеен плакат с изображением команды по квиддичу «Кенмарские коршуны». Потом, не поворачиваясь лицом к Гарри, сказал:

– Мать не хотела меня пускать.

– Что? – Гарри, снимавший мантию, замер.

– Мать не хотела меня пускать в Хогвартс.

Симус отвернулся наконец от плаката и стал вынимать из чемодана пижаму, по-прежнему не глядя на Гарри.

– Но почему? – изумлённо спросил Гарри. Он знал, что мать Симуса волшебница, и не мог взять в толк, что вдруг сделало её похожей на Дурслей.

Симус не отвечал, пока не кончил застёгивать пижаму.

– Ну, – сказал он с некой взвешенностью в голосе, – похоже, что… из-за тебя.

– Как так? – быстро спросил Гарри.

Сердце у него забилось. Ощущение – будто что-то на тебя надвигается.

– Ну, – опять произнёс Симус, всё ещё избегая взгляда Гарри, – она… э… нет, дело не только в тебе, ещё и в Дамблдоре…

– Она что, верит россказням «Ежедневного пророка»? – спросил Гарри. – Думает, что я лжец, а Дамблдор старый дурак?

Симус поднял на него взгляд.

– Да, что-то в этом роде.

Гарри ничего не сказал. Он бросил на тумбочку волшебную палочку, стянул мантию, рассерженно засунул её в чемодан и надел пижаму. Ему уже до смерти надоело быть тем, на кого всё время таращатся, о ком всё время чешут языками. «И хоть бы один знал, хоть бы один имел малейшее представление, каково это – быть тем, c кем происходят такие вещи… Миссис Финниган, дура набитая, явно не имеет об этом понятия», – свирепо думал Гарри.

Он забрался в кровать и хотел уже задёрнуть полог, как вдруг Симус спросил:

– Слушай-ка… А что, собственно, случилось в тот вечер, когда… Ну, ты понимаешь… Когда погиб Седрик Диггори, и всё такое?

Голос у Симуса был и нервный, и любопытный. Дин, который до этого рылся в чемодане в поисках шлёпанца, вдруг странно замер – навострил уши, ясное дело.

– Меня-то зачем об этом спрашивать? – резко ответил Гарри. – Читай себе «Ежедневный пророк», как твоя мать, что тебе мешает? Там найдёшь всё, что тебе следует знать.

– Не смей так про мою мать! – рассердился Симус.

– Я буду так про всякого, кто называет меня лжецом, – сказал Гарри.

– Повежливей со мной, понял?

– Как хочу, так и буду с тобой говорить, – сказал Гарри. Злоба поднималась в нём очень быстро, и он схватил с тумбочки волшебную палочку. – Не нравится ночевать со мной в одной комнате – поди попроси МакГонагалл тебя перевести. И мамаша меньше будет беспокоиться…

– Оставь мою мать в покое, Поттер!

– Что тут у вас случилось?

В двери показался Рон. Широко раскрытыми глазами он смотрел то на сжавшего кулаки Симуса, то на Гарри, который стоял на кровати на коленях, направив на Симуса волшебную палочку.

– Он про мою мать высказывается! – завопил Симус.

– Что? – не поверил Рон. – Да брось ты, не мог этого Гарри – мы же видели твою мать, она нам понравилась…

– Нравилась, пока не начала верить каждому слову, какое пишет про меня вонючий «Ежедневный пророк»! – крикнул Гарри срывающимся голосом.

– Вот оно что, – проговорил Рон, и на его веснушчатом лице проступило понимание. – А… ну ясно.

– Знаешь что? – разгоряченно сказал ему Симус, зло покосившись на Гарри. – Он прав, я не хочу больше с ним жить в одной комнате, он сумасшедший!

– Так нельзя, Симус, – сказал Рон. У него уже начали пылать уши – недобрый знак.

– Нельзя? – заорал Симус, который, в противоположность Рону, стал весь бледный. – Значит, ты веришь всему этому бреду, который он несёт про Сам-Знаешь-Кого? Значит, по-твоему, он правду говорит?